Читать интересную книгу Ключ от всех дверей - Софья Ролдугина

Я продолжала ровно дышать, словно была погружена в глубокий сон. Еще пара ласковых движений — и уже свободные пряди упали вниз рыжей волной. Щетка аккуратно прошлась по ним — раз, другой, третий… Когда Мило посчитал, что волосы приведены в приемлемое состояние, он ловко подсунул одну руку мне под колени, а другую — под лопатки, и поднялся, осторожно прижимая к себе строптивую ношу, так и норовившую вывернуться и упасть обратно в кресло.

Дверь в мою спальню была предусмотрительно открыта. Заботливому ученику оставалось только уложить задремавшую наставницу на подготовленную кровать. Я думала, что на этом его труды закончатся и он со спокойной совестью отправится спать и сам, но… Чуть дрожащие от волнения пальцы распустили банты под коленями. Дальше пришел черед разноцветных чулок, шейного платка, пояса, штанов… Руки стали совсем неловкими, и коварные крючки на блузе никак не желали поддаваться.

— Вообще-то она расстегивается на спине, Мило.

От этих слов, произнесенных как бы между прочим, мой ученик подскочил, как ошпаренный и залился краской.

— Вы-вы-вы не спите?

— Я-я-я не сплю, — беззлобно поддразнила я его, усаживаясь и подгибая под себя ноги. — Что за благоприобретенное заикание, Мило? Не замечала за тобой таких изъянов речи.

Несколько томительных мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Казалось, что слышно было, как пересыпается песок в больших часах на шкафу. А потом выпалили одновременно:

— Прости, Мило.

— Простите, госпожа.

Он снова залился краской и нерешительно присел рядом со мной. Так и не сошедшая синева под глазом выглядела жалко.

— Я не должен был так грубо убегать. Вы не виноваты. Вы очень многое делаете для меня, госпожа, правда. Я обязан вам жизнью и бесконечно благодарен…

— Мило, — тихо прервала его я, — это мне надо извиняться. За то, что была невнимательна. За то, что вечно решаю все за тебя. За то, что не заметила, как ты вырос… Ты единственный близкий мне человек. Поэтому — прошу, если что-то беспокоит твое сердце — говори мне. Не молчи. Это больно.

— Госпожа…

— Просто Лале, мой мальчик. Нас никто не слышит.

— Лале… я не знаю, что на меня нашло. Зачем все это сказал… — он низко опустил голову. Светлые пряди занавесили лицо. — На самом деле я не думаю так. Вы очень внимательны… И столько раз приходили на помощь, когда я мог оступиться и сорваться в пропасть… И этот подарок… Он меня очень-очень растрогал…

Мило смущенно замолчал. Щеки его полыхали, и мне даже казалось, что я чувствую исходящий от лица жар.

— А почему ты не захотел проколоть ухо? — я осторожно провела ладонью ему по затылку. Мальчик вздрогнул, но почти сразу расслабился. — Это одна из тех вещей, что я упустила из виду? Ты боишься иголок или что-то вроде того?

Он наконец-то улыбнулся.

— Нет, госпожа… Лале. Поначалу, конечно, струсил, а потом просто очень разозлился, когда вы сказали, что уже все сами решили… Не знаю, что на меня нашло, — повторил Мило, оборачиваясь ко мне. Карие глаза отливали фиолетовым, как у большой кошки.

— Тогда не возражаешь, если мы закончим то, что тогда начали? Если ты против, то можешь носить мой подарок как брошь, например, — я встрепала гладкие волосы. Лохматым он мне всегда больше нравился. Так мой ученик становился больше похожим на ребенка — и двадцати не дашь.

— Не возражаю.

Чувствуя глупую, слепую радость я вскочила с кровати и принялась разыскивать все необходимое. И игла, и свеча нашлись почти сразу, а вот сережка обнаружилась только после долгих трудов, под креслом у трюмо. Наверное, закатилась, когда я, задремав, расслабила руку.

— Ну, Мило, расслабься, — я со смешком дернула его за ухо, нажимая на обезболивающую точку. Другой рукой я прокаливала иглу над огнем. — А еще лучше глаза закрой, если все-таки переживаешь.

Мальчик послушно зажмурился. Ах, ну что за прелесть! Ловя момент, я проколола нежную мочку и тут же вдела серьгу.

— Можешь открывать.

— Уже все? — удивился ученик. Я рассмеялась.

— Все, трусишка. Перед сном протрешь свое ухо мазью для лечения царапин, заодно и синяк ей же подлечишь. Только сережку не снимай, иначе зарастет. Не волнуйся, все заживет очень быстро, пара дней — и будешь, как новенький… — я наклонилась и, поддавшись соблазну, дунула ему за ушко. Мальчик смешно дернулся и вскочил с кровати.

— А… благодарю вас, госпожа… Я пойду, пожалуй… Светлых вам снов! — и просочился за дверь.

Посмеиваясь, я стащила с себя блузку, швырнула ее наугад в угол и забралась под одеяло. Вот и помирились… Вот бы понять, что творится в голове у моего несносного ученика.

Впрочем, подумать об этом можно и утром… А пока — светлых снов, дорогая Лале…

Я отвечу «Нет», мой друг,Пусть ты всех дороже мне…Завершает солнце круг,Розы вянут на окне.

Глава третья, в которой шут пытается помирить художника и менестреля, но в итоге оказывается в дураках

Я сидела и грызла большое яблоко.

Само по себе это, конечно, не особенно примечательный факт, но, во-первых, сочный красный плод был действительно внушительным — лишь вполовину меньше моей собственной головы. А во-вторых, местом для легкого позднего ужина был выбран Розовый зал, в котором сегодня имел место так называемый творческий вечер леди Нанеле Хрусталь. Проще говоря, очередная бессмысленная вечеринка для избранных аристократов, но с претензией на интеллектуальность. Культурный налет сему действию должны были придавать приглашенные музыканты, количеством ровно две дюжины, да пара придворных художников и поэтов. Увы, от безнадежной скуки, присущей подобным мероприятиям, не спасало даже присутствие острого на язык симпатяги Тарло, не далее как на прошлой неделе подарившего миру прекрасный шарж лорда Топаза, до сих пор красовавшийся на моем жилете.

До полуночи оставалось всего несколько минут — жалкая горстка песка в массивных часах у входа. Самое время уйти и поискать стоящих развлечений, но я не могла этого сделать по двум причинам. Одной из них являлось то, что блистательная, как ее камень-талисман, леди Нанеле состояла в раскладе. Тридцать третья, девятка вассалов, Смешливая кокетка. Проигнорировать приглашение… Ах, королева бы этого не одобрила. Мы, карты, должны держаться друг друга — вот девиз Тирле.

Что же касается второй причины… Ларра Ночной Бриз изволил заскучать в закрытых покоях, и Ее величество не придумала ничего умнее, как приставить бедную шутовку телохранителем к этому несносному мальчишке. Хорошо еще, хитрецы из Тайной канцелярии догадались переодеть неугомонного короля и выдать его за аристократа из провинции. Как итог — я сижу в кругу танцующих пар, вытянув ноги на всю длину, и ем яблоко. Прелесть какая.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});