Читать интересную книгу Ключ от всех дверей - Софья Ролдугина

— Оплату доставили? — поинтересовалась я, усаживаясь с ногами на пуфик. Дайле тем временем удалилась в дальние комнаты, чтобы через минуту вернуться уже с бархатным футляром. — Вы всем довольны?

Мое волнение было вполне оправданным — золото и заказ я переслала с мальчишкой-пажом. Вероятность того, что малютка мог что-то перепутать была весьма велика.

— Вполне, госпожа шут, — благосклонно кивнула ювелирша. — Как всегда, вы более чем щедры. Могу я поинтересоваться, для кого предназначен столь дорогой заказ?

— Для моего ученика, — усмехнулась я. Мило, до сих пор равнодушный, навострил уши. — Он вчера показал себя с лучшей стороны.

— Неужели юный Авантюрин также причастен к предотвращению покушения на Его величество Ларру Ночного Бриза?

Меня охватило легкое раздражение.

— Как, об этом уже говорят во дворце? И что за сплетню распространяют здешние болтуны? И кто ее автор?

— Поговаривают, что придворный лекарь, господин Шило Яшма, — Дайле с почтением протянула мне футляр. Я осторожно приоткрыла его и залюбовалась, хотя знала приблизительно, что увижу. На шикарном черном бархате расположилась чудесной работы серьга. Миниатюрный многолепестковый цветок из алого золота, отчасти напоминающий полностью распустившийся бутон розы, выглядел почти живым: каждая жилочка, каждый изгиб листика были мастерски исполнены и разве что не источали сладкий аромат. В центре перламутрово переливалась трофейная фиолетовая жемчужина. Я поневоле поразилась искусству Дайле: сотворить такое всего за одну ночь, пусть даже и по давней заготовке, было фантастически сложно. Другие бы и за неделю не справились. — Якобы он стал свидетелем того, как вы, госпожа, благородно бросились вперед, закрывая собой короля, переодетого слугой, и выхватили из воздуха кинжал, а потом отравили покушавшуюся на него особу жутким ядом с запада.

— Брешет. Все, кроме яда — бред сивой вороны, — презрительно скривилась я. — Ничего из воздуха не ловила, надо больно. На то у Ее величества есть Тайная канцелярия. С них и спрашивайте, а у меня так и своих дел хватает. И лучше бы и каждому так держаться за то, что у него хорошо выходит… Как, например, ваши работы, уважаемая Дайле — выше всяких похвал. Неповторимо, живо, утонченно! То, что надо.

— Благодарю, — наклонила седую голову мастерица. Меня всегда удивляла эта ее манера переходить с площадной брани на светскую болтовню без всякого напряжения. — Мне приятна столь высокая оценка. Куда руки тянешь, паршивец, кота твоего об стену?! — словно в подтверждение моим мыслям тут же взревела она, шлепая Мило веером по пальцам.

— Но госпожа сама сказала, что это для меня, — оскорбленно насупился Авантюрин. Я дружелюбно улыбнулась.

— Не будьте такой строгой, мастер. Право, это подарок для мальчика, и Мило вполне может заглянуть в футляр прямо сейчас, — с этими словами я до конца откинула крышку и сунула шкатулку под нос опешившему ученику.

Некоторое время он хлопал пушистыми ресницами, как девица на выданье, а потом восхищенно присвистнул, позабыв о манерах.

— Госпожа, это… это чудесно! Она действительно для меня, да? Я… я потрясен, нет, правда! Но… — Авантюрин удрученно повесил голову. — У меня уши не проколоты.

— Значит, проколем. Дайле, принесите, пожалуйста, иголку, — твердо заявила я, нацеливаясь на застенчиво розовеющую за золотистыми прядями мочку. Ах, какой стеснительный ребенок! — Давно пора, скоро жениться уже, а все как младенец, ни одной побрякушки.

Мило опасливо отодвинулся от меня, заметив фанатичный огонек в глазах. Ювелирша, поискав в столе, торжественно предложила мне на выбор две игры, золотую и серебряную. Я взяла вторую, ту, что потолще, и решительно поднесла к пламени светильника. Сначала металл обжег пальцы, но лишь на мгновение, пока не проснулся ключ.

— Иди сюда, мой хороший, — проворковала я, маня Мило пальчиком. Парнишка дернулся.

— Может, не надо? Буду носить ее, как кулон, — жалобно проскулил он, сглатывая. — Госпожа, ведь и вы тоже не любите украшения, кроме браслетов… Смилостивитесь…

Во мне тут же проснулось что-то хищное. Я толкнула мальчишку на лавку, бесцеремонно ухватив его за рубашку. Мило послушался, хотя чувствовалось, что его колотит. Дрожит, бедняжка… Я почти облизнулась, откидывая волосы с аккуратного ушка. Примерилась, занесла руку… И тут мальчишка вырвался, отскакивая в сторону.

— Я передумал, госпожа, — скороговоркой пробормотал он, отводя взгляд. — Это слишком дорогой подарок для меня, простите, — с поклоном паренек отступил к двери.

— Куда? — по-кошачьи мурлыкнула я, подхватывая его под руку и усаживая обратно. — Я уже решила, не спорь. Где твое мужество, Мило? Ведешь себя, как ребенок.

— Неправда, — он вздернул подбородок. В темных глазах появился странный блеск. Да что это с мальчиком, никогда не замечала в нем трусости! — Я уже взрослый. Просто не хочу, и все.

Дайле наблюдала за этой сценой с потрясающим равнодушием. Будто и не происходит ничего особенного. Ну да ладно, эта женщина лишнего болтать не станет, да и нет таких сплетен, что как-то могут повлиять на мою давно изгрызенную мышами репутацию.

— Взрослый он, как же… — я осторожно помассировала мочку, лишая ее чувствительности. Игры играми, а причинять боль моему несносному мальчишке по-настоящему не хотелось бы. — Рассказывай кому-нибудь другому. До сих пор, между прочим, сладкое предпочитаешь прочей еде, любишь сказки на ночь и с дамами общаешься исключительно на расстоянии анекдота.

Мило краснел, пыхтел, и, наконец, взорвался.

— Да что вы знаете! Я живу рядом с вами, каждый день мы вместе, но разве вам интересно, что происходит в моей жизни? Нет, нет, нет! Все время думаете только о себе, и ни о ком другом! Да к вашему сведению, госпожа моя, я уже лет пять не ем сладкого вообще, двенадцать лет читаю перед сном мемуары Лавре Пустынника и… и… И вообще, леди Сабле уже не раз приглашала меня посетить ее спальню!

Я не знала, смеяться мне или плакать.

— А вот последнее — зря, — мой голос был предельно серьезен. — Скажу тебе по секрету, все кавалеры, посетившие покои леди Сабле, потом обязательно посещают лекаря…

Мило залился краской и вскочил с лавки. Кинул на меня гневный взгляд и кинулся прочь, на ходу оттирая позолоту со щеки, а напоследок хлопнул дверями так, что лепнина лишь чудом не осыпалась.

— Трудная пошла молодежь, — вздохнула я, глядя ему вслед. Дайле покачала головой.

— И у вас характер не мед, леди… При всем уважении.

Сердце защемило. Какой, не побоюсь этого слова, дурень пустил столетье назад слух, что у королевского шута в груди пусто?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});