Читать интересную книгу Мертвые возвращаются?.. - Тана Френч

— Значит, она вбежала в дом и упала.

— Не совсем так. Я думаю, она умерла вон там. — Сэм отвел в сторону ветви ежевики и кивком указал в сторону дальней комнаты. — Там натекла порядочная лужа крови. Трудно сказать, насколько была велика кровопотеря — это установят ребята из бюро, — но крови осталось довольно много, даже после такой дождливой ночи. Похоже, жертва сидела, прислонившись спиной к стене. Больше всего пятен на груди и на задних карманах джинсов. Если бы она лежала, пропитались бы бока. Видишь?

Он указал на грудь девушки, и я поняла — на футболке вовсе не рисунок, а кровавое пятно.

— Она задрала футболку и прижала к ране, пыталась остановить кровотечение.

Я представила себе, как эта неизвестная мне девушка забилась в угол, мокрая от дождя, истекающая кровью.

— Как же она сюда перебралась? — спросила я.

— Этот парень в конце концов догнал ее, — ответил Фрэнк. — Он или кто-то другой.

Сэм нагнулся над телом убитой; ухватившись за шнурок, приподнял ее ногу — мне тотчас стало не по себе — и посветил фонариком на заляпанные грязью кроссовки.

— Ее волокли по земле, причем мертвую. Под телом нет лужи крови — значит, кровотечение уже прекратилось. Парень, который нашел ее, клянется, что ничего тут не трогал, и я ему верю. У него был такой вид, будто его вот-вот вывернет наизнанку. Подобраться к ней ближе он просто не осмелился бы. В любом случае вскоре после смерти ее перенесли на другое место. Купер уверяет, что к тому моменту тело еще не успело окоченеть, а кожные покровы не изменили цвет. Кроме того, она пробыла под дождем совсем недолго — одежда практически сухая. Если бы убитая всю ночь провела под открытым небом, то промокла бы до нитки.

Медленно, как будто глаза мои только-только начали привыкать к тусклому свету, до меня стало доходить: темные пятна, которые я приняла за тени и следы дождевой воды, на самом деле кровь. Она была повсюду — на полу, на джинсах девушки, на ее руках. Мне не хотелось смотреть на лицо мертвой девушки и вообще на чьи-то лица. Я не сводила глаз с ее футболки, но вне фокуса, чтобы темное пятно на груди убитой расплывалось, теряя очертания.

— Следы есть?

— Никаких, — ответил Фрэнк. — Даже ее собственных следов мы не обнаружили. Откуда им взяться после такого дождя? В другой комнате кучи грязи, но на них лишь следы парня, который нашел ее. То же самое и на дорожке. А здесь… — Он поводил лучом фонаря по полу, посветил в каждый угол: широкие грязные полосы, подозрительно ровные и гладкие. — Вот так все было, когда мы сюда приехали. Следы, которые ты видишь возле тела, — наши с Сэмом, Купера и местных полицейских. Тот, кто притащил ее в дом, тщательно замел свои. Посреди поля мне попалась сломанная ветка — скорее всего ее оторвали от большого куста у входа в дом. Похоже, перед тем, как уйти, убийца хорошенько подмел пол. Посмотрим, удастся ли ребятам из бюро найти на ветке частички крови. Убить и не оставить следов, это, знаете ли…

Он протянул мне другой пластиковый пакетик для вещдоков.

— Тебя ничто тут не смущает?

Дешевенький бумажник — белая искусственная кожа, вышитая серебряной нитью бабочка, — запятнанный капельками крови.

— Он слишком чистый, — ответила я. — Ты сказал, он находился в переднем кармане джинсов, а у нее ноги заляпаны кровью. По идее он тоже должен быть весь в крови.

— Молодчина! Карман пропитался кровью и сделался жестким, когда она подсохла. Тогда почему бумажник почти полностью чист? То же самое и с ключами и фонариком — на них ни капельки крови. Похоже, этот тип прошелся по ее карманам, после чего стер отпечатки с вещей, прежде чем положить обратно. Пусть бюро снимет тут все сохранившиеся отпечатки, но, готов спорить, ничего стоящего они не найдут. Убийца был очень, очень острожен.

— А следы сексуального насилия? — поинтересовалась я.

Сэм вздрогнул, но я сделала вид, что не заметила.

— Купер говорит, точно можно будет сказать лишь после вскрытия, однако предварительный осмотр позволяет утверждать, что его не было. Может, нам повезет и мы найдем на ней кровь убийцы — нападающий часто режется своим же ножом, хотя, честно говоря, я на это особенно не рассчитываю.

Мое первое впечатление: незримый убийца, не оставляющий никаких следов, затаился где-то рядом. Уйти далеко он не мог. Проработав несколько месяцев в убойном отделе, начинаешь нутром чувствовать такие вещи. Голос разума тихонько пискнул, напомнив, что в данном случае это не моя проблема.

