Читать интересную книгу 1993. Расстрел «Белого дома» - Александр Островский

Однако принципиально она не изменила ее положения. По одним данным, для обслуживания внешнего долга в 1992 г. ей требовалось 10 млрд. долларов,[200] по другим — около 20 млрд.,[201] но третьим — «более 29 млрд. долларов».,[202] Между тем за десять месяцев Россия смогла уплатить менее 1,5 млрд. и к концу года обещала увеличить выплаты лишь до 3,0 млрд.[203] В следующем 1993 г. ей предстояло заплатить уже 30 млрд. долларов[204] а с учетом неплатежей 1992 г., как минимум, 38 млрд.[205]

Это означает, что наша страна продолжала балансировать на грани финансового банкротства.

Б. Н. Ельцин и его окружение возлагали надежды на обещанные 24 млрд. долларов. Между тем, как отмечает в своих воспоминаниях Б. Клинтон, «международные финансовые институты отказались предоставлять эти средства, пока Россия не перестроит свою экономику»[206]

Спасти Россию от финансового банкротства могла только реструктуризация внешнего долга

В таких условиях 1 декабря 1992 г. открылся Седьмой съезд народных депутатов.,[207] 2-го числа Е. Т. Гайдар отчитался о проделанной за год работе.[208] 5 декабря, после ожесточенных прений[209] она была признана неудовлетворительной.[210]

На случай подобного развития событий был подготовлен специальный указ,[211] проект которого, как утверждает И. И.Андронов, существовал уже к 13 ноября.[212] Указ имел название «О порядке функционирования органов государственной власти в переходный период» и предусматривал приостановку с 5 часов утра 4 декабря деятельности Съезда народных депутатов, а также расширение полномочий президента до «введения в действие новой конституции».[213]

От этого шага было решено воздержаться сначала, видимо, до того, как завершится обсуждение деятельности правительства, затем до голосования по кандидатуре Е. Т. Гайдара на пост премьера. Оно состоялось 9 декабря. «За» проголосовали 467 депутатов, «против» — 486.[214]

Такой исход, утверждает А. В. Коржаков, оказался для президента настолько неожиданным, что он был готов даже покончить с собой.[215] Вечером Борис Николаевич отправился в сауну, закрыл дверь изнутри, пустил пар и «отключился».[216] «Пришлось, — пишет А. В. Коржаков, — вышибать дверь» и «вытаскивать» президента оттуда.[217] Данный факт признает и сам Б. Н. Ельцин.[218]

Что на самом деле произошло в тот вечер, мы не знаем.

Как бы то ни было, А. В. Коржаков утверждает, что с этого момента президент стал меняться на глазах. Изменения касались не только его внешнего вида, не только характера, но и поведения.[219]

«Он, — вспоминает А. В. Коржаков, — сильно переживал противостояние с Хасбулатовым и Руцким, впал в депрессию, даже начал заговариваться».[220] И далее: «Когда я недавно читал в книге Медведева, одного из бывших руководителей охраны Брежнева, как нарастал маразм у Брежнева, то ловил себя на мысли, что это полная аналогия с Ельциным».[221]

Если отставка Е. Т. Гайдара подействовала на Б. Н. Ельцина таким образом, то его разговор с Д. Бушем, по всей видимости, был достаточно жестким. Видимо, американский президент дал понять своему русскому «другу», что от решения судьбы Е. Т. Гайдара зависит его собственная судьба.

Заместитель спикера С. А. Филатов вспоминает, что в ночь с 9 на 10 декабря его тайно пригласил к себе Г. Э. Бурбулис. Был разработан сценарий действий на следующий день. Исходя из того, что накануне за Е. Т. Гайдара проголосовали 467 депутатов, было решено увести их со съезда и тем самым лишить его кворума.[222]

10 декабря в 10.00, как только открылось утреннее заседание, Б. Н. Ельцин попросил слова и выступил с обращением к стране. Выразив парламенту недоверие и назвав в качестве выхода из сложившегося положения референдум, он предложил своим сторонникам покинуть съезд и собраться в Грановитой палате.[223] Предполагалось, что после этого С. А. Филатов возьмет микрофон и объявит перерыв. Однако Р. И. Хасбулатов передал микрофон другому своему заместителю Юрию Михайловичу Воронину, который продолжил заседание.[224]

