Читать интересную книгу Biohacked - Weichert

конфронтации с западными армиями в современную эпоху. Вместо того чтобы воевать на условиях, которые предпочитали американцы и их демократические союзники, мировые тоталитарные державы предпочитали воевать нетрадиционно, в соответствии с диктумом Сунь-Цзы о "победе без боя". Или, по крайней мере, побеждать, ведя косвенную борьбу.

Китай овладел искусством непрямой, нетрадиционной войны. Начиная с 1970-х годов, китайские правители использовали торговлю как оружие, с помощью которого можно было совершать набеги на критически важные отрасли промышленности США. Американская элита неверно истолковала торговлю с Китаем как решение экономической политики, но для Пекина это была война другими средствами. Лишение Соединенных Штатов их огромного производственного потенциала позволило Коммунистической партии Китая создать самый мощный в мире производственный сектор. Китай фактически стал мировой потогонной мастерской, и все крупные западные страны стали полагаться на дешевые товары, производимые в Китае. Однако то, что большинство жителей Запада в то время считали рабской зарплатой, многие китайские рабочие были благодарны за то, что имели. В контексте китайской экономики тех небольших денег, которые им платили, было достаточно для того, чтобы эти в ином случае обнищавшие и угнетенные массы смогли создать экономическое влияние для себя и своих семей. В свою очередь, после многих лет работы в качестве мировой потогонной мастерской Китай создал самый большой в мире (и растущий) средний класс.

Торговая война", которую развязал Китай, сработала блестяще. Как показывает Луиджи Зингалес в своей книге "Капитализм для людей " в 2005 году, Китай не закончил, когда стал крупнейшей в мире производственной экономикой для "синих воротничков". Он хотел доминировать в зарождающейся глобальной экономике, основанной на знаниях. Китай пришел за "белыми воротничками" Америки; ему нужна была американская высокотехнологичная промышленность. С 1990-х годов Китай увеличил свою долю высококвалифицированных работников "белых воротничков"; он также создал крупнейшую в мире базу хорошо подготовленных ученых и инженеров. Спустя тридцать лет это имело реальные последствия для доминирующего положения, которое, как полагали американские лидеры, они просто всегда будут иметь.

В 2020-х годах Китай готов бросить вызов мировому порядку под руководством Америки, который сохраняется с 1945 года. Да, американцы по-прежнему обладают самыми смертоносными вооруженными силами в мире. Но китайцы не стремятся сражаться с американцами на равных. Со времен Наполеоновских войн война становится все более демократичной. До Наполеоновских войн, во время которых Франция и другие крупные державы начали призывать солдат и матросов из народных масс, европейские войны велись кадрами элитных солдат. Существовали строгие, почти джентльменские правила, согласованные со всеми участниками боевых действий. Война была больше похожа на дуэль. Сегодня на войну призываются не только массы простых людей, но и целые общества. Больше нет "тыла" и фронта. Границы размыты. Фронт битвы - это тыл, и наоборот; по крайней мере, так считают китайцы.

До XXI века биологическая война была запретной. Советский Союз был самым жестоким экспериментатором биологических боевых агентов и теорий. Когда СССР канул в Лету, большинство полагало, что никакая другая держава никогда не бросит вызов американскому джаггернауту, который был на седьмом небе от победы в холодной войне. К сожалению, война не бывает окончательной, и у Америки по-прежнему оставались непримиримые враги, стремившиеся использовать любые слабости, которые они могли обнаружить. Несмотря на окончание холодной войны, американский институт безопасности был хорошо осведомлен об угрозе, которую представляла ядерная война. Поэтому Китай и другие страны разрабатывали неортодоксальное оружие, с помощью которого можно было ослабить боевую мощь Америки. Кибервойна, противокосмическая война, химическая и биологическая война - все это стало областью интереса.

Биологическая война особенно эволюционировала. Исторически сложилось так, что биологическая война и агенты, используемые при разработке биооружия, были легко идентифицируемы. Они также могли регулироваться и контролироваться мировыми державами. Появление сложных биотехнологий изменило эту калькуляцию, сделав биовойну более вероятной. Это произошло из-за глобализации биотехнологических исследований и разработок, благодаря высокомерным американским ученым, которые больше заинтересованы в "доверии науке", чем в защите национальных интересов, а также невежественным правительственным чиновникам, не понимающим, как Китай проникает в самые секретные институты Америки и крадет наши коммерческие секреты биотехнологий (подробнее об этом позже). Сегодня Китай стал мировым лидером в области бионаук. Это представляет собой угрозу, с которой Соединенные Штаты не сталкивались, по крайней мере, со времен Второй мировой войны. Вашингтон сталкивается с противником в Пекине, который в некоторых случаях технологически равен, а в некоторых ключевых местах - технологически превосходит.

Если власть не терпит вакуума, то международные отношения не терпят слабости. Чувствуя, что американская всеобъемлющая национальная мощь (ВНМ) ослабевает, а китайская, по крайней мере сейчас, растет, Пекин больше не будет уступать Соединенным Штатам. Для Китая настало время перекроить геополитическую карту в свою пользу. Биовойна предлагает один из многих нетрадиционных способов, с помощью которых Китай может решить эту задачу.

Глядя из Китая, президент Си Цзиньпин видит то, что он считает "отколовшейся провинцией" демократического Тайваня. Прямо напротив того, что известно как Тайваньский пролив, находится остров, на котором живут в условиях свободы почти 24 миллиона человек. Сам остров рассматривается как "непотопляемый авианосец". Учитывая его демократические наклонности, Тайвань уже давно пользуется военной поддержкой и дипломатической дружбой США. Многие китайцы, особенно лидеры в Пекине, воспринимают Тайвань примерно так же, как Авраам Линкольн воспринимал американский Юг во время Гражданской войны: как мятежную провинцию, а не как независимую нацию. Но в отличие от американского Юга, Тайвань развивался независимо от коммунистической китайской системы на протяжении десятилетий; он боролся за свою свободу и сохранил ее, несмотря на все усилия Пекина. Тайваньцы даже говорят на своем собственном уникальном диалекте мандаринского языка.

Однако стратегические амбиции китайских правителей, направленные на вытеснение военной мощи США из Индо-Тихоокеанского региона, который Пекин считает своей исключительной сферой влияния, очень глубоки. Тайвань является ключом к грандиозной стратегии Пекина по достижению регионального (и в конечном итоге мирового) господства. Сегодня у Китая есть ресурсы и военный потенциал, чтобы выполнить задачу вторжения и завоевания маленького острова. Мало верится, что американцы, несмотря на наличие союза с Тайванем в виде Закона об отношениях с Тайванем, пойдут на риск крупной - даже ядерной - войны с Китаем, чтобы остановить его вторжение в островную демократию.

Тем не менее, каждый аналитик, признающий, что у Китая сегодня есть силы для вторжения на Тайвань, считает, что это будет жестокая, кровавая война, которая повлечет за собой тяжелую цену для Китая - в частности, для его правящего класса. Пентагон считает, что Китай не предпримет попытку вторжения на Тайвань до 2027 года, если вообще предпримет. Но мало кто в истеблишменте национальной безопасности США, похоже,