Читать интересную книгу Серебряный адмирал - Владимир Шигин

С таким размахом торговли Англия пока конкурировать на равных не могла, а потому и решилась на столь откровенный демарш.

Из хроники войны: «Причиной войны была широко распространившаяся по всем морям торговля голландцев, вытеснившая таковую всех других государств. Торговый оборот Голландии превосходил оборот Англии в пять раз. Голландский рыбный промысел в столько же раз превосходил английский до 1636 года, когда Карл I изгнал голландскую рыболовную флотилию из трех тысяч судов, занимавшуюся сельдяным промыслом у самого английского берега. Потом он снова разрешил ловлю сельдей, но за очень высокое вознаграждение; во времена революции это соглашение было оставлено без внимания. Уже в 1654 году посланники были отозваны. К этому надо прибавить также следующее: 1) голландцы объявили торговлю со своими колониями монополией; корабль под иностранным флагом они считали призом; 2) победа Тромпа над испанцами на Доунском рейде, следовательно, в английских водах, оставила глубокую обиду в сердцах англичан; 3) гордая своим морским могуществом, нация не могла отнестись равнодушно к успехам голландцев в борьбе с дюнкеркскими корсарами. Играла, следовательно, роль как коммерческая, так и чисто военная ревность. Кромвель заявил категорически, что Англия не потерпит появления без ее соизволения флагов других держав в мировом океане. Эта ревность выразилась в Навигационном акте, изданном в октябре 1651 года, который разрешал торговлю с Англией только на английских судах или на судах государств, из которых этот товар вывозился, причем в последнем случае эти суда должны были идти прямо в Англию, без захода в какие-либо промежуточные порты. Командиры и по крайней мере три четверти команды должны были быть англичанами. Суда, не соблюдающие этого акта, подлежали конфискации. В таком же роде были постановления, касающиеся торговли с колониями и рыбного промысла. Тем же актом запрещалась иностранцам прибрежная торговля, а пошлины в некоторых случаях были повышены».

Акт был направлен почти исключительно против Голландии, в руках которой была сосредоточена большая часть торговли того времени; голландские порты был самым значительным складочным местом мировой торговли. Помимо этого, чтобы удовлетворить свою «военную ревность», англичане восстановили дерзкое требование прежних времен (эдикт короля Иоанна 1202 года!): чтобы в английских водах все суда спускали свои флаги и марсели перед английским флагом. Даже целые эскадры должны были, таким образом, оказывать почести одному английскому военному кораблю. В понятие «английские воды» англичане включали все Северное море, Канал, Бискайский залив и даже большую часть Северной Атлантики. Кроме этого, английское правительство выдавало частным судам каперские свидетельства, чтобы получать удовлетворение за свои мнимые убытки, чем наносило громадный вред голландской торговле. На основании Навигационного акта Англия начала повсюду захватывать голландские суда, что, конечно, вызывало со стороны Нидерландов ответные меры.

Одновременно хитрый Кромвель попытался наладить дипломатические отношения с Голландией, чтобы усыпить бдительность конкурента. Но его послы получили весьма грубый и гордый отказ от предложенного союза. Хитрость протектора была слишком явной, чтобы кто-то на нее повелся. Условия, предлагаемые Кромвелем для Генеральных штатов, его закон о мореплавании, больно ударивший по торговым интересам Соединенных провинций, были совершенно неприемлемы и наносили серьезный удар голландской коммерции.

Кромвель отказом от союза оскорбился, и английский парламент немедленно объявил войну Голландии, повелев своим арматорам захватывать голландских купцов как призы. Поняв, что дело зашло слишком далеко, голландцы попытались было решить вопрос миром, но было уже поздно. Гвардейцы Кромвеля, прозванные в народе «железнобокими» не только за тяжелые доспехи, но и за завидное упрямство, желали уже не столько отмщения, сколько обогащения. Вместо предложенного полюбовного мира Кромвель избрал войну.

Британские корсары, почуяв легкую поживу, тем временем устроили на морских дорогах настоящую облаву на голландских торговцев. В ответ на это в Амстердаме было решено снарядить военный флот. Во главе его был поставлен старый морской волк — лейтенант-адмирал Мартин Тромп.

А вскоре отыскался и повод для начала широкомасштабных боевых действий. При случайной встрече в море двух небольших эскадр англичане потребовали от голландцев салюта в свою честь. Те ответили гордым отказом. Тогда англичане дали залп, голландцы ответили тем же. Вскоре в море были уже оба флота. Тромп отстаиваться в гаванях не собирался. Англичане от встречи тоже не уклонялись. И скоро неподалеку от Дувра неприятели сошлись в генеральной схватке. Четыре часа длилось взаимное истребление. Голландцы потеряли при этом два корабля.

