— Нет. И не в этом дело. К счастью, на меня работают отличные люди, в которых я уверен. Мне действительно не о чем беспокоиться.
— И на что же ты употребишь это свободное время, Мак? — Тара заправила за ухо выбившуюся прядь светлых волос. — Может, на хорошую терапию?
— Терапию?
— Да, против трудоголизма.., или ты все еще отрицаешь это?
В ее голосе звучал гнев, и Мак глубоко раскаивался, что причинял ей боль, раз за разом, жертвуя ею ради работы. Тяжело вздохнув, он оглянулся на стол администратора, за которым сидел изящно одетый молодой служащий и с любопытством наблюдал за ними.
— Здесь мы не сможем поговорить. Давай найдем другое место?
— Что ты предлагаешь? Магазин тети Бет? Или свой номер? — Ее зеленые глаза смотрели презрительно. Она накинула жакет. Выправив волосы из-под воротника, она закусила губы, чтобы не было видно, как они дрожат. — У тебя с твоей подругой все наладится. Я уверена, она не устоит перед тобой — ведь ты всегда мог найти подход к женщине, не так ли, Мак?
— Что ты, черт побери, имеешь в виду?
— Может, ты не всегда был занят делами, когда говорил, что задерживаешься на работе? Возможно, ты встречался с кем-нибудь, когда оставлял меня одну по вечерам?
Мак покраснел. Он никогда не обманывал Тару, никогда даже не думал об этом. Конечно, женщины интересовались им, он это видел, но никогда не давал им повода, и когда говорил Таре, что должен работать допоздна в офисе, так оно и было.
— Сначала ты обвиняешь меня в том, что я трудоголик — с этим я еще соглашусь, потому что, возможно, это правда, но ты заходишь слишком далеко, обвиняя меня в связях с другими женщинами. На что мне другие? Для меня ты была единственной, не может быть, чтобы ты забыла…
Его слова и разгневанный взгляд голубых глаз заставили Тару затрепетать.
— Да, забыла! И не хочу возвращаться к старому. — Она залилась краской, готовая провалиться сквозь землю, когда Мак понимающе кивнул. — У меня есть более важные дела, — не унималась Тара, — я очень занята в магазине тети Бет, у меня…
— Кстати, почему ты бросила танцы?
Тара сложила руки на груди и гневно взглянула на Мака.
— Это тебя не касается! Я свободна, и не должна ничего тебе объяснять. После пяти лет я…
— Ты все еще моя жена!
Его голос звучал серьезно, почти властно. Тара ощутила, как холодок пробежал у нее по спине.
— Ну, это легко исправить. У тебя было время, чтобы подготовить бумаги… Или ты уже все сделал?
— Я уже сказал тебе, и это остается в силе. Я не хочу разводиться. Более того, хочу наладить наши отношения. Вполне понятно, тебе нужно время, чтобы все обдумать. У меня достаточно времени, и я полностью в твоем распоряжении. Почему бы нам для начала не поужинать вместе сегодня вечером?
— Я не могу. У меня свидание. — Тара тряхнула головой, и ее глаза победно блеснули.
— Свидание?
— Да, я встречаюсь с мужчиной.
— У тебя кто-то есть? — Его губы дрогнули.
— Что же тут странного?
Мак взглянул на часы и подозрительно улыбнулся. Тара затаила дыхание.
— Я не принимаю такой ответ. Отмени свидание. Скажи своему другу, что ужинаешь с мужем.
— Я не стану этого делать!
— Тогда скажи мне номер телефона — я сделаю это сам.
— Не будь смешным!
— Тогда я спрошу Бет, может, она даст мне его?
— Она не сделает этого. Мак, это же просто безумие. Мы расстались слишком давно. Мы разные люди, поэтому и расстались… — Не выдержав напряжения, Тара глубоко вздохнула и с отчаянием уставилась в пол. Собравшись с силами, она умоляюще посмотрела на мужа. — Возвращайся в Лондон. Позвони Амели. Поверь мне, Мак, у нас ничего не получится.
— Даже если я скажу, что мы могли бы завести ребенка?
Безнадежно вздохнув. Тара повернулась и вышла из отеля.
Мак сел в машину и поехал. Он не знал, куда едет, он совершенно не думал об этом.
Он знал только, что ему нужна передышка, что ему необходимо подумать, необходимо разобраться в отношениях с Тарой. Не надо было говорить о ребенке — это ясно. Он был слишком напорист, а Тара не готова к этому.
— Ну ладно, — произнес он вслух и включил музыку. — Я хочу ее вернуть. И неважно, что мне придется для этого сделать. Я хочу детей — много детей. Хочу долго и счастливо жить вместе с ней… Хочу… — Он прислушался к словам песни, звучавшей по радио — они прервали его вдохновенную речь. «Слишком поздно, детка», — выводил певец. Мак тихо выругался.
Выключив досадную песенку, он стал смотреть на окружающий пейзаж без особого удовольствия. Жаль, что я не в Лондоне, раздраженно подумал он. В городе по крайней мере он бы знал, что делать. Здесь было слишком тихо, слишком… много зелени, слишком.., он не мог с уверенностью сказать, что именно было не так Он владелец одного из самых преуспевающих рекламных агентств Лондона — это правда, но на этом его успехи и заканчивались. Во всех других отношениях он чувствовал себя неудачником. Мак и не скрывал, что он трудоголик, который все это время жил ради работы и успеха. Он ушел от жены через три года совместной жизни, поставив свои амбиции выше любви, и целых пять лет не видел ее. Он оставил Тару, когда она отчаянно пыталась сохранить их отношения, когда больше всего нуждалась в нем. А потом он узнал о ребенке..
Полчаса спустя, расстроенный и утомленный всеми этими мыслями, Мак остановился в необычайно живописном местечке и вышел из машины, чтобы пройтись. Вокруг было бескрайнее море зелени, слева виднелся густой лес, а над ним голубое-голубое небо. Его ноги в дорогих итальянских ботинках утопали в траве, в спину светило солнце, и Мак с удивлением почувствовал, что покой наполняет его. Сбросив пиджак и развязав галстук, он шел не оглядываясь.
— Для меня есть сообщения?
Темноволосая девушка за стойкой взглянула на великолепного красавца, вошедшего в маленький элитный отель, и спрятала бисквит, который ела. Покраснев от смущения, она взглянула в смеющиеся голубые глаза Мака.
— Извините, мистер Симонсен, я допивала чай.
Хорошо прогулялись?
Воротник его безупречно белой рубашки был расстегнут, пиджак небрежно перекинут через руку, а в волосах кое-где застряли травинки. Эллин Дан поняла, что это ее шанс. Она кокетливо прищурилась.
— Здесь действительно очень красиво, — ответил Мак, и его улыбка служила тому подтверждением.
— Многие приезжают к нам только ради покоя и тишины… — Девушка снова густо покраснела.
— Это вполне понятно. Значит.., для меня ничего нет?
— Есть записка. — Девушка повернулась к ряду маленьких ящичков у себя за спиной и достала сложенный листок бумаги.
Мак не отрываясь смотрел на листок и чувствовал, как его сердце преисполнилось надеждой.