— Следующий! — перевела она взгляд на вторую парту и наткнулась на того самого спасенного ею демоненка. Парень сидел, источая во все стороны позитив, как радиацию, и острые зубы в его широкой улыбке были видны все до единого.
— Крис! — радостно отрапортовал он, приветственно качнув короткими рожками. — К Вашим услугам!
Ну хоть кто-то тут к ее услугам. Пусть она в них и не нуждается.
Марина перевела взгляд на следующего.
— Леам, — певучим голосом представился еще один более или менее адекватный парень с соломенного цвета волосами и такими вытянутыми ушами, словно недавно праздновал свое пятисотлетие, а одноклассники перестарались с поздравлением именинника. — А за мной Пузырь. И он разговаривать не умеет. От природы.
Парень показал на то самое странное существо, похожее на живую лужу. Лужа булькнула и произвела ротацию плавающих в ней частиц, вызвав у девушки легкий приступ тошноты. Марина торопливо кивнула, записала оба имени с краткими пометками и перевела взгляд на следующую парту, но там было пусто. Нахмурившись, она пересчитала учащихся. Восемнадцать не набралось.
— А где еще трое? — спросила она.
— Все здесь, начальница, — нагло откликнулся хамоватый Уильям с первой парты, разглядывая собственные ногти, как будто только что сделал самый дорогой маникюр.
— Не «начальница», а Калинина Марина Игоревна, — строго поправила она.
— Калина-малина, — тут же долетело откуда-то с дальних рядов, и класс заржал.
«Ну вот, и прозвище появилось. Хорошо хоть, не матерное», — подумала она. Это тоже было вполне ожидаемо. А ведь каждый новый поток детей думал, что он оригинален в своих шуточках. Ей же эта «Калинка-Малинка» приелась еще в первый год работы.
— Крис, — окликнула Марина.
— Да! — демоненок аж подскочил над партой от шутовского старания.
— Кого я еще не записала?
— Денебу, — подумав, сказал Крис.
— И где он?
— Здесь, — шепнул ей вдруг кто-то в самое ухо.
Марина взвизгнула и, не успев ничего сообразить, сходу применила то, чему много лет назад, еще в студенческие времена, училась на самбо. Руки ухватили чужое тело, дернули его в нужном направлении, и невидимка с грохотом и стоном распластался на заляпанном алхимическими опытами полу, а Марина брезгливо отряхнула ладони, пощупавшие явно обнаженное мужское тело.
Класс при виде такой боевой техники уважительно протянул: «У-у-у». Но Марина этого даже не заметила: испугалась сначала от неожиданности, потом — за целостность невидимого придурка, а потом — за собственную педагогическую репутацию. Шутка ли, так напасть на ребенка! Пусть и великовозрастного.
— Немедленно одеться! — почти в истерике потребовала она, глядя на постанывающий пол.
— Я дух пустынь, мы не носим одежды! — гундосо возмутился невидимый некто — похоже, при падении разбил нос.
— А я приличная девушка и не допущу, чтобы ко мне подкрадывались голые мужики! — еще дрожа от адреналинового всплеска и одновременно радуясь, что парень цел, сказала она. — Вон из класса! И не возвращайся, пока не найдешь что-нибудь, способное прикрыть срам.
Сказала и запоздало спохватилась, что из класса детей выгонять уже много лет как запрещено — и из соображений безопасности, и из-за нарушения права на образование. А потом снова спохватилась: это ж другой мир, тут другие правила!
«Ух ты!» — сдержанно порадовалась она этому факту. Эмоциональные «качели» определенно ее сегодня покатали как следует — от паники до радости за несколько секунд и полный спектр разнообразных эмоциональных нюансов. М-да, давно она такого не чувствовала. В последние годы из эмоций у нее были только усталость, уныние да изредка — раздражение.
— А сама-то как одета! — неожиданно возмутился Денеба.
— Поговори мне еще! — вынырнув из мира рефлексии, пригрозила Марина в сторону звука, не поняв, в чем суть претензии, но на всякий случай сделав зарубку в памяти. — Вон отсюда!
Судя по звуку, невидимка сплюнул, но все же потопал куда-то. Скрипнула, открылась и закрылась дверь, и все стихло.
— Кто-нибудь может сказать: он правда ушел? — неловко уточнила Марина.
