Читать интересную книгу Осторожно, сказка! - Зинаида Чигарева

А что? Пауки, они заранее знают: Добрая или Дурная Весть спешит к человеку.

И правда, хрустнул сучок, дрогнула ветка. Кто-то идет к Лене. Вдруг Ванечка? Вот радость-то! А если сама Кикимора? Пусть! Лена готова и к этой встрече. И то, что она вся связанная, еще ничего не значит.

— Так вот она где, дорогуша! Далековато забежала. Слава богу, нашлась хоть, — вытирая раскрасневшееся лицо концом головного платка, вылезла из-под еловой лапы та самая тетушка, что вчера утром показывала фокусы на лестничной площадке.

Что ж ты, паучок, обманул девочку? Мы-то хорошо знаем, что от Тетушки Дурные Вести ничего доброго ждать не приходится.

Тетушка уселась на поваленное дерево, вытянула ноги в пыльных сапогах:

— Хорошо-то как, благостно! До чего приятно после дальней дороги отдохнуть в холодке. Да-а, годы… Годы, дорогуша, берут свое. Раньше-то я бойка была, легка на ногу. Верст сотню отмахаешь — и хоть бы что. Зато люди, бывало, удивляются: и как это мол, она ухитряется в одно и то же время находиться в разных местах? А я, что ж, говорю, — на то я и Весть, чтобы повсюду успевать.

Повернулась тетушка к Лене, разглядывает:

— А чегой-то ты тут разлеглась? Уморилась, что ли? Батюшки! — всплеснула руками, — Ахти, что делается! А-ах-ах! Как он укрутил-то тебя! Как увязал! Надо же! Вот тебе и родной братец! Ай-яй-яй!

Никак не поймет Лена, о чем толкует странная тетушка. Братец? Причем тут братец?

А Тетушка Дурные Вести не перестает охать и ахать:

— Ох-хо-хо! На погибель в лесу кинул сестрицу! Ах он, проказник!

— Врешь! — не очень вежливо прервала Лена тетушкины излияния. — Это не Ванечка. Это Кикимора твоя.

— Как бы не так, дорогуша! — усмехается Тетушка Дурные Вести. — Как бы не так. Все он, голубчик мой, все он! Он один… А то кто же? Ты ведь к нему на помощь спешила? К нему! А спросила бы, нужна она ему, твоя помощь-то?

— Нужна! — отрезала Лена.

— Нет, дорогуша! Ошибаешься. Он ведь как тебя встретил, вспомни-ка? А? Кулаками да злыми словами! А Злое Слово, оно большую силу имеет — оно без ножа зарежет, без веревки увяжет — всех сил лишит человека! Во как! Поняла теперь?

Молчит Лена, только об одном думает, как бы не расплакаться от смертельной обиды, как бы не показать своих слез противной тетке. А та продолжает:

— Лежать тебе тут, дорогуша, пока Ванечка твой тебя Добрым Словом не вспомнит. А как же — дождешься от него Доброго Слова! Однако мне с тобой лясы точить некогда. По делу я к тебе, — Тетушка Дурные Вести полезла в сумку. — Да где же она запропастилась?

Насторожилась Лена. Сжалось сердце недобрым предчувствием.

— Телеграмма тебе, дорогуша, от папеньки…

— От мамы? — дрогнувшим голосом спросила Лена.

Тетушка не успела и рта раскрыть. Откуда ни возьмись — стая воробьев. Вьются, мечутся, кричат пронзительно серые птахи. И Петька среди них — собственной персоной.

— Кыш! Кыш, проклятые! — одной рукой отмахивается от птиц Тетушка Дурные Вести, а другой прижимает к груди сумку. Наконец, изловчившись, выхватила какой-то листок и сунула в руку Лене:

— На-кось, держи крепче! Папенька твой понапрасну ждал мамочку. (Кыш! Кыш! Окаянные!) Ждал и не дождался. Не прилетел самолет. Неизвестно, куда запропал самолет с твоей маменькой…

Потемнело в глазах у Лены, и все исчезло — и огромные ели, и крикуны-воробьишки, и Тетушка Дурные Вести с ласковым и злым лицом.

Глава девятая, в которой Ванечка радует Кикимору Никодимовну

Хорошо просыпаться дома в собственной мягкой постели. Ты уже знаешь, что не спишь, а глаз открыть еще нет силы, и в голове все вперемешку — и то, что было с тобой вчера, и то, что вот-вот приснилось. Но позовет тебя добрый мамин голос, и развеются вмиг ночные видения, и встретит тебя веселое светлое утро.

Лежит Ванечка и думает, до чего же диковинный сон ему привиделся и как хорошо, что это только сон. Вот сейчас подойдет Серафим, пощекочет пятку когтистой лапой. И Ленка строгим голосом скажет: «Хватит валяться! Пора завтракать».

Хорошее дело — завтракать. Он готов съесть хоть целый самосвал оладий и выпить цистерну молока. Но Ленка почему-то молчит, и Серафим не торопится его будить. Придется, видно, просыпаться самому.

Открыл Ванечка глаза — ничего понять не может. Все, что ему наснилось, тут, рядом с ним — наяву: и старуха в кружевном воротничке, и обе девчонки: большая — зеленая и маленькая — рыжая.

