Читать интересную книгу Очерки по теории сексуальности - Зигмунд Фрейд

что налицо веские причины для изумления. Нам рассказывают, что в эти годы, о которых позднее ничего толком не вспомнить, кроме нескольких сумбурных и отрывочных воспоминаний, мы будто бы живо реагировали на впечатления, умели по-человечески – по-взрослому – выражать горе и радость, проявляли любовь, ревность и прочие страстные чувства, которые нас тогда сильно волновали; даже что мы произносили слова и фразы, которые воспринимались взрослыми как доказательства нашей проницательности и пробуждающейся способности суждения. Но обо всем этом, став взрослыми, сами мы ничего не помним. Почему же наша память настолько отстает от других душевных функций? Ведь у нас есть основания полагать, что ни в какой другой период жизни, нежели в годы детства, она не была более восприимчивой и способной к воспроизводству впечатлений[60].

С другой стороны, мы должны признать – и можем убедить себя посредством психологического наблюдения за окружающими, – что те же самые впечатления, которые мы позабыли, оставляют глубочайшие следы в нашей душевной жизни и оказывают определяющее воздействие на наше дальнейшее развитие. Следовательно, нельзя всерьез рассуждать о подлинном уничтожении детских впечатлений; нет, речь идет об амнезии, сходной с той, какая отмечается у невротиков в отношении более поздних переживаний: сущность ее заключается в недопущении впечатлений в сознание, то есть в вытеснении. Но какие силы осуществляют это вытеснение детских впечатлений? Тот, кто разрешит эту загадку, объяснит, пожалуй, и истерическую амнезию.

Между тем необходимо еще отметить, что существование инфантильной амнезии обеспечивает новую точку соприкосновения между душевным состоянием ребенка и психоневротика. Выше уже описывалась иная точка соприкосновения, когда излагалась формулировка, гласящая, что сексуальность психоневротиков сохраняет детский характер или возвращается к нему. Не следует ли, в конце концов, и саму инфантильную амнезию сопоставить с сексуальными побуждениями детства?

Вдобавок связь инфантильной амнезии с истерической представляет собой нечто большее, чем простую игру разума. Истерическая амнезия, которая возникает благодаря вытеснению, объясняется только тем обстоятельством, что индивидуум уже обладает богатством воспоминаний, неподвластных сознательному распоряжению и притягивающих к себе, по ассоциативной связи, тот материал, каковой удаляют из сознания силы вытеснения[61]. Можно утверждать, что без инфантильной амнезии не было бы истерической амнезии.

Итак, инфантильная амнезия, превращающая у каждого человека его детство, так сказать, в нечто наподобие доисторической эпохи и скрывающая от него начало его собственной половой жизни, несет ответственность за то, что детскому возрасту не придают значения с точки зрения развития сексуальной жизни. Единичный наблюдатель не в состоянии заполнить пробелы в нашем знании, возникающие таким образом. Еще в 1896 году я подчеркивал[62] значение детских лет для возникновения некоторых важных явлений половой жизни – и с тех самых пор не переставал указывать на значимость инфантильного фактора в сексуальности.

Период сексуальной латентности в детстве и его прерывания

Чрезвычайно частые сообщения о явлениях, которые описываются как нерегулярные и исключительные сексуальные побуждения у детей, наряду с обращением к прежде неосознаваемым детским воспоминаниям невротиков, позволяют нам обрисовать приблизительную картину сексуального поведения в детском возрасте[63].

Кажется несомненным, что зачатки сексуальных побуждений присутствуют уже у новорожденных и продолжают развиваться в течение какого-то времени, но затем все больше и больше подвергаются вытеснению – которое, в свою очередь, порой прерывается вследствие поступательного сексуального развития или может задерживаться из-за индивидуальных особенностей. О закономерностях и периодичности этого «прерывистого» развития нельзя ничего утверждать наверняка. Впрочем, представляется, что сексуальная жизнь детей в возрасте приблизительно трех или четырех лет уже обретает форму, доступную для наблюдения[64].

Сексуальные задержки

В этот период полной или частичной латентности складываются те душевные силы, которые позднее начинают препятствовать сексуальному влечению и, подобно плотинам, обуздывать его поток, – отвращение, чувство стыда, эстетические и моральные идеалы. Из общения с воспитанными детьми создается впечатление, что сооружение этих плотин во многом происходит через образование, и нет сомнений в том, что оно и вправду во многом этому содействует. Однако на самом деле развитие обусловлено органически, зафиксировано наследственно и порой может протекать без всякого содействия воспитания. Образование и воспитание отнюдь не выходят за пределы отведенной им области и покорно следуют за органически предопределенным процессом, придавая тому более четкое и глубокое выражение.

Возникновение реакций и сублимация

Какими средствами создаются эти конструкции, столь важные для последующей жизни человека культурного и нормального? Возможно, они порождаются самими инфантильными сексуальными побуждениями, деятельность которых не затихает даже в этот латентный период (но их энергия, полностью или по большей части, отводится от сексуального назначения на другие цели). Историки общества склонны, по-видимому, считать, что благодаря такому отклонению сил полового влечения от сексуальных целей и направлению их на новые цели приобретаются важнейшие элементы всех культурных свершений; этот процесс заслуживает обозначения «сублимация». Здесь можно добавить, что сходный процесс разворачивается в развитии отдельного индивидуума, а его истоки нужно помещать в период сексуальной латентности в детстве[65].

Далее можно высказать ряд соображений по поводу механизма такой сублимации. Сексуальные побуждения детских лет, с одной стороны, не могут, как кажется, найти себе применения, поскольку функция продолжения рода появляется позже (такова главная особенность латентного периода); с другой стороны, эти побуждения сами по себе выглядят перверсивными, то есть исходят от эрогенных зон и подчиняются влечениям, которые, с точки зрения развития индивидуума, способны лишь вызывать ощущения неудовольствия. Поэтому они пробуждают противоположные душевные силы (реактивные побуждения), «возводящие» те упомянутые выше психические плотины (отвращение, стыд и мораль) для действенного подавления этого неудовольствия[66].

Прерывания латентного периода

Не нужно обманывать себя относительно гипотетической природы и недостаточной ясности нашего понимания процессов латентного периода в детстве (или периода задержки); но мы вступим на более твердую почву, если укажем, что такое толкование инфантильной сексуальности представляет собой идеал воспитания, от которого развитие индивидуума, как правило, где-то отступает, причем зачастую в значительной степени. Время от времени прорывается какая-то часть сексуальных проявлений, которая избежала сублимации, или же на протяжении всего латентного периода сохраняется некая сексуальная деятельность, а затем, в пубертате, сексуальное влечение возникает с новой силой. Воспитатели, если они вообще уделяют внимание инфантильной сексуальности, ведут себя в точности так, будто они разделяют наши взгляды на формирование моральных защитных сил за счет сексуальности и будто знают, что сексуальная деятельность делает ребенка «невоспитуемым»: они преследуют все детские сексуальные проявления как «пороки», будучи не в состоянии что-либо с ними поделать. Но имеются все основания направить свой интерес на эти внушающие воспитателям страх явления, поскольку мы ждем, что они помогут нам объяснить исходную конфигурацию полового влечения.

Проявления