Когда Б. Н. Ельцин и его сторонники покинули зал, была произведена новая регистрация народных депутатов. Она показала, что на 10.23 из 886 явившихся к началу заседания депутатов в зале остались 715,[225] при конституционном кворуме 694.[226] Между тем из 171[227] депутата, покинувших зал за президентом, в Грановитую палату последовало не более 150.[228]

Сразу же после выступления Б. Н. Ельцина трансляция работы съезда по телевидению прекратилась. Зато началась трансляция заседания в Грановитой палате. Одновременно народных депутатов лишили междугородней связи. В Кремле появились дополнительные вооруженные силы. На Красную площадь вышла колонна грузовиков (около 200 машин) с транспарантами в поддержку президента. Было подготовлено решение о закрытии газет «Комсомольская правда», «Правда», «Рабочая трибуна», «Сельская жизнь», «Советская Россия». Приведена в состояние повышенной готовности служба «скорой помощи». Из Грановитой палаты Б. Н. Ельцин отправился на АЗЛК и обратился к рабочим завода с призывом о поддержке.[229]

Но когда на съезд были приглашены силовые министры, они заявили о своей приверженности Конституции.[230]

Что стояло за всем этим, еще предстоит выяснить. Слишком многое в тех событиях напоминало спектакль, который, как будто бы нарочно, был приурочен к состоявшейся вечером того же дня встрече А. Н. Шохина с послами «семерки». Проинформировав их «о работе российского правительства в сложившейся политической обстановке», вице-премьер выразил надежду, что «предстоящие переговоры с Парижским клубом» позволят России получить «щадящий режим» для погашения внешнего долга.[231]

А 14 декабря, на заседании Совета министров иностранных дел ОБСЕ в Стокгольме состоялось выступление А. В. Козырева, которое произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Поднявшись на трибуну, он неожиданно заявил, что Россия вносит коррективы в свою внешнюю политику. Поскольку она видит для себя угрозу со стороны НАТО и ЕЭС, поэтому решила наметить «пределы сближения с Западом». Вместе с тем она намерена «отстаивать свои интересы» на территории СНГ, используя для этого «все доступные средства», не только экономические, но и военные.[232]

То, что произошло после этого в зале, трудно описать. Это был шок. Еще не прошло оцепенение, охватившее дипломатов и журналистов, как А. Козырев заявил, что его выступление — это демонстрация того, что Запад может услышать, если в России победит оппозиция.[233]

Начавшиеся по инициативе председателя Конституционного суда Валерия Дмитриевича Зорькина переговоры между президентом и парламентом завершились принятием постановления «О стабилизации конституционного строя РФ». Постановление аннулировало «резкие заявления», сделанные накануне противоборствующими сторонами, и «заморозило» принятые съездом поправки к Конституции..[234] Одновременно была открыта возможность для вынесения вопроса о новой конституции на референдум.[235]

14 декабря, на своем последнем заседании, съезд решил вопрос о новом премьере.[236] Несмотря на то что из пяти предложенных съезду кандидатур большинство голосов набрал Ю. В. Скоков, Б. Н. Ельцин вручил портфель премьера не ему, а следовавшему за ним Виктору Степановичу Черномырдину. Перед новым премьером была поставлена задача, продолжая прежнюю политику гайдаровских реформ, разработать «стабилизационную программу» и начать ее осуществление.[237]

Вскоре после съезда Борис Николаевич отправился на отдых. На Внуковском аэродроме в присутствии В. С. Черномырдина он поручил В. Ф. Шумейко сформировать новый кабинет.[238] Этим самым Виктору Степановичу дали понять, кто будет реальным хозяином в возглавляемом им правительстве.

Ходили слухи, что окружение президента имело на нового премьера компромат, с помощью которого собиралось держать его в своих руках.[239]

ОТ СЪЕЗДА ДО СЪЕЗДА

В начале февраля 1993 г. Б. Н. Ельцин обратился к руководству Верховного Совета с предложением заключить «конституционное соглашение» о перемирии и заявил о готовности снять вопрос о проведении референдума.[240]

5 февраля состоялось заседание «круглого стола» с участием Р. И. Хасбулатова и В. С. Черномырдина.[241] 11 февраля в Большом Кремлевском дворце Р. И. Хасбулатов и В. Д. Зорькин встретились с Б. Н. Ельциным.[242] 16 февраля Борис Николаевич снова встретился с Р. И. Хасбулатовым. Они договорились «в течение десяти дней» подготовить текст «конституционного соглашения» и в начале марта созвать для его утверждения VIII съезд народных депутатов.[243]