Читать интересную книгу Кап, иди сюда! - Юрий Хазанов

— Не стихи, а артист! — крикнул Витька. — Гнать таких артистов надо!

— Ты тоже из себя не строй… марсианского поэта, — сказал Калугин. — Видали мы.

— Перестаньте, — сказала Вера. — Продолжаем репетицию.

— Да… чего он? — сказал Витька. — Думаете, я не умею? И лучше умею.

— Поехали дальше! — крикнул Петька и снял шлем, потому что очень жарко летом быть космонавтом.

— Объявления ты писать умеешь, — сказал Калугин. — Это действительно… «Сегодня в столовой шахматный турнир…» А больше ничего не умеешь…

— Перестаньте, — сказала Вера.

— Зря ты это, Калугин, — сказала Алла и тоже сняла свой марсианский шлем. — Я недавно читала… знаешь, какие стихи он написал. Мне Марина показывала…

— Это не я писал! — крикнул Витька и почувствовал, что краснеет под своим марсианским шлемом, как самый обыкновенный человек.

— Нет, ты, — сказала Алла. — Я сама видела. Мне Марина…

— Он в неё влюблён, — сказал Калугин.

— Перестаньте, — сказала Вера. — В вашем классе ещё не влюбляются.

— А с какого класса можно? — Это Петька спросил.

— Марсианский жених! — закричал Калугин.

А Витька подскочил к нему и стукнул по марсианскому шлему.

— Немедленно прекратите! — сказала Вера. — Витя, ты себя не умеешь вести. Я жалею, что включила тебя в список участников…

— Ну и не надо мне вашего списка! — сказал Витя. — И вообще не надо…

Он повернулся и пошёл.

— Ты куда? — крикнул ему Петька.

— Витя, вернись! — Это голос Веры.

— Витя! Ты что? — Это Алла кричит.

И тогда Витька побежал. Как был, в костюме. Он выбежал за калитку, в поле, обогнул овраг. Бежал сначала быстро, потом уже совсем медленно.

«Посмотрим, как без меня сыграют, — думал он. — Дразнятся ещё… Зачем всем показывать? Если тебе написали, ну и читай сама. А Калугину больше всех надо… И Петьке тоже. Сям он жених…»

Защипало глаза, и в шлеме стало очень жарко. Витька откинул его и продолжал идти. Вот и роща. Он нырнул в кусты и почувствовал облегчение — раньше ему казалось, что в спину всё время смотрят.

«Увидим ещё!» — повторял он про себя и всё шёл и шёл, отгибая ветви, поддевая ногами шишки и сухие сучья.

Потом он вспомнил свои стихи про ребят-марсиат:

Мы, ребята-марсиата,Рады видеть вас, друзья!Это памятная дата —Позабыть её нельзя…

Совсем неплохие!.. «Памятная дата» — очень красиво. И рифма есть. Чего им ещё?.. Интересно, а почему говорят «марсианин»?.. Москва — москвич, Тула — туляк… Значит, можно «марсиак»?.. Одессит — марсит… А как, если из Орла? Орлец? Или орлист?..

Последние вопросы он решал, уже сидя в траве под кустом орешника. А потом и вовсе лёг — трава такая мягкая, даже спать захотелось.

Всё время мешали какие-то маленькие мухи — жужжали, лезли в лицо, кусались.

Витька натянул на голову шлем. Стало душно, зато тихо и спокойно. Никаких мух. Никто не мешает думать…

Он проснулся, потому что рядом разговаривали. Ещё до того как открыть глаза, он услышал тонкий голосок:

— Ой, Мить, гляди, какое лежит!

«Какое? — подумал Витька. — Может, я лёг рядом с чем-нибудь таким?..»

Но подниматься было лень. Он открыл глаза. Неподалёку стояли пять ребят, один другого меньше: самый старший — хорошо, если в третий класс перешёл.

— Это человек? — спросил мальчик с палкой в руке.

— А оно живое? — спросил тонкий голос.

— Боюсь, — сказал самый младший. — Укусит.

— Что это у него? — опять спросил мальчик с палкой.

Витьке стало смешно: «Чего они, в самом деле? И не похоже, что понарошку… Одурели, что ли?»

— Вроде шлем, — сказала девочка.

— Не вроде, а шлем, — сказал старший. — Видишь, прутья торчат? Это антенна. Как в приёмнике, я знаю.

Тут Витька вспомнил, что на нём ведь марсианский костюм.

Ему стало смешно. Он пошевелился, поджал под себя ноги, чтоб не вылезали сандалии, и откашлялся.

— Слышите? Кашляет, — сказала девочка.

— Может, он правда откуда-нибудь? — сказал старший. — Прилетел, и всё…

— Спросим? — сказал мальчик с палкой.

— Ты откуда? — спросила девочка.

Витька втянул нижнюю губу, чтобы голос был почудней, и сказал:

— Марс.

