Читать интересную книгу Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая - Станислав Далецкий

Через день командир роты зашёл в блиндаж и сообщил Ивану Петровичу, что написал представление о награждении его Георгиевским крестом четвёртой степени за то, что он первым ворвался в немецкие траншеи и обеспечил успех наступления роты.

– Но мы в итоге отступили вечером, какой же это успех наступления, Ваше благородие? – возразил Иван Петрович.

– Неважно, чем закончился этот бой, важно, что ваш поступок был совершен и достоин награды, – разъяснил поручик младшему унтер-офицеру Домову, обращаясь к нему на «вы», поскольку Домов был вольноопределяющимся и с высшим образованием, – так было принято в царской армии: офицеры к солдатам обращались на «ты» и лишь к вольноопределяющимся с высшим образованием офицеры обращались на «вы», но руки при этом не подавали.

Следующая атака батальона на немецкие позиции случилась через неделю, утром, которое выдалось ясным и морозным: было за пятнадцать градусов мороза и снег искрился под лучами низкого восходящего февральского солнца и поскрипывал под сапогами бойцов, сгрудившихся в передовых траншеях.

Немцы, заметив движение на русских позициях, видимо с интересом наблюдали сверху за передвижениями русских, чувствуя себя неуязвимыми на своей линии обороны, господствующей над низиной, занимаемой русскими.

Трубач подал сигнал к атаке и серая солдатская масса начала выплескиваться из траншей, строиться в цепи и мерным шагом, утопая в снегах по колено, двигаться к немецким рубежам обороны в полной тишине. Русская артиллерия не сделала ни единого выстрела в помощь наступающим цепям сибирских стрелков, отчетливо видимых на искрящемся под солнцем снегу.

Иван Петрович шагал в первой цепи наступающих, рядом с ротным командиром, поручиком Мелковым, ибо устав царской армии предписывал офицерам, вплоть до командира роты, при наступлении быть впереди, вместе со своими солдатами.

Немцы, зная уставы русских, успешно выбивали офицеров на дальних подступах к своим позициям оружейным огнем, оставляя русских солдат без командиров и тем самым срывая наступление даже превосходящих сил русских. Но пока русские цепи, проваливаясь в глубоком снегу, не миновали и половину пути до немецких окопов и проволочных заграждений, со стороны немцев тоже не раздалось ещё ни единого выстрела и не единого артиллерийского залпа.

Три наступающих цепи русских, извиваясь и ломая строй из-за глубокого снега, медленно приближались к немецким заграждениям. Когда до русских оставалось метров триста, немцы открыли оружейный огонь, расстреливая русских как куропаток на снегу. Тотчас ударила и немецкая артиллерия.

Среди наступающих сибирских стрелков начали рваться снаряды, взметая вверх фонтаны снега вперемежку с землей. Кое-где на снегу начали оставаться серые бугорки солдатских шинелей – это лежали раненые и убитые, для которых наступление уже закончилось навсегда.

Солдаты, остающиеся в строю и подгоняемые офицерами, попробовали ускорить шаг, чтобы добраться до немцев и ударить в штыковую атаку, которую немцы не выдерживали, но огонь с немецких позиций усилился, и русские цепи залегли в глубоком снегу на виду у противника.

Командир роты попытался поднять наступавших бойцов в атаку своим примером, встав во весь рост с револьвером в руке. Этот порыв подхватили Иван Петрович и ещё несколько солдат и редкой цепочкой устремились вперед, тогда как остальные бойцы остались лежать в снегу.

Немцы сосредоточили огонь по наступающим. Пули свистели справа и слева, но Иван Петрович, будто в трансе, бежал рядом с поручиком, не понимая, что бежит навстречу своей верной гибели.

Вдруг поручик нелепо взмахнул руками, изогнулся и упал боком на снег, который тотчас окрасился алыми пятнами крови. Заметив это, Иван Петрович подбежал к офицеру и упал рядом с ним, убедившись, что поручик только ранен и находится без сознания.

Спасение раненого офицера в бою является одной из основных солдатских заповедей и Иван Петрович, ухватив поручика за ворот шинели, ползком потянул его назад к своим окопам.

Залегшие в снегу цепи русских зашевелились и тоже ползком покатились назад, поняв всю безнадежность этого нелепого наступления, оставляя раненых и убитых на снегу, перемешанном с землей и кровью.

Иван Петрович оказался позади отступающих однополчан и ближе к немцам, которые заметив шевеление раненых, расстреливали их прицельным огнем из винтовок – как в тире.

