Читать интересную книгу Города под парусами. Берег отчаянья - Алексей Калугин

Джерри изумленно приоткрыл рот.

Глава 4

Два дня Джерри, Энгель-Рок и прилипший к ним как репей Финн МакЛир занимались тем, что приводили в порядок свой внешний вид, дабы с первого взгляда произвести хорошее впечатление на вербовщиков из Корнстона. Потратив часть сбережений Энгель-Рока, они в кои-то веки приняли горячую ванну и отдали все свое белье в стирку и починку. Они посетили единственного в Зей-Зоне цирюльника, намереваясь постричься и побриться. Однако, увидев, что так называемый цирюльник сделал с волосами Джерри, первым севшим в его кресло, Энгель-Рок всерьез вознамерился дать ему по башке. По счастью, здоровяка удалось отговорить. По башке цирюльник получил от Финна, а Джерри, в качестве компенсации за моральную травму, прихватил флакон одеколона «Шипр». В конце концов побрились они сами. А волосы им вполне неплохо подровняла дочь хозяйки хостела, где они ночевали.

Столовались они по-прежнему у Старины Эрла, поскольку кормежка там была самая дешевая и приличная во всей Зей-Зоне. Однако теперь они обходились без обильных возлияний. Кружка пива за обедом – максимум, что позволял своим партнерам Энгель-Рок. Сам же он так и вовсе перешел на кисломолочный напиток, называвшийся айран, один только вид которого вызывал у Джерри отвращение. Финн тоже сказал, что пивная кружка создана вовсе не для того, чтобы наливать в нее что-то белое и не пенящееся. Энгель-Рока их мнение не интересовало.

В кабаке, разумеется, только и разговоров было, что о Корнстоне, капитане Элморе Ван-Снарке и его офицерах-вербовщиках. Многие уже успели побывать на пристани, где причалил Корнстон. И то, что они рассказывали, только подтверждало правоту Энгель-Рока, сразу решившего, что торопиться с визитом к вербовщикам не следует.

Судя по рассказам побывавших на пристани, Корнстон представлял собой небольшой, но очень чистый и аккуратный город. Три мачты, обещанные капитаном Ван-Снарком, также имелись в наличии. Определить ходовые качества Корнстона на глаз, не зная, сколько гироскопических движителей использует город и насколько хорошо они сбалансированы, было сложно. Но знатоки, а в кабаке Старого Эрла, ясное дело, каждый знаток, в один голос твердили, что Корнстон – добротный город и хорошо подготовлен к предстоящему походу. А судя по профилю его киля, город должен был отлично держаться на гравитационной волне.

Разумеется, в сам Корнстон никого не пускали. Но знатоку, а, как всем известно, в кабак Старого Эрла иные и не заглядывают, достаточно взглянуть на город со стороны, чтобы понять, насколько хорошо он держит гравиволну и легко ли слушается руля. О Корнстоне никто ничего плохого сказать не мог. Удивляло всех лишь одно: никто из бывалых ветроходов ничего об этом городе не слышал.

– А в самом деле, почему? – допытывался у Энгель-Рока Джерри. – Почему никто ничего не знает о Корнстоне?

– Сам подумай, – ворчал в ответ здоровяк.

– Думал уже, – грустно глядел по сторонам Джерри.

– Думай дальше, – усмехался здоровяк, с сосредоточенным видом заворачивая овощи в тонкую кукурузную лепешку, обильно смазанную сметаной, горчицей и кетчупом.

– А ты знаешь? – спросил Джерри у Финна.

– Не-а, – мотнул головой тот. – Но мне без разницы.

– Почему?

– Просто без разницы. И все.

Финн пожал плечами, как будто недоумевая: что тут еще нужно объяснять? Ну, в самом деле, какая, на фиг, разница, откуда взялся этот самый Корнстон? Главное, что он сейчас стоит у причала. И простоит еще два дня. И нужно во что бы то ни стало попасть в этот город, откуда бы он ни приплыл и куда бы ни направлялся.

Все.

Точка.

Джерри подпер подбородок кулаком и принялся взглядом гипнотизировать Энгель-Рока. Он знал, что здоровяк терпеть не может, если на него пялятся, когда он ест. У него это махом отбивает аппетит. А есть без аппетита, по словам самого Энгель-Рока, это самый верный способ заработать язву желудка.

Энгель-Рок откусил раз от своей скрученной в трубочку лепешки. Пожевал. Посмотрел на Джерри. Сделал глоток айрана – только для того, чтобы утопить взгляд в кружке. Откусил еще раз. Вяло пожевал. Положил лепешку на тарелку.

– Чего тебе?

– Почему никто ничего не знает о Корнстоне?

– Ответ настолько очевиден, что мне даже говорить об этом не хочется.

– То, что очевидно для тебя, далеко не столь же очевидно для других.