— Ребята, слышите, что говорит? — крикнула девочка. — Я в правление пойду.

— Подожди, — сказал тот, что с палкой. — Надо всё узнать.

— Он не укусит? — опять спросил самый младший.

— А… вы?.. — Старший не знал, что сказать. — Почему вы маленький?

— Марсиёнок, — сказал Витька тем же способом.

— Он разве по-русски знает? — спросила девочка, и Витька понял, что чуть не выдал себя.

— Знаешь по-нашему? — спросил Витьку тот, что с палкой. Он решил перейти на «ты».

И тут Витька вспомнил очень простой язык, на котором они разговаривали с Севой, когда хотели, чтоб никто не разобрал. Нужно только после каждого слога прибавлять «то», или «те», или «ти». И всё. Очень просто.

Витька сказал:

— Яте житевуте в латегетерете. Потенятелите?

— Слышите? — сказала девочка. — Побежать в правление?

— А города́ там есть? — спросил мальчик с палкой.

— Какте жете, отеченьте мнотеготе, — ответил Витька. И, совсем осмелев, добавил: — Мотесквате.

— Это такой город, да? — сказала девочка. — Наверно, столица.

Витька уже вошёл в роль.

— Всете выте дутератеките, — сказал он. — Нитекатекойте яте нете мартеситеётенокти…

— Что-то про ногти говорит, — сказала девочка. — Побежать?

— Погоди, — сказал старший.

Он хмурился всё больше, и когда Витька опять начал своё: «Здотеротевоте яте…» — старший мальчик вдруг крикнул:

— Встатевайте, бросьте тыте!.. Подумаешь, мы тоже так в классе говорим, только другие буквы прибавляем. Умный какой. Вставай, а то…

— Но-но, — сказал Витька. — Что «а то»?

Он снял шлем, встал и вдохнул свежий воздух.

Девочка ойкнула, а самый маленький почему-то заплакал.

— Не догадались ведь сперва? Пять минут верили? Что?

— Две минуты, — сказал мальчик с палкой.

— Три-то было. Точно, — сказал Витька. — Пока.

Он подобрал полы своего матрацного мешка и пошёл обратно.

Он быстро шёл в лагерь, размахивая шлемом, и думал, что пусть хоть одну минуту, но был настоящим марсиёнком… А кому ещё из ребят приходилось?

И ему стало легче: он уже не чувствовал обиды и был готов простить Калугина и даже выступать с ним в концерте.

«2 Димка 2»

У них был не дом, а проходной двор. Так говорила соседка слева, а соседка справа была с ней совершенно согласна. В самом деле: что ни месяц — гости из разных городов; что ни день — знакомые; что ни час — к телефону зови!.. Когда они только своими делами занимаются? И Димку воспитывают?! А парень совсем одичал. Как Тарзан какой-нибудь или этот… Маугли, не приведи господь… И сидят, и говорят, и говорят… А кастрюли немытые… Мусор выносить чья очередь?.. И ребёнку спать давно пора…

Я часто бываю у Димкиных родителей и всегда кого-нибудь застаю: то дядю Мишу из Харькова, то дядю Лёшу из Благовещенска, то тётю Риту из Мелитополя, то дядю Вазгена из Еревана… А уж о местных гостях и говорить нечего. Хорошо ещё, они ночевать не просятся. Хотя это как сказать — только позавчера я сам оставался: не хотелось по морозу домой идти. Да и поздно было.

Думаете, все эти дяди и тёти Димкины родственники? Ничего подобного. С дядей Мишей Димкин папа воевал, с дядей Лёшей работал; тётя Рита и Димкина мама учились вместе, а дядя Вазген — хороший друг Николая Сергеевича, того самого, с которым дядю Володю познакомила тётя Зейнаб, когда ездила с ними в геологическую экспедицию. Дядя Володя же… Впрочем, хватит, я уже сам запутался.

Как-то мне пришлось прыгать по их дому, словно кузнечику, потому что у них жил в это время дядя Сеня из Челябинска. Он приехал показывать свой проект, и половина чертежей лежала на полу, а Димкина мама ползала по ним и помогала вычерчивать какие-то линии…

А в другой раз я пробирался по их комнате, как через лабиринт. В ней наставили столько мебели, что мы не видели друг друга и только аукались, словно в лесу. Это тётя Ксана из Арзамаса купила два шкафа, стулья и диван для своей новой квартиры. Они около месяца простояли тут, и Димка приглашал ребят играть в прятки.

Недавно Димкина мама сказала папе:

— Подумай только: Веру посылают на курсы, у Андрея работы невпроворот, да ещё командировка предстоит… Я думаю взять на время их парня. Где один, там и два.

— Конечно, если во всей Полтаве некому… — сказал папа.

— Правильно, — согласилась мама.

И она поехала в Полтаву и привезла оттуда, мальчишку.

— Тебе сколько лет? — спросил его Димка, когда вернулся из школы.