class="p1">– А у меня все шикарно! – Алекс закинул руки за голову. – Моя София меня обожает. Вы тут, может, все и потонете, но я нюхом чую – мы с ней еще свидемся.
С верхней койки свесился вечно блаженный Вермут.
– Ага, конечно. Ждут они вас, да не дождутся.
– Почему это?! – возмутился Алекс.
– Разве не знаете нашего кэпа? Он если нас и выпустит живыми, то уж ограбит как пить дать.
– Гад ползучий! – прорычал Скотт.
– От гада слышу, – парировал Вермут.
– Да я не про тебя, дурак. Я про кэпа.
– Почему? – удивился я. Капитан был, возможно, не самым приятным человеком, но такой ненависти, как по мне, он не заслужил.
– Скажем так – у него есть дурацкая привычка придерживать у себя матросскую зарплату, – озлобленно прошипел Вермут.
– Вот-вот, – подтвердил Крис. – Кэп тот еще скупердяй.
– Ничего удивительного, когда заработал таким трудом, не хочется тратиться зря, – с усмешкой заключил Анару, необычно и красиво произнося слова.
– Каким трудом? – поинтересовался я.
– Кто его знает, – пожал плечами Крис. – Усердным, поди, но я думаю, что грязным.
– Но если вы знаете об этом, зачем пошли сюда работать?
Они не ответили, но от меня не укрылся мимолетный взгляд, который они бросили на Леди, впервые на моей памяти не участвующую в разговоре.
Лежа под самым подволоком, она, не глядя на нас, отозвалась:
– На таком судне, как “Людоед”, грех не прокатиться.
Замолчав ненадолго, Леди добавила:
– Спорим, сейчас сюда зайдет старпом?
Не дождавшись ответа, она подняла правую руку и начала загибать пальцы. Когда к ладони прижался мизинец, люк и вправду открылся, впустив поток света в кубрик.
– Второй помощник, наверх.
Леди с кряхтением спустилась на палубу и подошла к выходу.
– И завязывай уже со своими глупыми фокусами, – вполголоса попросила Ирен.
Ее сестра развела руками и в два прыжка поднялась на палубу.
После этого разговора я понял одну вещь – я абсолютно ничего не знаю о Леди, несмотря на избыток рассказов об их похождениях. Она всегда активно участвовала в болтовне, когда это не касалось жизни. А ее россказни ни на йоту не приблизили ни к выяснению их происхождения, ни к ее семье.
Спросить у нее самой я не решился, поэтому пошел “в обиходную”.
– А ты что, не знаешь? – удивился Крис.
Когда я ответил, что нет, он оживленно поведал:
– Так они ж аристократы. Думаешь, отчего ее кличут “леди”? Богатеи-авантюристы, которым наскучила жизнь в высоком обществе.
– Ты че, сдурел? – подключился к разговору Скотт и понизил голос: – Какие из них аристократы? С одной из них сбежал принц!
– Ну и где ж тогда он сам? – скептически спросил Крис.
– А, черт его знает. Сдох, может быть.
– Черта с два! – со знанием дела возразил Алекс. – Пахали бы они тут сейчас, если бы знались с самим принцем. Они – разбойники в завязке, точно тебе говорю.
– С чего ты взял? – прогудел Скотт.
– Да уж поумнее некоторых буду, – с улыбкой на все лицо, ответил Алекс.
– Че ты там пробалакал, гном? – подскочил дуболомный северянин.
– Бой, бой! – проскандировал Лис.
Я, не заставив себя ждать, мгновенно ретировался с поля боя, когда в кубрик по трапу скатилась Леди.
– Что за шум, а драки нету? Еда приехала, лоботрясы!
Вечно голодные матросы тут же отвлеклись и напрочь забыли о каких бы то ни было загадках происхождения.
Впоследствии я слышал достаточно теорий, но у меня появилась возможность убедиться в их как минимум недостоверности. Случилось это в тот же день, когда мы встретились с почтовым судном.
Когда мы разошлись, Леди начала раздавать солидную стопку писем. Каждому что-то досталось, даже холостяк Крис получил свою долю и ушел с ней на бак. С пустыми руками остались только три человека: я (вполне ожидаемо, ведь никто из моих знакомых не знал, где я), Леди и капитан Филлипс.
Позже, где-то в 5 склянок вечерней вахты какой-то матрос поднял крик:
– Шквал надвигается! 4 румба по штирборту!
Весь экипаж тут же встрепенулся, как вспугнутая птица. Мне не понадобилось вспоминать, где есть 4 румба и где есть штирборт, так как все моментально обратили взгляды в нужную сторону, где на горизонте к нам медленно приближалась грозовая туча.
– У вас есть 15 минут на приготовления, – спокойно произнесла незаметно появившаяся на юте Ирен.
– Крепите спасательные тросы, живо! – крикнула ее сестра со шкафута. – Задраить люки!
– Срубить нижние паруса и брамселя, пока можем! Грот-марсель на гитовы! – приказал капитан с ходу, выскочив из своей каюты.
Команды давались, разумеется, гораздо быстрее, чем выполнялись. Одни только спасательные тросы крепились все время на приготовления, да кто-то еще успел задраить люки и срубить бизань с гротом и марсель. Чтобы забраться на брамса-рею, будучи прикрепленным тросом, понадобилось бы уйму времени. Успеть было просто невозможно. Все это понимали, поэтому каждый стал в первую очередь заботиться о себе. Потом с глухим свистом налетел ветер, полил мелкий, больно хлещущий по лицу дождь. От поддающих в борта волн “Людоеда” неистово качало, пенящиеся валы перекатывались через палубу. Стало тяжело дышать и стоять на ногах, благо, меня крепко привязали. Из-за неубранного фока судно то и дело вставало на дыбы или зарывалось носом в воду. Надувающиеся брамселя гнули стеньги, грозя сломать. Экипаж с опаской поглядывал на возвышающиеся над ним мачты, в любую минуту ожидая их обрушения на палубу. Еле разлепив болящие от соли глаза, я увидел, что осталось только 2 неперестраховавшихся человека: сестры Регресар. Леди стояла подле меня, Ирен у бакборта разбухтовывала спасательный трос для себя. Я понял, чего ради они так рисковали – фок был убран.
Раздался очередной треск, кто-то вскрикнул, но мачты держались. Обернувшись на второго пома, я увидел, что ее тревожат брамселя. Пораздумав немного, все это время держась только одной рукой, она махнула сестре, так как кричать уже не имело смысла. Завладев вниманием Ирен, Леди начала что-то показывать совершенно невнятной жестикуляцией. Старпом, однако, все понял.
Ирен бросила Леди конец только что разбухтованного троса. Одновременно завязав на талиях беседочный узел, они вдруг прыгнули на фор-ванты. Я, широко раскрыв глаза, наблюдал за их передвижениями. Добравшись до брамса-рея, они совершили рокировку, в один моток обвязав связывающую их веревку вокруг бом-брам-стеньги. Скоро фор-брамсель был подтянут к рее.
Близнецы слезли и, не отвязываясь, проделали все то же самое на грот-мачте. С тем лишь отличием, что, когда они взялись за горденя, новый порыв впился в судно, и Ирен сорвалась вниз.
Резко натянувшийся трос швырнул Леди на стеньгу. Со своего места я увидел, как ее левую руку неестественно вывернуло.