Читать интересную книгу Восход Акроникса (СИ) - Максим Сорокин

Внезапно, Викар понял, что если он сейчас же что-либо не предпримет, то отцу конец. Скорее повинуясь инстинктам, нежели реально отдавая отчет своим действиям, он сорвал с пояса свою небольшую костяную булаву и размахнувшись, метнул её в безрукого ловчего. Мародер был настолько поглощён мыслями о мести, что не заметил новой угрозы и та с глухим звуком впечаталась ему в затылок. Удар был не сказать чтобы сильным, но явно неожиданным, причем настолько, что левая нога всадника запнулась и тот припал к земле, едва успев опереться на здоровую руку. Дезориентированный ловчий тряхнул головой, пытаясь прийти в себя после нападения. Этого мгновения хватило егерю, чтобы сориентироваться в произошедшем и схватив упавшую рядом булаву, со всего размаху садануть ею в висок мародера. Того качнуло и отец молнией набросился на него тут же повалив дезориентированного врага, и нанес ещё один удар, и ещё, когда укутанное в шкуры тело начало заваливаться набок, и ещё когда уже упало, и ещё, и ещё. Пока скрывающий лицо врага капюшон не стал буквально вбит в землю, а из него не начала вытекать такая же гадкая жижа, что из обрубка руки.

Егерь бросил взгляд в сторону Вика, в его глазах читалась радость, удивление и непомерная гордость за сына. Он улыбнулся, Вик улыбнулся ему в ответ. Тогда еще он не понимал, что спас отцу жизнь и был просто счастлив, что смог хотя бы как-то помочь, а не вляпаться по своему обыкновению в неприятности. Егерь хотел что-то сказать, но внезапно его прервал гул могучего голоса, заставивший листву на деревьях затрепетать:

- Так значит ты жив?- казалось, вопреки всем законам, по поляне металось эхо, будто бы отраженное от пустого места. Викар с отцом одновременно повернули головы к последнему ловчему. Тот неспешно приближался к ним на своей огромной твари.

В голосе вожака слышалось веселье и что-то ещё, что-то темное и глубокое, будто зарождающееся безумие:

- Ты не представляешь, как же долго тебя искали. Все уже было решили, что ты мертв и даже хотели оставить поиски.

- Так чего же не оставили? - поднявшись с колен спросил отец и вновь накинул на себя плащ. Егерь начал обходить мародера, стараясь увести того от Викара, а заодно поднять свой серпомеч. - Что вы вообще тут забыли? Здесь нет ни эфирных артефактов, ни богатой добычи.

Вожак банды явно не был дураком и понял его маневр. Он бросил взгляд на мальчика, гулко хохотнув. Отвернув скакуна, будто соглашаясь на игру предложенную оппонентом, он двинулся в сторону егеря:

- Я расскажу на обратном пути, когда закую тебя и этого щенка в кандалы, а заодно мы навестим твою женушку, - плети правой руки взметнулись и резко опустившись, прочертили четыре борозды в перепаханной могучими конями земле, подняв комья буро-желтой грязи. - За твою голову назначена немалая награда, а уж за всю семейку я получу в десять раз больше. Кстати спасибо, что позаботился об этих кусках дерьма, которые решили, что могут быть ловчими. Теперь не придётся делиться с ними, - на секунду вожак замолчал, окинув поляну взглядом, на которой уже лежало три трупа и видимо придя к какому-то решению, продолжил:

- Впрочем, награда назначена только за твою голову, поэтому я, пожалуй, тебя все же убью! - и он, без особых усилий, взвалил на плечо свою огромную булаву, боевой шар которой оказался позади жуткого шлема и выглядел как стальной нимб на фоне демонических рогов. Ветер колыхнул костяные амулеты мародера, вызвав сухой перестук, влившийся в неспешные удары могучих лап его скакуна по земле.

- А ты не боишься разделить судьбу своих подельников? Четверых я уже убил, вдруг и с тобой сдюжу? - прищурившись, негромко спросил отец. Он добрался до оброненного серпомеча и сейчас подобрав его в правую руку, имел по оружию в каждой ладони, что впрочем, явно не впечатляло гиганта. Мародер, задрав голову, от души расхохотался, содрогаясь от того всем телом, да так, что даже его ездовой зверь слега присел на задние лапы. Жгуты мышц вспухли, а крючья и жала на концах канатов взвились вверх. Пробирающий до костей гогот, заставил все живое на поляне утихнуть, даже вечерней свет стал ещё темнее. Внезапно смех оборвался и прорези рогатого шлема обратились к егерю:

- А вот это мы сейчас и проверим! - полу-лошадь, полу-ящер, взрыв могучими лапами землю, сорвался с места. Всадник же начал раскручивать своим монструозным оружием восьмерки, все ускоряя темп. Вопреки ожиданиям Викара, отец не стал дожидаться, пока противник приблизится к нему. Заложив булаву сына за пояс, да перехватив серпомеч двумя руками, он сам бросился навстречу чудовищу, нагнувшись сильно вперед и теперь почти стелясь над осенней травой.

Преодолев разделявшее их расстояние, мародер вскинул оружие, готовясь к удару. В тот же миг, монстр под ним, резко вытянув шею, попытался было дотянутся до наглого человечка, осмелившегося не испугаться той силы, что бросила ему вызов. Алая пасть распахнулась полностью, став шириной почти в половину своей жертвы, голова скакуна повернулась на бок, чтобы можно было одним укусом покончить с этим фарсом. И в туже секунду мародер низринул булаву вниз, полностью перекрыв возможность уйти от нападения слева от чудовища. Правая рука ловчего так же пришла в движение за мгновение, буквально выстрелив вперед всеми четырьмя скрученными мутировавшими жгутами, в надежде, что если егерь попробует уйти от пасти ящера-скакуна вправо, то крючья разорвут тому грудь, а ядовитые жала довершат дело.

Вожак учел урок, преподанный его банде и присоединяться к павшим явно не собирался. К тому же он знал отца, знал кем тот был раньше, а ведь о своей прошлой жизни егерь почти ни чего не рассказывал. Каждый раз, как заходил разговор о том, как же они оказались в их нынешнем доме, коим была старая, полуразрушенная башня, он пытался увести разговор в сторону. Ну, а если сыновья продолжали настаивать, становился серьезным и заставлял их заниматься изнурительными делами по хозяйству, обещая рассказать все позже или завтра. Разумеется, никаких рассказов ни позже, ни завтра, ни даже через неделю не было. Помощь по дому на столько утомляла, что в конце концов, единственное о чем могли думать мальчишки, это миска грибного рагу и несколько часов крепкого сна.

Все эти воспоминания молнией пронеслись в мозгу, пока напряженный взгляд, не отрываясь следил за двумя воинами. Казалось, что шестилапый монстр вот-вот сомкнет свои челюсти на животе отца, когда тот резко подогнул колени и рванув тело назад, буквально распластавшись на земле, заскользил по влажной траве, залетая под брюхо неповоротливого зверя. Пасть щелкнула, захватив в свои могучие тиски лишь воздух. Егерь же, проскользнув под могучей шеей, со всей силы вогнал острие меча прямо под опоясывающий её броневой нарост. Раздался треск рвущейся кожи и ломающейся кости. У Викара екнуло сердце: неужели меч все же не выдержал, но внезапной тварь взревела. В этом крике слышалась боль и удивление. Клинок глубоко вошел в плоть жертвы и сейчас, из все расширяющейся раны, в такт огромному сердцу, бил мощнейший поток крови.