в лучшем случае. Внезапности не будет.
Новая затяжка:
— Белое рыцарство успеет собрать силы за три недели?
— Более чем, не все силы, но их хватит для обороны города. А такой крупный город, как наш, не получится взять даже если всё черное рыцарство соберется, силёнок у них не хватит.
Короткая пауза.
Зашли слуги южной внешности в одних набедренных повязках, поменяли блюда и удалились.
Зэорис хлопнул в ладоши дважды.
В нише, прикрытой белыми тканями, заиграла неспешная струнная и духовая музыка, медленно застучал барабан.
— Твои вкусы не меняются, — произнес Протелеон и пустил колечко дыма.
— Да, — Зэорис улыбнулся, — люблю хорошие мелодии.
— Твоя речь в Совете сегодня была хорошей.
— Ведь ты не сторонник войны, Протелеон.
— Да.
— Для чего же мы тогда разжигаем эту рознь? В чем сущность этого спора?
— Белый город, Зэорис, должен процветать, — он говорил медленно, с высоты своей белой бороды он звучал поучительно, — Когда мы говорим это в Совете, мы верим в то, что говорим. Запомни, маги верят в то, что говорят. Это сближение с Черным орденом недопустимо. Когда Альтиген и Стратоник договорятся, к нам хлынет поток дешёвой руды, который вытеснит руду из Золотого трона, её меньше, и она дороже.
— Так разве это не благо? Или ты боишься зависимости?
— В свое время Башня была очень зависимой от пшеницы, ввозимой с юга. Этот город выдержал многое, но альвы одно время дергали за ниточки, управляя чародеями. Наше поколение магов пресекло это.
— Скажи, Стратоник все-таки верит в то, что сможет этот поток обуздать?
Вновь затяжка.
— Ему хочется делать больше более дешёвого товара, заполнить склады, поставить больше оружия для рыцарства. Он преследует ясные цели. Но да, ему кажется, что он сумеет сохранить власть над ситуацией. И, быть может, он уже заключает такие же договоренности с другими городами. В прошлом году он ездил в Новый храм, с тех пор руды, прибывающей оттуда стало больше. Мы нуждаемся в ней.
— Черное рыцарство усилит свою мощь, если станет поставлять нам руду? Ведь это укрепит нас, да, это также будет способствовать подъему Приюта… — Зэорис запнулся.
— Черные рыцари усилят свое влияние на Приют.
— Разве они и так не владеют Приютом?
— Нынешняя столица севера всего лишь город. Рыцари не владеют городами. Приют является их гнездом, местом скопления их силы, но не принадлежит им. Если Черный орден заполучит себе город во владение, его структура обретет стабильность, к которой они стремятся. Их влияние в Приюте переоценено. Но, получив хорошие деньги, они раздадут их простым горожанам, и толпа будет поклонятся им. Альтиген уже сейчас раздаёт подарки простым людям, устраивает праздники, народ проникается симпатией к нему. Торговля с севером должна быть ограничена.
— Но ведь они также будут пытаться поставлять её и в Новый Храм, и в Золотой трон, и вообще будут заполнять другие крепости этой дешёвой рудой.
Вытащив трубку изо рта и сощурив глаза, Протелеон жестко произнес:
— И мы не позволим им этого.
Зэорис взял банан, почистил его и стал кушать, отламывая по кусочку. Протелеон перестал курить, отложил трубку и закрыл глаза.
Хозяин хлопнул в ладоши и указал на шторы.
— Откройте их.
Слуги подошли к стене и развели тяжелые ткани в стороны, открылся вид на внутренний двор с бассейном. Яркий свет дня заполнил комнату. Все здесь было в весьма традиционном для пригорода стиле: тёмно-красные стены, статуэтки в нишах, рыжая черепицы крыши, тяжелая мебель приземистая.
Прошло какое-то время в расслаблении, оба о чем-то думали, старик, быть может, просто наслаждался эффектом, но вот он очнулся и вновь потянулся за трубкой.
— Скажи, что ты думаешь о развитии нашего города?
Вновь прозвучал двойной хлопок.
Музыка стихла.
— Да я как-то больше не верю в философию нашего города. Белая школа… — он подставил ладонь под голову, прикрыв щёку, — и знаешь, чем чаще я думаю об этом, тем больше во мне разочарования. В первые годы строительства города, ещё когда не возвели девятый зиккурат, я пребывал в восторге. Я видел, действительно, люди с энтузиазмом работали, в глазах простых людей была здоровая радость и готовность к трудностям. Сейчас ничего такого не видишь. Недавно только мне попался на улице парень, который продавал дурманящие травы с Серого полуострова, я, конечно, сдал его белым рыцарям.
— Да? — Протелеон пустил новое колечко дыма и слегка улыбнулся глазами.
— Ему отрубили голову, — и добавил тише, — мерзкое зрелище…
— Да, дурман стал появляться на улицах в последние годы.
— Маги в Совете продолжают и сегодня говорить о новом народе, где широко распространена магия, но мы не видим никаких подвижек к этому, кроме того, что маги берут в Совет помощников и набирают себе немногих учеников. Но это не похоже на широкое распространение учения. Эта идея мертва. Люди снова молятся своим старым богам, вспоминают о своих корнях, о привычках других стран. Не думаю, что они ощущают себя гражданами Белого города.
— Как ты сам на все это смотришь? — Протелеон внимательно смотрел за Зэориса.
— Ты спрашиваешь меня, верю ли я в принципе в новый народ, в столицу мира, в то, возможно ли это?
— Да. Веришь ли ты в то, что это возможно?
— Да, я верю.
— Не считаешь ли ты, что город должен развиваться иначе? Ты мало говоришь об этом в Совете. Почему я не слышу там от тебя подобных речей? — старик разглядывал мага.
— Моя фракция немногочисленна. И я пытаюсь прикидывать, чего я могу, а чего не могу. И вряд ли я таки могу в открытую говорить о том, что общепризнанный путь себя исчерпал. Пока что магам выгоден текущий порядок…
_____
На следующий день в Белом городе наступает рассвет.
Лучи постепенно зажигают белые камни, начиная с первых кирпичей в стенах высотных храмов, переходя к самим зиккуратам, проходя четкой волной по колоннаде, затем наступая на узкие улицы меж подножий величественных пирамид.
И