Читать интересную книгу Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая - Станислав Далецкий

Перед рассветом, забрав весь батальонный запас ручных гранат, добровольцы покинули траншеи и поползли в сторону немецкой обороны, чтобы залечь в низине вне видимости врага ожидая наступления батальона, и неожиданным ударом ошеломить неприятеля и обеспечить успех наступления.

Погода благоприятствовала успеху дела. Как и в первом наступлении, к утру разыгралась метель, снежные вихри в наступившем зимнем утреннем рассвете били в спину наступающим цепям русских, делая их совершенно невидимыми для немцев.

Саперы, которые выдвинулись заранее, лёжа в снегу, сделали проходы в колючей проволоке, в три ряда огораживающие позиции немцев по фронту. Под порывами ветра, пустые консервные банки, что немцы развесили на колючке, громыхали и звенели с самого вечера и потому немцы не обращали уже внимания на этот шум который должен был предупреждать их о приближении русских.

В условленный час, а именно, в восемь утра, засадная группа начала забрасывать немецкие окопы и траншеи ручными гранатами, создавая впечатление у немцев, что русские ворвались с тыла.

Немцы, как и в первую атаку, быстро покинули первую линию своей обороны, чтобы дать отпор русским во второй линии.

Группа добровольцев вместе с Иваном Петровичем прорвалась сквозь проволочные заграждения и устремилась за убегающим врагом, забрасывая немцев гранатами.

Наступающие цепи батальона успешно преодолели заграждения и вслед за добровольцами ворвались в опустевшие немецкие траншеи первой линии и, не останавливаясь, ринулись следом за немцами, не давая им времени на организацию обороны во второй линии.

Немцы, не выдержав натиска сибирских стрелков, кинулись дальше в тыл, в третью линию своей обороны, где находились их основные силы, проживающие в теплых блиндажах вне досягаемости русской артиллерии.

Поняв, что русские захватили первую линию обороны, артиллерия немцев начала обстрел утраченных позиций.

Иван Петрович, вместе с добровольцами укрылся в траншеях второй линии обороны немцев, обстреливая врага из винтовок, поскольку гранаты закончились. В траншеях тут и там валялись убитые немцы и русские, вперемежку, как их застигла смерть от пули, снаряда или осколка гранаты.

Успех наступления был полным. Бойцы, ожидая помощи русской артиллерии, держали оборону от немцев во второй линии, чтобы пойти в наступление, прорвать и третью линию обороны противника и выкинуть врага в поля и леса, где невозможно организовать оборону в глубоких снегах.

Прошел час, другой, артиллерия русских сделала несколько выстрелов по немцам и замолчала, оставив наступающий батальон без огневой поддержки.

Немцы, напротив, усилили прицельный огонь по своим бывшим траншеям, которые были ими пристреляны, нанося батальону русских существенные потери.

После полудня поступил приказ: с наступлением сумерек покинуть неприятельские позиции, захваченные ценою гибели многих товарищей и возвратиться на исходные позиции, что и было сделано.

Иван Петрович не знал, как и все солдаты, что такие бессмысленные наступления вовсе не преследовали цель опрокинуть врага, а лишь создавали иллюзию у немцев, что русские ищут слабые места в их обороне, чтобы прорвать фронт и погнать немцев на запад из пределов Российской империи.

Эти наступления царь Николай, по просьбе союзников, приказал совершать регулярно, чтобы немцы не смогли снять свои резервы и перекинуть их на Запад для борьбы с французами и англичанами, терпящими поражения на Западном фронте.

Ради помощи союзникам царь Николай готов был воевать до последнего русского солдата. Целый корпус русских солдат по приказу царя Николая был переброшен во Францию и воевал там на стороне союзников: так царь откупался жизнями солдат за огромные долги, набранные царским правительством у Франции.

Летом прошлого года, когда немцы большими силами атаковали русские войска по всему Восточному фронту и продвинулись вглубь Российской империи на тысячу и более вёрст, царь Николай тоже просил союзников организовать наступление на Западном фронте, но те отказались под надуманными предлогами неготовности своих войск к большому наступлению, оставив русских без поддержки, что и привело к «великому» отступлению русских войск из Польши и Прибалтики.

Иван Петрович вместе с восемью уцелевшими товарищами из своего взвода возвратились в свои загаженные траншеи и окопы, проклиная царя и генералов за бессмысленную гибель своих однополчан.