— Замечательно, — сказала я. — И что вы имеете? Что известно, кроме того, что она училась в Тринити-колледже и жила под чужим именем?

— Сержант Бирн утверждает, что она местная, — ответил мне Сэм. — Живет в Уайтторн-Хаусе, примерно в полумиле отсюда, вместе с несколькими студентами. Это все, что он знает о ней. Я пока еще не разговаривал с ее соседями, так как он…

Не договорив, он повернулся к Фрэнку.

— Так как я попросил его не спешить с этим делом, — спокойным тоном закончил фразу Фрэнк. — Мне пришла в голову мысль, а не обсудить ли случившееся с вами обоими, прежде чем следствие пойдет полным ходом. — Он взглядом указал на полицейских, стоявших возле двери. — Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться?

— Почему бы и нет? — отозвалась я.

Тело мертвой девушки каким-то странным образом влияло на атмосферу в заброшенном доме, как будто вспенивая ее; клянусь, я даже различала едва уловимый писк вроде того, что издает телевизор с выключенным звуком. Ну можно ли в такой ситуации думать логично?

— Чем дольше мы здесь задержимся, тем скорее Вселенная превратится в антиматерию.

Я отдала Фрэнку пакет для вещдоков и вытерла руку о джинсы.

За мгновение до того, как шагнуть за порог, обернулась и еще раз посмотрела на убитую. Фрэнк выключил фонарик, но стоило ему отодвинуть ветви ежевики, как внутрь хлынули лучи весеннего солнца. На короткий миг, прежде чем моя тень снова закрыла свет, девушка как будто проявилась из темноты — вздернутый подбородок, стиснутый кулак, изгиб горла, — светлая, окровавленная и неотвратимая, изуродованный призрак меня самой. Больше я ее не видела. Тогда мне даже не пришло в голову — мои мысли были заняты совсем другим, — да и сегодня в это верится с трудом, но те десять минут пролегли через всю мою жизнь, острые, как складки ткани, заглаженные горячим утюгом. То был единственный раз, когда мы с ней были вместе.

Полицейские, словно мешки с бобами, продолжали стоять там, где мы их оставили. Бирн застыл как истукан, устремив взгляд в пространство. Догерти разглядывал палец с таким видом, словно только что поковырял им в носу.

— Отлично, — произнес Бирн, как будто вынырнув из ступора, когда увидел, как мы выходим из дома. — Мы отправляемся к себе. Она ваша.

Порой местные блюстители закона бывают сущей находкой — могут часами грузить вас рассказами о местном населении, обитающем в радиусе многих миль, перечисляя с полдесятка мотивов преступления, и в итоге подносят вам главного подозреваемого, что называется, на серебряном блюде. В иных случаях картина прямо противоположная: они так и норовят сразу свалить расследование на чужие плечи, а сами стремятся поскорее слинять домой, чтобы играть в лото. Данный случай был из этой серии.

— Я попрошу вас немного задержаться, — сказал Сэм, и я восприняла это как добрый знак, потому что поведение Фрэнка настораживало. — Возможно, бюро захочет, чтобы вы помогали в поисках убийцы, и я просил бы вас предоставить нам все необходимые сведения о местных жителях. Все, какие только сможете.

— Она не местная, точно, — ответил Догерти и, вытерев палец о штанину, посмотрел на меня. — Они живут в Уайтторн-Хаусе, этакие залетные пташки. Не имеют никакого отношения к Гленскехи.

— Везет некоторым, — невнятно буркнул Бирн.

— Однако она жила здесь и здесь же умерла, — терпеливо произнес Сэм. — А значит, нам придется много разговаривать с местными. Надеюсь, вы нам в этом поможете — вы ведь тут всех знаете как свои пять пальцев.

Голова Бирна, как мне показалось, втянулась еще глубже в плечи.

— Да они там все с приветом, — мрачно процедил он. — С первого взгляда видно. Вот все, что вам нужно знать.

— Некоторые из моих друзей тоже с приветом, — жизнерадостно ответил Фрэнк.

Он помахал Бирну и Догерти, а сам направился в поле, чавкая подошвами ботинок по мокрой земле.

Мы с Сэмом увязались вслед за ним. Даже не оглядываясь на своего спутника, я знала: у него меж бровей залегла легкая морщинка. Увы, у меня не оставалось сил, чтобы как-то его приободрить.

Стоило шагнуть за порог заброшенного дома, как меня охватила ярость, чистая, без всяких там примесей. Мое лицо и мое старое имя. Все равно что вернуться однажды домой и застать на кухне другую девушку. Нахалка как ни в чем не бывало готовит обед на твоей кухне, одета в твои джинсы и подпевает песням с твоего любимого диска. Я была настолько взбешена, что буквально задыхалась от злости. Подумала о фотографии, и мне тотчас захотелось сорвать мою улыбку с ее лица.