Димка болезненно воспринимал всякую несправедливость, особенно если затрагивалась его честь. Что, в самом деле, он привязался? Диверсантов поймал? Даже подумать смешно.
Сразу же появились два милиционера в белых кителях и вежливо проводили друзей в главное здание.
Несмотря на то, что Вадим не чувствовал никакой вины за собой, все же он испытывал досадное беспокойство. Крошечный осколок, который он сунул в карман, казалось, прожжет подкладку и упадет на ковер, как раскаленный уголек.
Глава 3
ПОИСКИ ВСЮДУ
Поздно ночью, когда уже давно ушли техники метеоинститута, Курбатов все еще сидел в кабинете и, рассматривая осколок пластмассы, думал о непонятном поступке одного из командированных, Багрецова, и о том, можно ли ему верить.
Когда его вместе с Бабкиным привели в кабинет, и Курбатов спросил документы, Багрецов начал рыться во всех карманах. При этом он побледнел, растерялся, видно забыл, куда сунул паспорт с командировкой.
Перетряхивая содержимое карманов, он вынул плоскогубцы, отвертку, платок, а вместе с платком выскользнул и упал на пол осколок хорошо знакомой Курбатову пластмассы. Милиционер поднял его и как "вещественное доказательство" положил на стол.
Багрецов смутился и тотчас начал оправдываться, что кусочек этот отвалился от плиты сам, что подобрал он его из любопытства и так далее. Курбатов слушал и скептически улыбался. Твердый и стойкий материал, которым было покрыто опытное поле, никогда не давал трещин, а, кроме того, на куске, который якобы "отвалился сам", были видны свежие следы ударов чем-то острым.
- Уж не этим ли инструментом вы пользовались? - спросил Курбатов, указывая на отвертку.
Багрецов часто заморгал и сознался, что действительно "дотронулся" до плиты отверткой, но там уже была трещина...
Вот и думай что хочешь. Документы у ребят в порядке, оба - комсомольцы. Но бывает очень вредное любопытство, которым пользуются враги. Возможно, какой-нибудь знакомый или друг попросил недальновидного паренька отколупнуть кусочек металлизированной пластмассы. Начальник четвертой лаборатории знал, что государственных секретов на его поле нет ни в рецептуре материала, ни в конструкции рабочих плит; но технология изготовления плит пока секретна. Можно ли разгадать технологию по кусочку пластмассы? Едва ли. Но все-таки любопытно - кому это он понадобился?
Павел Иванович повертел осколок в руках и бросил на стол. Молча тяжело приподнялся, прошел к распахнутому окну. Только ночью и можно дышать. Вот уже год, как он живет здесь, а все еще не привык к проклятой жаре. Удивительно, до чего тут щедрое солнце! Сколько энергии тратится попусту!
Перед ним расстилалось зеркальное поле. Как по воде, тянулась лунная дорога.
Жизнь прожить - не поле перейти, а жизнь Курбатова вся была в этом поле. Он его создал, и, пока не будет построено новое, ему отсюда никуда не уйти. В Москве осталась прекрасная лаборатория, десятки людей, а здесь, на испытательной станции, почти никого. Но здесь его творение, здесь все, что нужно для осуществления давнишних его надежд.
Снимите зеркальный слой с этого поля, поскребите позолоту, под ней скрыты матовые рабочие слои металлов, окислов, спаянные вместе полупроводники из редких сплавов, распределительные шины - техника, встречающаяся в лабораториях и на электростанциях. Создана она была Курбатовым и многими другими специалистами в институтах и на заводах.
Отойдя от окна, Курбатов возвратился к столу, нашел брошенную им в пепельницу прозрачную бусинку и, рассеянно подкидывая ее на ладони, рассматривал карту зеркального поля - этой огромной солнечной машины, совсем не похожей на обычные.
Много лет назад, когда Курбатов был чуть помоложе Багрецова и Бабкина и тоже, как они, работал техником в радиолаборатории, его заинтересовали солнечные машины. Он знал, что существуют гигантские рефлекторы с паровыми котлами, видел на картинках обыкновенные тепловые ящики, собирающие лучи под стеклом, где нагревается, а потом по трубам идет в бани и души вода. Читал о машинах с ртутными котлами, о передвижных солнечных нагревателях, похожих на чемоданы с рефлекторами и трубками. Но это всего лишь кипятильники. Особенно они удобны для экспедиций.
При всей практической пользе таких машин и конструкций, Курбатов не видел в них будущего. В конце концов, это те же самые примитивные паровые машины, только с солнечным подогревом. А так как на смену пару давно уже пришло электричество, то нельзя ли и в солнечных машинах обойтись без пара? Нельзя ли превращать солнечные лучи прямо в электроэнергию?
Мечты молодости. До чего же он был тогда наивен! Беспокойная мысль о солнечно-электрической машине многие годы не покидала Курбатова. "Подумать только! - часто восклицал он про себя. - С каждого квадратного метра голодной пустыни можно снять немыслимый "урожай" - целый киловатт электроэнергии!"
Мысль его работала дальше, и он уже представлял себе выставленный на солнце большой поднос; к нему присоединены не один, а два электрических чайника. Вода в них кипит, брызжет. Вот сколько энергии!
Но как ее получить? Какое бы сказочное зеркальце придумать, чтобы оно собирало солнечные лучи и превращало их в электричество?
Такое "зеркальце" - тусклое и совсем не блестящее - существовало давно. Это фотоэлемент. Придумал его много десятков лет назад русский ученый Столетов. "Но почему же, - вопрошал себя юный исследователь Паша Курбатов, до сих пор не строят солнечно-электрические машины, а использую? открытие Столетова лишь в кино, телевидении, счетчиках на конвейере, в автоблокировке? Разве все это можно сравнить с энергетикой!"
Паша Курбатов начал фантазировать. Если с одного квадратного метра можно получить киловатт, то с километра - миллион киловатт! Да ведь это гораздо больше, чем дает Днепрогэс!
Цифры его потрясли. Неужели никто до этого не додумался? Да на месте инженеров-энергетиков он бы только этим и занимался. Даровая энергия. Никаких турбин и машин, ничто не крутится, не вертится. По всей стране надо строить зеркальные поля и получать от них готовый постоянный ток.
Хотелось ощутить этот ток собственными руками, почувствовать хоть слабенький его толчок. Он выпросил в одной лаборатории селеновый фотоэлемент и выставил его на солнце. Конечно, Паша понимал, что с маленькой пластинки (не больше блюдца размером) киловатта не получишь. Ток она даст ничтожный. Если взяться за контакты даже мокрыми пальцами, то все равно не почувствуешь его. И если нет под руками вольтметра, то радиолюбители проверяют напряжение карманных батареек языком. Прикоснувшись к контактам, ощущаешь покалывание и кислоту. Паша воспользовался этим испытанным методом. Но язык ничего не ощутил - ни покалывания, ни кислоты. Стало быть, солнечные лучи не превращались в ток? Превращались, но установить это Паше удалось лишь потом очень чувствительным прибором.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});