На этой зимней атаке и завершилось участие Ивана Петровича в боях с немцами. Конечно, ему ещё не раз случалось попадать под обстрелы немецкой артиллерии, но самому участвовать в наступлении или отбивать атаки наступающих немцев уже не доводилось.

За два года службы в армии Иван Петрович участвовал лишь в трёх боях с немцами и эти бои длились несколько часов, но вспоминались потом всю оставшуюся жизнь.

Три раза он участвовал в бессмысленных атаках батальона на немцев и трижды отличился в этих атаках, проявив мужество и героизм и будучи представлен, каждый раз, к награждению Георгиевским крестом для нижних чинов. Вот и в этой последней атаке все добровольцы – гранатометчики были представлены к награждению Георгиевскими крестами, а Иван Петрович был представлен к награждению Георгиевским крестом второй степени.

Эту награду из Георгиевских крестов четырёх степеней учредил ещё император Александр Первый своим указом от 1807 года. Ими награждались унтер-офицеры, солдаты и матросы, «Кои в сухопутных и морских войсках наших действительно служа, отличатся противу неприятеля отменною храбростью».

При награждении Георгиевскими крестами всех четырёх степеней, награжденный становился полным Георгиевским кавалером и его фамилия высекалась на мраморных досках Георгиевского зала Большого дворца Кремля. Ивану Петровичу до «полного банта» не хватило Георгия первой степени, когда зигзаги судьбы изменили его воинскую службу в очередной раз.

Награждение Иван Петровича тремя Георгиевскими крестами, вызвало уважение сослуживцев.

– Так вы, господин унтер-офицер, и полным Георгиевским кавалером скоро станете, если не убьют, – воскликнул сибиряк, что предлагал неделей раньше выпить водки. А мне не надо никаких крестов в награду – лишь бы вернуться домой живым и невредимым. Трое детей малых у меня осталось дома, и если отца убьют, кто о них позаботиться? Жене одной не поднять их на ноги, и родичей там нет.

Мы переселенцы из Малороссии, по столыпинской реформе переехали в Сибирь и стали было обживаться, а тут война проклятая с немцами, и забрали меня в солдаты по навету старосты села, хотя вместо меня должен был идти его сынок неженатый. Дома, в Украине, не было справедливости, нет её и в далёкой Сибири.

– Хватит нюни разводить, – осадил сибиряка старший унтер-офицер. – мы Ивана Петровича поздравляем, а не жалобиться пришли. Я, например, в прошлом году через такие сражения прошёл, что вспоминать страшно и заслужил только два Георгия, а Иван Петрович за три атаки на немцев в три недели три креста заимел по заслугам. Чудно, конечно: учитель, а пошёл в солдаты добровольно, да в атаки ходит бесстрашно, не иначе жизни своей не жалеет по какой-то причине, но то не наше дело. Своей задумкой про засаду под носом у немцев, он многим жизни спас, за что большое ему спасибо и уважение от общества.

Бессмысленные атаки на немцев закончились, батальон потерял более ста человек убитыми и ранеными. Полк, наверное, раза в три больше, для фронта потери по отвлечению немцев с западного фронта составили тысячи погубленных и изувеченных бойцов, но царь Николай Кровавый, видимо, получил благодарность от своих союзников, главным из которых был его двоюродный брат английский король Георг, готовый сражаться с немцами до последнего русского солдата.

Недели через три, на Масленицу, Ивана Петровича вызвал вестовой в штаб полка. В штабном блиндаже, что находился в третьей линии обороны полка, был накрыт праздничный стол, возле которого, стоя, грудились офицеры полка, при свете керосиновых ламп выбирая закуски и напитки, что раздобыл для господ офицеров полковой интендант в чине майора.

Когда Иван Петрович вошёл в ярко освещённый блиндаж, он отыскал взглядом командира полка и, подойдя ближе, чётко доложил: «Ваше высокоблагородие, младший унтер-офицер Домов по вашему приказанию прибыл!»

Полковник Яныгов поставил рюмку с водкой на стол и, обратившись к офицерам, произнёс:

– Господа, представляю вам героя нашего полка унтер-офицера Домова. Он доброволец, дворянин, с институтским образованием, за три недели атак на немцев отличился храбростью и находчивостью и награждён тремя Георгиевскими крестами. Вчера пришли приказы по корпусу о награждении, и я вручаю заслуженные награды нашему храбрецу. Пока есть такие солдаты в русской армии, никакие немцы нас не одолеют.