Читать интересную книгу Очерки по теории сексуальности - Зигмунд Фрейд

такие одновременно существующие противоположности с объединенной в бисексуальности противоположностью мужского и женского, для которой в психоанализе часто вводится противопоставление активного и пассивного.

3. Перверсии в целом

Вариация и болезнь

Разумеется, врачи, первыми изучавшие перверсии на ярко выраженных примерах и при особых условиях, были склонны видеть в них, как и при инверсии, указания на дегенерацию или болезнь. Между тем здесь даже легче отвергнуть это мнение, нежели в случае инверсии. Повседневный опыт показывает, что большинство таких отклонений, по крайней мере наименее серьезные из них, образуют редко отсутствующую составную часть сексуальной жизни здоровых людей, которые воспринимают эти отклонения как норму наравне с другими интимностями. При благоприятных обстоятельствах и нормальный человек способен на какой-то срок подменить нормальную сексуальную цель перверсией или предоставить ей место наряду с первой. Никакого здорового человека, судя по всему, не затруднит дополнить нормальную сексуальную цель той или иной перверсией, и всеобщность этого правила сама по себе вполне достаточна для того, чтобы выявить нецелесообразность употребления уничижительного определения «перверсия». В области сексуальной жизни мы непрестанно сталкиваемся с особыми, в настоящее время неразрешимыми трудностями, когда пытаемся провести четкую границу между простыми вариациями в пределах физиологической нормы и патологическими симптомами.

При этом в ряде перверсий качество новой сексуальной цели таково, что оно требует особого изучения. Некоторые перверсии настолько отдаляются по своему содержанию от нормы, что мы не можем не объявить их «болезненными»; в особенности это верно там, где сексуальное влечение при преодолении сопротивления (стыда, отвращения, ужаса, боли) проявляется в вызывающих изумление действиях (например, лизание кала или глумление над трупами). Но и в этих случаях нельзя с уверенностью утверждать, будто деятелями всякий раз окажутся люди душевнобольные или страдающие тяжкими отклонениями. Также остается справедливым, что люди, которые в остальных отношениях ведут себя нормально, в области сексуальной жизни, находясь во власти самого безудержного из всех влечений, проявляют себя как больные. С другой стороны, за явной ненормальностью в иных жизненных отношениях на заднем плане неизменно обнаруживается аномальное сексуальное поведение.

В большинстве случаев патологический характер перверсии обнаруживается не в содержании новой сексуальной цели, а в ее отношении к норме. Если перверсия появляется не заодно с нормой (нормальными сексуальной целью и объектом), когда благоприятные условия содействуют нормальному, а неблагоприятные ему препятствуют, но в ситуациях, когда при любых условиях она вытесняет и замещает нормальное, то есть когда она приобретает свойства исключительности и фиксированности, то будет в целом правильно усматривать в ней патологический симптом.

Психический фактор перверсий

Возможно, именно в связи с наиболее отвратительными перверсиями следует говорить о психическом факторе как важнейшем элементе трансформации сексуального влечения. Нельзя отрицать, что здесь совершается определенная душевная работа, которая, несмотря на жуткие плоды, тождественна идеализации влечения. Всемогущество любви нигде, пожалуй, не проявляется так сильно, как в этих ее извращениях. Самое высокое и самое низкое ближе всего друг к другу в сексуальности («с небес [сквозь мир] в преисподнюю»[43]).

Два вывода

Изучение перверсий показало, что сексуальное влечение вынуждено сопротивляться неким душевным силам, которые бросают ему вызов и среди которых громче всего заявляют о себе стыд и отвращение. Можно предположить, что эти силы задействованы в сдерживании влечения в пределах, принимаемых за норму; если они развиваются у индивидуума раньше, чем сексуальное влечение достигает своей полноты, то, очевидно, они и будут задавать определенное направление его развитию[44].

Еще мы установили, что некоторые исследованные нами перверсии становятся понятными только при совпадении нескольких мотивов. Если они допускают анализ – если их можно разложить на части, – это значит, что по своей природе они являются составными. Тут можно усмотреть указание на то, что и само сексуальное влечение, по-видимому, состоит из ряда элементов, которые снова отделяются от него в перверсиях. В таком случае клинические наблюдения за аномалиями наверняка привлекут наше внимание к тем слияниям факторов, которые мы прежде не замечали за единообразным поведением нормальных людей[45].

4. Сексуальное влечение у невротиков

Психоанализ

Важным дополнением к нашим знаниям о сексуальном влечении у людей, по крайней мере, очень близко стоящих к норме, может послужить источник, который доступен единственным способом. Существует лишь одно средство, позволяющее получить полные и не вводящие в заблуждение сведения о половой жизни так называемых психоневротиков (страдающих истерией, неврозом навязчивых состояний, так называемой неврастенией, а также, несомненно, dementia praecox[46] и паранойей). Таких людей нужно подвергнуть психоаналитическому исследованию, на которое опирается предложенный Брейером[47] и мною в 1893 году метод лечения, названный тогда «катартическим».

Прежде всего следует разъяснить, как я поступал в предыдущих публикациях, что, по моему опыту, эти психоневрозы проистекают из воздействия сил сексуального влечения. Я не просто имею в виду, что энергия сексуального влечения дополняет силы, поддерживающие болезненные явления (симптомы), а прямо утверждаю, что этот вклад является единственным постоянным и самым важным энергетическим источником невроза, посему половая жизнь указанных лиц выражается – исключительно, преимущественно либо частично – в этих симптомах. Как я указывал в другом месте[48], данные симптомы отражают сексуальное поведение больных. Доказательством этого утверждения послужило мне возраставшее на протяжении двадцати пяти лет количество обследований истерических и других невротических пациентов; о результатах обследований я дал – и еще буду давать – подробный отчет в других работах[49].

Устранение симптомов истерии посредством психоанализа производится на основании допущения о том, что эти симптомы являются заменой – так сказать, транскрипцией – ряда аффективно катектированных[50] душевных состояний, желаний и устремлений, которым вследствие особого психического процесса (вытеснения) отказано в удовлетворении и воплощении в деятельности, подлежащей осознанию. Эти мыслительные состояния, удерживаемые в бессознательном, норовят обрести выражение, сообразное их эмоциональной ценности, достичь удовлетворения, и находят его при истерии (благодаря процессу «конверсии») в соматических феноменах, то есть в указанных истерических симптомах. Систематическое обращение этих симптомов (при помощи особых приемов) обратно в аффективно катектированные представления, уже теперь осознанные, позволяет получить самые точные сведения о природе и происхождении этих ранее бессознательных психических образований.

Открытия психоанализа

Благодаря психоанализу стало известно, что симптомы представляют собой замену побуждениям, которые заимствуют свою силу из сексуального влечения. Все, что мы знаем о характере истериков – их можно рассматривать в качестве образца всех психоневротиков как таковых – до их заболевания и о поводах к заболеванию, вполне соответствует такому выводу. В истерическом характере можно распознать толику сексуального вытеснения, выходящую за пределы нормы, усиление сопротивления сексуальному влечению (мы уже встречали различные его проявления – стыд, отвращение и мораль), а также