Этих скудных сведений было Мелоди, как видно, вполне достаточно. Он воткнул посох в землю и начал вращаться вокруг него, простирая к нему руки и бормоча заклинания на своем родном, непонятном для окружающих диалекте. Затем негр встал на колени и приложил ухо к рукоятке посоха, как бы прислушиваясь к таинственному посланию, исходящему изнутри. Какие бы духи ни обитали в посохе, они не стали слишком затягивать разговор, потому что уже через минуту с небольшим Мелоди поднялся, вытащил посох из земли и объявил:
— Будет большой грохот и много убитых. Однако корабль приплывет ночью, и победа будет достигнута без единого выстрела.
Его речь, произнесенную на ломаном языке, смог понять только отец Бонин, который и перевел ее своим гостям. Затем, повернувшись к невольнику, священник спросил:
— Что еще сообщил тебе сатана?
— Он сообщил мне, — ответил негр, имевший смутное представление о дьяволе, которого он, вероятно, отождествлял с одним из своих языческих богов, — что после победы, когда корабль приготовится плыть обратно, к нему присоединится другой корабль, который поможет закрепить победу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
События подтверждают пророчества Мелоди
Загрузка корабля шла полным ходом. Ее прервали лишь ночью, когда сделалось так темно, что разглядеть можно было только якорные огни «Сен-Лорена». Но с рассветом работа вновь закипела, и днем уже около двадцати каноэ сновали между фрегатом и берегом, перевозя колонистов, которые вызвались участвовать в операции и теперь во весь голос весело пели песни после прощальной кружки крепчайшего рома.
Генерал руководил погрузкой, оставаясь на берегу, поскольку, помимо людей, на лодках доставляли на судно и бочонки с порохом, требовавшие аккуратного с собой обращения. Курить было запрещено, чтобы не подвергать опасности груз и гребцов. Им также строго наказали следить за тем, чтобы в лодки не проникала вода: подмоченный порох ни на что не годился.
Уже закатили последнюю бочку с порохом, и гребцы заняли в каноэ свои места, ожидая сигнала к отплытию, и последние двадцать поселенцев стояли со своими вещами по колено в воде, собираясь сесть в лодки, которые должны были доставить их на корабль. Наконец, приготовления как будто завершились и можно было приступать к выполнению плана. Но не успел генерал поднять руку, подавая сигнал груженым каноэ, как воздух потряс оглушительный взрыв. Через мгновение на воде возник огромный черный кратер, который тут же исчез, а образовавшийся на этом месте бешеный водоворот затянул в морскую глубь несколько находившихся в непосредственной близости лодок; некоторые из них вновь вынырнули лишь через десять и более секунд. В наступившей после взрыва тишине послышались крики испуганных людей и пронзительные вопли раненых.
Ударная волна сбила дю Парке с ног. Поднявшись, он увидел спешивших к месту происшествия последних колонистов-добровольцев.
— Осторожно! — крикнул он. — Назад!
Генерал опасался второго взрыва, но волонтеры даже не обратили внимания на его предостережение. Они хорошо поели, еще лучше выпили, и им было все нипочем. Как есть, при полном снаряжении, они устремились в глубоководье, желая помочь своим товарищам. Под тяжестью намокших вещей и одежды несколько из них — совсем не пострадавших от взрыва — не смогли держаться на поверхности и незаметно для окружающих утонули.
Неповрежденные лодки вытащили на берег, но немало пошло и ко дну. Ни в тот момент, ни позднее никто не смог определить истинную причину взрыва, но вероятнее всего казалось, что какой-то курильщик нечаянно обронил на дно лодки зажженный фитиль и таким образом поджег порох. Легко раненные представляли собой не менее жалкую картину, чем их мертвые и покалеченные собратья. Их, как видно, в первую голову удручали не раны, а то, что они не смогут участвовать в военной экспедиции.
По оценкам дю Парке, шесть затонувших каноэ были гружены бочонками с порохом. Серьезная утрата, но не столь серьезная, как людские потери. Точное число жертв можно было установить только после переклички на борту «Сен-Лорена». Оставшиеся каноэ быстро закончили погрузку и теперь ничто не мешало поднять якорь. Дю Парке покинул остров последним. Удаляясь в лодке от берега, он видел среди деревьев домашнюю церковку, а рядом — жилище настоятеля иезуитов. И ему внезапно вспомнилось пророчество Мелоди. В переводе отца Бонина его слова гласили: «Будет большой грохот и много убитых». Генерал почувствовал, как по телу пробежали мурашки при мысли о сношении негра с дьяволом, но в него также вселяла уверенность и надежду предсказанная Мелоди победа. Это послужило известным утешением после трагедии, омрачившей начало похода.
Прямо со старта «Сен-Лорен» развил завидную скорость и за короткий срок покрыл такое расстояние, что дю Парке в конце концов пришлось просить капитана убрать паруса с тем, чтобы фрегат не оказался вблизи острова Сент-Китс до ночи. Только через несколько часов с наступлением темноты, которая в тропиках происходит внезапно, «Сен-Лорен» вновь поднял все паруса и двинулся без огней к мысу Десабле.
Между тем Сент-Обен отобрал двадцать человек сопровождать генерала на берег. Это были, с его точки зрения, наиболее надежные и опытные воины. Однако среди остальных членов команды возникло сильное недовольство, когда они узнали, что в том случае, если двух юношей удастся захватить без сопротивления и шума, то настоящего сражения не будет и их помощь не понадобится. Сент-Обену удалось в какой-то мере их успокоить, когда он поделил других участников набега на два отряда, которым при необходимости предстояло поддержать головную группу.
Командир фрегата капитан Дессье неоднократно раньше посещал Сент-Китс, но никогда еще не бросал якорь в уединенном месте близ мыса Десабле. А потому он подходил к острову осторожно, непрерывно промеряя глубину лотом. Все паруса убрали, и судно толкали вперед десять матросов с длинными шестами под руководством лотового.
Это было трудное и рискованное продвижение, тем более что по пути требовалось ставить на воде приметные знаки. Ведь обратно плыть следовало по тому же фарватеру, иначе существовала опасность сесть на мель и в результате оказаться в руках противника.
Было довольно темно, но опытный глаз капитана различал силуэты пальм на берегу. Капитан хорошо запомнил их контуры и рассчитывал, ориентируясь на них, благополучно покинуть прибрежные воды.
Скоро он приказал матросам прекратить работать шестами и, удовлетворенный результатами промерки глубины, распорядился бросить якорь. Спустили шлюпки, и генерал, предупредив людей о необходимости соблюдать тишину, подал знак к отплытию. К тому времени темнота сгустилась до такой степени, что лодки, отойдя всего на несколько ярдов от борта «Сен-Лорена», сделались невидимыми для оставшихся на палубе членов команды.