в принципе, а все остальные ТТХ партнера отходили не то что на второй план, а вообще за дальние горизонты. Мы даже один раз спорили, что вот если нарисовать вокруг дырки в заборе карандашом волосы, то вдует Паша или нет? И предположили, что, скорее всего, вдует. И именно потому, что Паша во внеслужебное время занимался только окучиванием всех доступных самок в окрестностях ста километров, жил Паша скромно. У него был хороший диван (ну вы меня понимаете), занавески в горошек и тумбочка под телевизор, видеомагнитофон и шикарный акустический центр. Вместо люстр у него висели бутылки от алкоголя с обрезанными донышками, а вместо продуктов дома были только пельмени, макароны и иногда пайковая тушенка.
И вот приходит Паша поздним ноябрьским вечером домой, уставший от береговой вахты и недельного отсутствия секса. Снимает в холодной прихожей с замерзшей головы замерзшую шапку и вешает ее на специальный гвоздик. С замерзшего тела он снимает замерзшую шинель, с замерзших рук – замерзшие рукавицы, а с замерзших ног – замерзшие ботинки. Кот ходит и недовольно орет.
– Заткнись, тварь! – ласково говорит ему Паша, ставит себе воду для пельменей и идет в ванную снимать лед с усов и бровей. Кот орет под дверью в ванную.
– Изыди, сотона! – по-хорошему советует ему Паша и идет забрасывать пельмени в воду.
Но тут Пашу посетил самый большой облом при варке пельменей: когда вода закипела и Паша полез в морозилку, оказалось, что пельменей у него нет. В холодильнике стояла одна банка кошачьих консервов, а в шкафчике валялось полпакета вермишели. Так как есть просто вареную воду Паша не очень любил, то он сварил себе вермишель и замешал туда кошачью консерву с молодым барашком. Нет, конечно, Паша не был садистом или что еще и поэтому честно разделил блюдо пополам: половину – себе, половину – коту.
– Иди жрать, черт! – позвал Паша своего временного квартиранта и сел ужинать.
Кот прискакал галопом и ткнулся в миску. Он сначала не понял, что происходит, и мяукнул на всякий случай, глядя на Пашу.
– Ну, не хочешь, не жри, – согласился Паша.
Кот ушел в комнату, а Паша, чтоб не пропадать добру, решил доесть и котовую порцию. А кот, видимо, передумал и, решив, что голод не тетка, вернулся ужинать. А ужина-то и нету! А ужин-то его Паша уже хлебной корочкой с тарелки вычищает. И кот от избытка, видимо, чувств совершил роковую для своей дальнейшей судьбы тактическую ошибку. Он ударил Пашу лапой по ноге.
Если вы думаете, что Паша вспылил, то вы совсем не знаете Пашу. Паша домакал остатки консервов хлебушком, помыл посуду и позвал кота.
– Ты что, твареныш, на офицера военно-морского флота лапу поднял? – и Паша взял кота за шкирку и понес его по своей однокомнатной квартире для поиска наказания.
Конечно, скажете вы, кота можно было бы просто побить, но Паша был не такой и вообще против телесных наказаний детей, женщин и животных. Он посадил кота в ванну, накрыл его сверху тазиком для стирки носков, прижал гирькой для накачивания бицепсов и открыл воду тонкой струйкой на тазик.
– Скажи спасибо, что мы не в Китае, а то прямо на темечко тебе лил бы воду! – успокоил Паша кота и пошел в комнату посмотреть какое-нибудь кино. А так как Паша поел, согрелся и диван у него был уж очень уютный, то Паша уснул.
Проспал он, может, час, может, полтора и проснулся от чувства какого-то незавершенного дела. Пришел в ванную и увидел, что она уже почти полная, а из-под воды жалобно мяучит кот.
– Вот видишь, как подводникам тяжело!!! А ты их лапой бьешь!
Чтоб не травмировать кота, Паша вычерпал воду кастрюлькой в раковину, а потом уже убрал тазик. Кот пулей выскочил из ванной и забился под диван.
– Вот будешь знать теперь, скотина! – пожелал Паша коту спокойной ночи и лег спать дальше.
За пару дней до приезда Андрея и Ларисы мы культурно отдыхали у Паши. Ну, то есть пили алкоголь и слушали классический рок, но только культурно.
– Слышь, Паша, – говорю я, – а чо тварь эта так похудела-то у тебя?
– Дык зарядку со мной делает, здоровый образ жизни ведет.
– А ты его хоть кормишь-то?
– Канешн! Смотри.
Паша отломал корочку хлеба и бросил коту прямо на пол. Кот, который раньше не ел ничего, кроме своего диетического меню из своей специальной тарелки, схватил хлеб всеми четырьмя лапами и стал так аппетитно его грызть и так благодарно при этом смотрел на Пашу, что мне первый раз в жизни захотелось его погладить.
– Да ты Куклачев, мать твою!
– Да что там Куклачев! Жаль, Лариска завтра приезжает, он бы у меня через неделю в магазин за пивом на велосипеде ездил бы!
– Так у тебя нет же велосипеда.
– Ну, значит, на лыжах!
– Ну давай за правильное воспитание!
– Ну давай!
Лариса с Андреем потом долго удивлялись, что как это так – раньше кот у них вел себя как бог, и уже они подумывали вести его в Питер к специальному кошачьему психологу для привития немножко уважения к хозяевам, а тут за три недельки кот ест все, что дают, никому не мешает, выполняет команды «Ко мне», «Сидеть», «Место», «Да чтоб твою мать!», смывает в унитазе и даже пытается подметать за собой шерсть.
Так вот, Лариса и Андрей, теперь вы знаете эту историю, которую Паша рассказал мне по большому секрету. Рады небось были тогда, что деньги за вторую машину психологу кошачьему не отдали? Так вот – Паше спасибо!
Атомный кот
У Василия было порвано правое ухо и щека, от этого казалось, что он все время улыбается. Но Василий никогда не улыбался, потому что был суровым военно-морским котом, а шрамы свои получил в боях с крысами. Чтоб снять с себя после прошлого рассказа обвинения в котофобии, посвящаю Василию отдельный рассказ.
Жил Василий на тяжелом атомном подводном крейсере стратегического назначения ТК-13 и состоял там на полном довольствии. Его даже кто-то в шутку вписал карандашом в абсолютно секретный ТКР (типовые корабельные расписания). Службой Василия на крейсере была ловля крыс.
Крысы не водились на подводных лодках, которые ходили в море, но стоило лодке постоять у причала с годик – и вот они: тут как тут. А ТК-13 к тому времени не был в море года два, наверное, или три, и поэтому крысы его уже вовсю