— Хрен его знает, — откликнулись из аудитории. — Киньте песочек. Если нигде не застрянет, значит, ушел.
Марина песочек кидать не стала, но метод проверки на невидимок запомнила.
— Так, должно быть еще двое, — подозрительно сощурилась она, готовая уже к чему угодно. — Кого я не заметила?
— Дык, Дубок прямо перед Вами, — ехидно хмыкнул вальяжный Уильям.
— Где? — вынужденно спросила Марина, не наблюдая более ничего подозрительного. Может, это кто-то крохотный, типа мальчика-с-пальчик?
Но класс синхронно вытянул руки. Все импровизированные «стрелки» сошлись на раскидистом фикусе, стоящем позади всех парт. Фикус смущенно сжался, и девушка с удивлением различила в изгибах коры черты лица и намеки на человеческую фигуру, только очень тощую.
— Эм-м, — протянула Марина. — Приятно познакомиться… Дубок. А третий кто?
Класс так же синхронно указал в сторону открытого окна. Марина повернула голову и увидела… огромное ухо, прислушивающееся к происходящему. Похоже, его обладатель банально не помещался в аудитории.
Пересчитав всех девочек, Марина методом исключения пришла к выводу, что последнее существо — парень, и громко сказала, невольно обратившись на «Вы» из-за уникальных размеров учащегося:
— Молодой человек, как ваше имя?
Ухо никак не отреагировало. И выглядело так, словно со слухом у его обладателя серьезные проблемы. Марина хотела было подойти, сделала несколько шагов, но тут же споткнулась обо что-то и едва не расшибла нос. К счастью, в последний момент бородатый Ксавьер не совсем галантно, но зато эффективно выставил руку и чуть придержал ее.
Марина мельком поблагодарила его и оглянулась, чтобы понять, обо что такое мягкое споткнулась. А в следующий момент едва не завизжала: на полу возлежала гигантская змеища!
— Ч-что это? — кое-как выговорила она. — Чье это?
— Простите, это мой хвост, — смущенно ответил чешуйчатый Шессер, и «змея» поменяла местоположение, проскользнув между партами. Марина с большим трудом вернула на место ухнувшее было в пятки сердце.
— Следи за своим хвостом, пожалуйста, так недолго и расшибиться, — укорила девушка обладателя змеиного тела и снова обратилась к огромному уху:
— Молодой человек, как вас зовут? — повторно спросила она.
Ухо шевельнулось, но ответа не последовало.
— Как ваше имя? — почти прокричала Марина, подставив руки рупором.
Ухо резко дернулось, отодвигаясь, и в окне стало видно недовольное лицо размером с саму девушку.
— Не кричите, пожалуйста, — вежливо, но холодно попросил оказавшийся в зоне звуковой атаки бородатый Ксавьер. — Поморник немой, а не глухой.
— Ой, прошу прощения, — искренне смутилась Марина и чуть поклонилась инвалиду. — Я не знала.
Но тот никак не отреагировал, только ухо почесал.
Торопясь замять оплошность, девушка вернулась за кафедру, выпрямилась, вдохнула поглубже и сказала:
— Ну, что ж, раз все на месте, давайте начинать. Приветствую вас на первом уроке музыки.
— Музыки?! — на разные лады донеслось из аудитории.
— Зачем нам музыка?
— Бесполезный предмет.
— Почему не фехтование?
— Кто это придумал?
— Мля, лучше б я в колонии остался.
Классика. Каждый год Марина как минимум шесть раз выслушивала этот поток возмущения: в первом полугодии от восьмых А-Б-В классов, во втором — от девятых. Иногда эту «песню» подхватывала и пубертатная «седьмая» параллель. Поэтому девушка уже не обращала внимания на уничижительную ауру, помня о величайшей ценности любимого предмета.
— Тихо! — остановила она этот поток возмущения. — Хотите, чтобы к вам прислушивались — учитесь прислушиваться сами.
Марина вышла в центр, как на сцену, и приготовилась выдержать ежегодный баттл. Тут девушка была уже в своей стихии.
— Разумеется, порой прочие предметы выглядят куда более презентабельными, — признала она, мысленно подстраивая свою отточенную годами вступительную речь под реалии средневековья. — Математика, фехтование, иностранные языки и что там еще нынче пользуется спросом у родителей — это, безусловно, прекрасные науки… которые вы забудете, как только получите диплом.