они мне закачали в мою память не копируются, поэтому правильнее сказать, что в моем старом теле осталась моя копия без новых знаний магии, переданных мне Растусом. Так что, оставшийся в своём теле Максимус Клайд будет вести свою прежнюю жизнь и о моём существовании он не то, что не знает, даже и не подозревает. Открытый им портал на эту планету уже закрылся и никогда больше не откроется, так что мне придётся смириться, что на свою родину я никогда не смогу вернуться в своём прежнем качестве. А в новом теле, сколько угодно. Но об этом я смогу подумать позже, а сейчас нужно было брать бразды правления в новом теле в «свои руки». Душа прежнего владельца этого тела покинула его ещё до моего вселения. Растус искал молодое тело, обладающее магическим даром и с только что покинутой душой. Предложенное мне тело, удовлетворяло этим критериям.
- А почему этот парень умер? – поинтересовался я у Растуса.
- Он неудачно приземлился и сломал себе шею.
- А …
- Я уже все исцелил, на тебе ни одной царапины нет, - ответил Растус и исчез, оставив меня одного разбираться в новой для себя обстановке.
Но, что все-таки произошло? И куда делся прежний хозяин этого тела? Никаких следов прежнего сознания я не обнаружил. Пробежавшись магическим взором по всем энергетическим узлам, внимательно обследовал ауру и память. Память прежнего тела неторопливо рассеивалась в пространстве. Пришлось срочно ею заняться, чтобы не остаться один на один на чужой мне планете, без каких-либо знаний языка и местных реалий.
Удалось сразу перехватить управление памятью и прекратить её утечку. Чуть позже я подключу оставшуюся память этого тела к своей, а сейчас нужно понять, где я нахожусь и что вообще случилось. Почему по ушам бьют звуки сирены пожарных машин и машин скорой помощи, которые скопились здесь в больших количествах. Раздался ещё один мощный взрыв, сопровождаемый фейерверками огней, расчертившими ночное небо.
Я вдруг понял, что заработала память бывшего хозяина тела, потому что мне многое стало ясно. Я находился на аэродроме, а вокруг меня горели и взрывались остатки лайнера. В памяти прокрутилась последняя минута жизни прежнего хозяина этого тела. Самолёт приземлился, последовал чувствительный удар шасси самолёта о бетон посадочной полосы и почти сразу вслед за этим раздался первый взрыв, после чего воспоминания резко обрывались.
***
Из воспоминаний, доставшихся Максимусу Клайду от Максима Ланге.
- Ланге, тебя госпожа директор к себе вызывает, - сказала дежурная по этажу, заглянув в класс и обратившись к высокому очень полному юноше, сидевшему в одиночестве за первым столом.
Была большая перемена и в классе половины учеников не было. Максим вздохнул и с явной неохотой вылез из-за стола. При росте в 6 футов и один дюйм он весил уже 190 кг и продолжал набирать вес. Это началось, когда ему исполнилось 13 лет и с тех пор он неуклонно полнел. А ведь ещё два года назад, он был обыкновенным мальчишкой, почти ничем не выделявшийся среди своих сверстников, кроме небольшой полноты, которая ему нисколько не мешала в его беспокойной мальчишеской жизни.
Затем были многочисленные хождения по врачам, его исследовали лучшие специалисты, какие только были в Москве, а потом и в Лондоне, где он учился последние полтора года в одной частной школе-интернате.
Интернат располагался в пригороде Лондона и его учеников практически не выпускали за его пределы, кроме летних и зимних каникул. Школа была дорогая и воспитывала своих учеников в спартанских традициях. Правилами школы допускались даже телесные наказания, которыми, впрочем, администрация не злоупотребляла. Скорее, это был рекламный ход, чем вынужденная необходимость. По крайней мере, Максим не разу не слышал, чтобы к кому-нибудь была применена такая мера наказания.
Несколько раз Максима вывозили с территории школы на врачебные осмотры в лондонские клиники. «Необъяснимый феномен», говорили врачи, подводя итоги своим исследованиям и разводили руками. Было сделано несколько попыток посадить его на жёсткую диету, но ничего не помогало. Он рос и полнел. Врачи сказали, что ещё остаётся надежда, что все придёт в норму, когда пройдёт пубертатный период.
В кабинете директора он увидел Светлану, свою мачеху, в которую втайне был влюблён. Максим потерял мать в 5 лет, она погибла в автомобильной аварии. По прошествии четырёх лет его отец женился на 18-тилетней красавице Светлане. Сейчас ей было 25 лет, и она стала ещё красивее и притягательней.
Светлана подошла к нему и обняла, положив ему руки на плечи. Ростом она ему почти не уступала, а на каблуках так и вовсе была выше его. Светлана потянулась к нему и поцеловала в щеку. Максим покраснел, а Светлана, взглянув на директрису поймала на себе её понимающий взгляд.
- Максим, - обратилась к нему директриса, делая вид, что ничего не заметила, - к нам поступила просьба от твоего отца отпустить тебя на Рождественские каникулы на несколько дней раньше. Попечительский Совет нашей школы решил удовлетворить его просьбу. Тебе уже проставили в табель успеваемости все оценки за первый семестр. По всем предметам ты получил оценку «отлично». Я рада за тебя и горжусь твоими успехами. Второй семестр начнётся в твоём классе с 10 января следующего года. Не опаздывай к началу занятий, мы будем ждать тебя. Желаю тебе хорошо отдохнуть и набраться сил, чтобы завершить учёбу в выпускном классе в столь же блестящем стиле, который ты продемонстрировал в прошлом учебном году и в текущем семестре. Ну, а летом вам всем предстоят выпускные экзамены.
Директор, маленькая худенькая женщина средних лет, встала из-за стола и вручила ему красиво оформленный табель успеваемости.
- Отдашь отцу, - сказала она.
Вскоре они со Светланой ехали в такси по направлению к Лондону. Светлана прилетела рано утром и сразу сняла в одном из отелей, забронированный ещё в Москве, номер люкс.
До отлёта в Москву у них оставалось чуть меньше суток, и Светлана запланировала поход по магазинам. Одежду Максиму приходилось обновлять каждые три месяца.
А на следующее утро они проспали и их разбудил звонок с ресепшена. В 11 утра они должны были быть в аэропорту Хитроу. Их самолёт вылетал в полдень по местному времени или в три часа пополудни московского времени. По расписанию рейс продолжался почти 4 часа и в столицу они рассчитывали прибыть к семи вечера. Разумеется, в Шереметьево их должны были