Читать интересную книгу Миля над землей - Лиз Томфорд

бюстгальтера пуш-ап оказалась выставлена напоказ. Это было особенно заметно, когда она наклонялась вперед перед чьим-нибудь креслом, чтобы спросить, что хотят съесть или выпить пассажиры, но я не собиралась ей что-то говорить на этот счет.

Как бы то ни было, Тара, бросив мне в лицо мой самый большой комплекс, испортила мне вечер, и у меня внезапно пропало желание демонстрировать кому-нибудь свое обнаженное тело, даже несмотря на тот факт, что я больше никогда не увижу этого человека.

Звякает телефон. Это сообщение от того парня в «Тиндере», спрашивающего, какие у меня планы на вечер, но я не отвечаю. Я полностью удаляю приложение, отказываясь от самой идеи.

Вместо этого я переодеваюсь в легинсы, поношенную футболку оверсайз и фланелевую рубашку, завершая свой наряд «найками» «ЭйрФорс». Хватаю сумочку, перекидываю ремешок через плечо и направляюсь к бару, который нашла в нескольких кварталах отсюда, чтобы посмотреть домашнюю игру брата, открывающую сезон. Все это время я буду поглощать бургеры и пиво.

Две кружки пива.

А может быть, и три.

К черту все, не буду себя ограничивать. Выпью столько пива, сколько потребуется, чтобы я смогла забыть о том, как дерьмово я себя чувствую.

Прогулка доставляет удовольствие, октябрьский ветерок Денвера сдувает с лица мои растрепанные локоны. Этим вечером в баре неожиданно много народу. Сегодня вечер понедельника, и ни одна из денверских команд не играет, так что я не ожидала, что в спортивном баре с экранами от стены до стены будет так многолюдно. Но я, к счастью, нахожу свободное местечко у стойки и протискиваюсь бочком, устраиваясь поудобнее, чтобы провести следующие три с лишним часа, наблюдая за игрой брата.

– Что могу предложить? – Бармен наклоняется вперед чуть больше, чем необходимо. Но на него приятно смотреть, так что я не обращаю на это внимания.

– Есть разливной эль?

Он бросает на меня восхищенный взгляд.

– Есть темный эль Sanitas. Ноль три или пол-литра?

Что это за вопрос?

– Пол-литра, пожалуйста.

Он возвращается с моим идеально налитым пивом, ставит его на стойку и снова подается вперед.

– Откуда ты? – На его губах играет кокетливая улыбка.

Я оглядываюсь через плечо, не вполне уверенная, что этот горячий бармен обращается именно ко мне.

Не обнаружив никого позади себя, я снова поворачиваюсь к нему, его голубые глаза не отрываются от моих.

– В настоящее время из Чикаго. Просто приехала в город по работе.

– Вот как? И долго пробудешь в городе?

– Одну ночь.

Его кокетливая улыбка превращается в настоящий дьявольский оскал.

– Рад, что ты выбрала мой бар для своей единственной ночи в городе. Если тебе что-то понадобится, я к твоим услугам. Кстати, меня зовут Джакс. – Он кладет руку на деревянную столешницу для рукопожатия.

– Стиви. – Я пожимаю ему руку, отмечая на предплечьях вены и мышцы, которые тянутся под рукава черной рубашки на пуговицах.

Внезапно мой первоначальный план на ночь кажется не таким уж плохим.

– На самом деле мне действительно кое-что от тебя нужно, Джакс.

– Все, что угодно, – он озорно поблескивает глазами.

Я наклоняюсь вперед, скрещиваю руки на барной стойке и изображаю свою самую кокетливую улыбку, снова надевая маску уверенности.

– Можешь переключить этот телевизор, – я указываю на большой экран за его спиной, – на игру «Дьяволов» и «Бакс»? Это на ESPN[3].

Его глаза сужаются, но губы изгибаются еще больше.

– Любительница пива и баскетбола, да, Стиви? Что я должен сделать, чтобы ты всю ночь просидела в моем баре?

– Смотря сколько пива ты мне нальешь.

Он издает глубокий, сексуальный смех.

– Твой бокал никогда не опустеет.

Я щурюсь от удовольствия. Вот что мне было нужно – немного внимания со стороны симпатичного парня, игра брата на экране и кружка пива в руке. Я уже чувствую себя лучше.

– И я возьму бургер, но я не тороплюсь.

– Черт, Стиви, – выдыхает Джакс, – не заставляй меня влюбляться. – Он подмигивает мне через плечо, прежде чем переключить свое внимание на компьютер, где размещает мой заказ.

Приготовление моего заказа заняло немного больше времени, чем я предполагала, но я не возражаю. Внимание бармена и первая четверть баскетбольного матча не дают мне заскучать. Не говоря уже о второй кружке пива.

Маленькое замечание Тары о моей униформе уже не так занимает мое внимание, хотя теперь я понимаю, почему оно так сильно меня взволновало. Дело не только в моем комплексе, но и в том, что она сказала это очень похоже на то, как отзывалась о моем теле мама.

Она никогда не говорила это прямо, только косвенно, потому что как может леди-южанка быть прямолинейной? Так себя не ведут. Я понимаю, что моя мама – идеальная южная красавица с гиперактивным метаболизмом, но я – не она. И никогда такой не была. У меня большая грудь, большая филейная часть и еще большее желание никогда не стать такой, как она.

Я ее люблю, но она склонна меня осуждать. Я никогда не чувствовала себя в ее глазах достаточно достойной. Я выросла, играя с мальчишками, потому что мой брат-близнец был моим лучшим другом и с ним было гораздо веселее, чем на любом балу дебютанток или на театрализованном представлении, в которых моя мама так настойчиво заставляла меня участвовать.

Когда я училась в колледже, я отказалась вступать в женское общество, из-за чего она чуть не умерла. На Юге это очень распространено, и все женщины по материнской линии учились в одном университете в Теннесси и вступали в одно и то же женское общество. Я – наследница. Мне было бы легко в него вступить, но я не хочу ни в чем быть на них похожей.

И как только она поняла, что проиграла битву за то, чтобы я стала настоящей правильной южанкой, ее отношение ко мне быстро сменилось разочарованием. Теперь ее внимание сосредоточено не на том, насколько я могу блистать в южном обществе, а на том, насколько мое тело отличается от ее.

К сожалению, это во мне укоренилось, заставляя верить, что я выгляжу как-то не так. Чем старше я становилась, тем женственнее становилась моя фигура. Но маме не по душе изгибы, и, по ее мнению, у меня избыточный вес. Не знаю, чего она ожидала. Ее муж, вторая половинка моей ДНК, совсем не похож на рыжеволосое, веснушчатое, худощавое мамино семейство.

Я хотела бы гордиться тем, что я наполовину замечательный человек, но это тяжело, когда собственная мать разочарована тем, какой ты стала. И по какой-то причине сейчас я это чувствую сильнее, чем раньше.

Когда бармен ставит передо мной бургер, в моей голове проносится мимолетное сожаление. Чем больше я думаю о матери, тем менее привлекательной мне кажется эта еда. Может, надо было заказать салат с дрессингом? Может быть, если я съем салат вместо бургера, завтра моя форма будет сидеть немного лучше?

– Если