— Проснулся! Проснулся! — запищала рыжая. Ябедкой, кажется, называла ее вчера старуха.

— Ах ты, красавчик мой! Ах ты маленький! — сухая рука ищется погладить Ванечку по голове.

— Я не маленький! — увернулся он из-под старухиной руки. — И никакой не красавчик! Я Ванечка.

— Ванечка! Надо же! — умилилась старушка. — Очень приятно! А я Кикимора Никодимовна. Вот и познакомились. А это мои ученицы. Школа у меня тут особая, лесная. Вот и ты ее учеником будешь.

Хотел было Ванечка рубануть по привычке: — Не хочу! Не буду! — да зеленая девчонка так зыркнула на него своим желтым глазом, что у Ванечки язык прирос к гортани.

— А у нас порядок такой, — продолжает старушка. — По именам мы никого не зовем. У всех моих учеников прозвища. Вот она, — старуха ткнула пальцем в зеленую, — Злючка-Гадючка, а эта — Ябедка. Тебе со временем тоже имечко подберем. Придумаем что-нибудь.

Подумал Ванечка: нехорошие какие-то прозвища у девчонок, обидные, но опять промолчал — с такой публикой лучше не связываться.

Злючка-Гадючка смеется:

— И придумывать ничего не надо. Ванечка-Ослиные Уши, вот он кто!

Перепугался Ванечка — ослиные уши! Он и забыл про них. Вот ведь беда какая! Опоили его в лесу Капризицы заколдованной водой. Как же теперь жить ему на белом свете с таким безобразием? Будь бы он девчонка — волосами прикрыл или под платок спрятал. А тут никому на глаза не покажешься. Хоть ложись и помирай!

— Тетечка Никодима Кикиморовна! — завопил несчастный Ванечка. — Как же я теперь? Неужели они ко мне навсегда приделались?

— А уж это мы посмотрим на твое поведение, — хитро сощурилась Кикимора Никодимовна.

Ванечка тут как застрочит, будто из пулемета:

— Хорошее у меня будет поведение! Никогда не буду упрямиться. Капризничать ни за что! С Ленкой не буду драться… Серафима не трону… И слушаться буду — и маму, и Ленку — и вообще!

Подскочила старуха, замахала руками:

— Чур меня! Чур, чур!

Вертится Кикимора волчком, плюется. Удивляется Ванечка, что это с бабкой творится? В своем ли она уме?

Наконец упала на табурет, дышит тяжело, со свистом.

— Ванечка, — говорит жалобно. — Разве так можно пугать старого человека? Не поминай ты ее, эту Ленку. Ты даже не знаешь, сколько она тебе вреда причинила. Очень плохая девочка. Во все свой нос сует. Если б не она, никаких бы с тобой превращений не было. Из-за нее ведь твои уши-то выросли. Только из-за нее одной! Правду говорю. Зачем мне врать? Какая мне из того корысть? Наградила тебя ушками сестрица, а я теперь думай-гадай, как тебя от них избавить. На что я волшебница опытная, и то не знаю, смогу ли…

Расплакался Ванечка — умоляет Кикимору помочь его горю. Он на все согласен, лишь бы опять стать нормальным мальчишкой. А про эту Ленку-злодейку он и думать забудет.

Переглянулись Кикимора со Злючкой-Гадючкой, улыбнулись. Не думали-не гадали, что так просто окажется приручить Ванечку. Кикимора Никодимовна даже специально подальше от дома услала Братьев-Упрямцев да Сестриц-Капризниц, чтоб не мешали ей проводить с Ванечкой воспитательную работу.

— Умница! Молодец мальчик! — хвалит Ванечку Кикимора, — из кармана конфету тянет, шоколадную, в яркой обертке. — На-кось, скушай!

Проглотил Ванечка, даже вкуса не разобрал. Кикимора его клюквенным киселем потчует. Поел Ванечка. Стало на желудке тяжелее, на душе — полегче.

— Ну, вот что, Ванечка, — говорит Кикимора. — Сейчас мы тебе устроим маленький экзамен.

Насупился мальчишка: не было печали — экзамены среди каникул!

— А как же, деточка? Надо посмотреть, какие у тебя таланты и способен ли ты к нашему обучению. Мы в свою школу кого попало не берем.

«А что если провалиться на этом экзамене? — мечтает Ванечка. — Все-таки дома с мамой и Ленкой лучше… Ой, опять некстати Ленку вспомнил! Обещал же…»

Посмотрела старуха на часы, заторопилась:

— Забирай, Злюченька, мальчика да прогуляйтесь с ним к Черному Болоту. Делом займитесь и свежим воздухом подышите заодно. А я тут… работа у меня срочная. Книги инвентарные проверить, то да се…

— Знаю я твою работу, — тряхнула волосами Злючка-Гадючка. — Опять будеш-шь целый день сидеть у телевизора. А тут гни спину, надрывай здоровье!

— Тише ты!..

— А чего тиш-ше? — шипит Злючка. — Надоело!

Схватила ее за руку Кикимора, утащила в дальний угол. А у Ванечки слух острый, все на лету ловит.