Энгель-Рок окинул взглядом обычных посетителей кабака Старого Эрла. Все лица были знакомы. И добрую половину из них Энгель-Рок знал по именам или прозвищам.

– Если бы любой из них хотя бы немного напряг свое воображение… – Оборвав фразу на полуслове, Энгель-Рок махнул ладонью, будто муху отогнал. – Нет, не так. Если бы они освободили свое воображение, то ответ…

– Ты издеваешься? – обиженно оттопырил нижнюю губу Джерри.

– Как пить дать! – усмехнулся Финн.

Энгель-Рок тяжело вздохнул. Порой непонятливость людей, их упертое нежелание видеть очевидное наводили его на невеселые мысли о том, правильно ли поступила природа, наделив человека бесценным даром, каковым является разум. Примерно три четверти тех, с кем сводила Энгель-Рока судьба, запросто обходились без него. И при этом чувствовали себя довольными жизнью и даже счастливыми.

Энгель-Рок взял начиненную овощами лепешку, откусил от нее кусок, пожевал.

– Никто ничего не знает о Корнстоне потому, что город был специально подготовлен для этого похода. Это его первый рейс.

– Разумеется, – продолжая улыбаться, кивнул Финн. – Так оно и есть. И не может быть иначе.

– Можно подумать, ты об этом знал, – бросил в его сторону Джерри.

– Не знал, – не стал врать Финн. – Но я же сказал, что мне это по фигу.

– Три мачты – это по крайней мере три гироскопических движителя, – сказал Джерри. – Где они их взяли?

– Сняли со старых городов, – спокойно ответил Энгель-Рок.

– Кто бы им это позволил?

– По всей видимости, тот, кто затеял эту экспедицию. – Энгель-Рок затолкнул в рот последний кусок лепешки и запил ее айраном. – Ты знаешь, куда делись обломки городов, разбитых в Битве Ста Городов?

– Нет, – мотнул головой Джерри.

– И никто этого не знает, – коротко кивнул Энгель-Рок. – Хотя это так только говорится, что никто. Кто-то наверняка знает. Но благоразумно об этом молчит. После бесславной и бессмысленной бойни, получившей название Битвы Ста Городов, людям было не до того, чтобы собирать обломки разбитых городов. Нужно было попытаться восстановить то, что осталось. Часть обломков, разумеется, были унесены гравиволнами за Рифы Времени и оказались навсегда утеряны. Но крупные фрагменты те, кто похитрее да посноровистее, принайтовали к свои стоящим на приколе городам. Увеличив тем самым площадь и получив в собственное пользование то, что осталось на обломках. На некоторых обломках вполне могли сохраниться и мачты, и гироскопические движители. Все это нельзя было сразу выставлять напоказ, иначе бы законные владельцы тут же предъявили на них свои права. Но сейчас, по прошествии ста лет, кто-то, видимо, решил, что можно рискнуть.

– Или дело того стоит, чтобы пойти на риск, – добавил Финн.

– Точно, – согласился здоровяк. – Кроме того, на черном рынке можно купить мачты с парусами и движители, снятые пиратами с разграбленных городов. Только стоить это будет чертову уйму золотых аль-алларов.

Те, кто побывал на причале, рассказывали, что прямо на деревянной пристани, к которой был пришвартован город, вербовщики установили два стола, за каждым из которых сидел офицер из Корнстона. Вербовщик внимательно выслушивал тех, кто желал наняться на службу, заносил данные кандидатов на специальные карточки, после чего задавал ряд вопросов, ответы на которые также фиксировал.

Вопросы офицеров из Корнстона, по мнению обитателей Зей-Зоны, были в высшей степени странными. Те же, кто говорил без обиняков, отбрасывая всякую деликатность, утверждали, что ничего более глупого и бессмысленного они в жизни не слышали. Причем, насколько можно было судить, вопросы, задаваемые разным кандидатам, не повторялись.

Так, к примеру, парня по имени Цук-Ташан, с большой волосатой родинкой на правой щеке, офицер из Корнстона спросил, любит ли он кошек. Цук-Ташан, понятное дело, опешил. Он никогда прежде не слышал, чтобы ветрохода, нанимающегося в рейс, спрашивали, как он относится к кошкам, собакам, свиньям, козам или какой другой живности. Поэтому Цук-Ташан понять не мог, какого ответа ждет от него офицер. А тот только смотрит на него и улыбается, как будто задал самый что ни на есть простецкий вопрос, ответить на который мог даже ребенок. Ну, Цук-Ташан, понятное дело, взбеленился, заорал:

– Да пошел ты со своими кошками!

Хотел было смахнуть со стола все бумаги. Но офицер вовремя схватил его за руку. Да так крепко, что на запястье синяки остались.

– В чем проблема? – спрашивает.

И не кричит, а спокойно и вежливо так говорит.