Солнце, скрывшееся за облачком, выглянуло вновь и ослепило немцев ярким светом, мешая им вести прицельный огонь по отступающим и раненым русским, что и спасло Ивана Петровича от расстрельных выстрелов противника. Пули свистели рядом, одна из пуль скользнула по сапогу и оторвала каблук, не задев, однако, ноги.

Зарываясь в глубоком снегу, Иван Петрович дотянул офицера до передовой траншеи, обессилено свалился вниз и стащил поручика за собой, спасая этим жизни ему и себе.

Подбежавшие солдаты подхватили офицера и унесли по траншее вглубь обороны, а Иван Петрович остался среди сослуживцев, которые убедившись, что он не ранен, похлопывали его по плечу и поздравляли с чудесным спасением.

– Повезло мне в этот раз, – придя в себя, подумал он, вглядываясь из траншеи в неподвижные серые фигурки раненых и убитых товарищей, что валялись в беспорядке на изрытом снарядами заснеженном поле. –Ради чего были убиты и ранены мои товарищи, телами которых усеяно это поле?

Без огневой подготовки и прикрытия артиллерией, средь бела дня, наступление было обречено на неудачу, но штабные генералы гнали и гнали русских солдат под немецкие пули и снаряды, чтобы исполнить приказ Верховного Главнокомандующего – царя Николая Кровавого, атаковать и атаковать немцев, не позволяя им перебросить резервы во Францию, где воевали царские союзники: французы, англичане и прочие европейцы.

Всего этого Иван Петрович не знал и не мог знать, но в бездарность армейского руководства поверил полностью и окончательно, убедившись, что жизнь солдатская ничего не стоит, по разумению генералов, коль они гонят солдат на убой под пули и снаряды немцев, словно скот на скотобойне под ножи мясников.

С наступлением сумерек санитары убрали с поля тела убитых и замёрзших солдат, поскольку все раненые, не сумевшие самостоятельно добраться до траншей, замерзли и окоченели в солдатских шинелях и сапогах, не приспособленных согревать крестьянские тела и души столь длительное время даже на небольшом морозе короткого февральского дня.

Следующим днём, командир батальона, через комвзвода передал унтер-офицеру Домову, что его представили к награждению Георгиевским крестом третьей степени за спасение своего командира. Это известие Иван Петрович принял без возражений. Сослуживцы поздравили унтер-офицера с наградой, где-то раздобыли спирта, бойцы выпили за награждённого и помянули убитых бойцов роты, что погибли в этой атаке: таковых оказалось одиннадцать человек и три десятка раненых.

– Ещё несколько таких глупых атак и от батальона ничего не останется, – заметил Иван Петрович, отказавшись от выпивки, предложенной сослуживцами, чем вызвал неподдельное удивление сибирских стрелков.

– Как же так, господин унтер-офицер, с мороза и ради награждения не выпить чарку водки? – удивился боец-сибиряк. У нас, в Сибири, завсегда в мороз, зайдя в дом, положено мужику чарку водки выпить, чтобы кровь разогреть. Не жить вам в Сибири, коль вы совсем не пьёте, – выразил он сочувствие, осушив и вторую чарку.

Прошла ещё неделя, и поступил приказ из дивизии в очередной раз потревожить немцев, показывая намерение овладеть их позициями для дальнейшего наступления.

Иван Петрович, услышав приказ о скором наступлении, предложил новому командиру роты:

– Там, у немцев перед самой траншеей есть небольшая впадина, которая не видна немцам. Если ночью туда залечь в белых халатах, в которые нарядить солдат, можно будет закидать немцев гранатами и отвлечь их от наступающих. Давайте я с несколькими бойцами попробую это сделать, чтобы обеспечить успех нашего дела и избежать напрасных жертв. Предложение унтер-офицера было принято.

За два дня группа добровольцев из двенадцати человек пошили белые халаты, сменила черные бараньи шапки, в которые одевались сибирские стрелки, на серые пехотные, натерли винтовки мелом, чтобы ничего темного не выделялось на белом снегу, и подготовились к утренней засаде под боком у немцев.

Перед рассветом, забрав весь батальонный запас ручных гранат, добровольцы покинули траншеи и поползли в сторону немецкой обороны, чтобы залечь в низине вне видимости врага ожидая наступления батальона, и неожиданным ударом ошеломить неприятеля и обеспечить успех наступления.

Погода благоприятствовала успеху дела. Как и в первом наступлении, к утру разыгралась метель, снежные вихри в наступившем зимнем утреннем рассвете били в спину наступающим цепям русских, делая их совершенно невидимыми для немцев.