После боя, исправив повреждения, Тромп решил идти на север, чтобы прикрыть сельдяные промыслы, имевшие жизненное значение для Соединенных провинций. Там и встретили Тромпа очередные послы, возвращавшиеся морем из Лондона. Они же известили Тромпа, что видели английского адмирала Аска в дюнах с двадцатью кораблями, и уничтожить его там адмиралу не будет представлять особой трудности. Обрадованный этим известием Тромп немедленно взял курс к дюнам, но попал в жесточайший шторм. Тем временем другой английский адмирал, Роберт Блэйк, ворвался на сельдяную банку и учинил там настоящий погром. Узнав об этом, Тромп бросился вдогонку за разорителем, но угодил в новый шторм и был совершенно рассеян. Очевидец этих событий, один из голландских офицеров, пишет: «Корабли казались похороненными в ужасной морской пучине, выныривая только для того, чтобы быть подброшенными вверх чуть ли не до самых облаков. У одних мачты рушились вниз, у других палубы были сокрыты под бушующими волнами. Буря настолько стала хозяйкой положения, что корабли потеряли всякую возможность управляться. В любой момент можно было ждать катастрофы». Но все обошлось, и флот, хоть и поврежденный, смог вернуться на свои базы. Неудача Тромпа, хотя она и не была слишком большой (ведь война еще только начиналась!), вызвала бурю негодования в Голландии. Адмирала грозились даже отдать под суд, но постепенно дело замяли.

Уничтожение рыбаков требовало немедленного возмездия, и Генеральные штаты решили собрать новый флот в Флессингене и выслать его в море для защиты коммерции и расправы с зазнавшимися англичанами. Долго думали, кому поручить его под начало. Тромп пребывал в опале, и потому в конце концов выбор пал на Рюйтера. Однако он в это время только что вернулся из дальнего океанского плавания и, наслаждаясь семейной жизнью, выходить в море особого желания не имел.

— Я уже немало повоевал, а еще больше поплавал! — говорил он посланцам из столицы. — И того, и другого вполне достаточно, чтобы обеспечить старость. Я обещал своей супруге быть отныне рядом с ней, и я намерен сдержать свое обещание!

Однако ходоки обратились к патриотическим чувствам Рюйтера, убеждая, что именно от него зависит ныне спасение Родины, и Рюйтер в конце концов принял предложение штатов.

Прибыв в Флессинген, он сразу же придирчиво осмотрел все стоявшие там двадцать два боевых корабля и шесть брандеров, определенных ему под начало. Свой флаг Рюйтер поднял на 28-пушечном «Нептуне». Туда же он перенес свой любимый натюрморт и клетку с неизменными цыплятами.

Из хроники войны: «Чтобы правильно судить о последующих событиях, нужно сравнить оба флота. Для этого нельзя ограничиться подсчетом количества судов и команд обеих сторон, следует принять во внимание также и их организацию, поскольку она влияла на ход событий. Соединенные провинции не были крепко сплоченным государством, с единым правлением или сильной центральной властью. Общие интересы провинций подлежали ведению „Генеральных штатов“, то есть собранию депутатов от каждой провинции. Только опасность войны заставляла их действовать сообща. При сильно выраженной самостоятельности и независимости населения сказывался недостаток в общегосударственных финансах. Каждая провинция действовала самостоятельно, чтобы собрать предписанную ей Генеральными штатами часть денег, судов и команд, что вызывало массу лишней переписки и волокиты. Каждая из пяти провинций имела свое адмиралтейство, управлявшее своими судами. Следовательно, во главе флота стояло 5 самостоятельных учреждений, над которыми не было единой власти. Этот недостаток сознавался многими. Существовала партия, желавшая его устранить; но, к большому вреду для страны, тут были замешаны и личные интересы. Оранский дом хотел добиться верховной власти; противодействие он встречал, главным образом, в олигархиях главных городов, за которыми стояло большинство в Генеральных штатах. Обе партии ожесточенно враждовали; из числа республиканских вождей Ольденбарневелт был казнен в 1618 году по наущению Морица Оранского. В рассматриваемое время направление Оранского дома было руководящим, из-за чего армия и флот оставались без верховной военной власти. Подобные разногласия имели и чисто внешние проявления, как, например, споры о кормовом флаге. Похоже, в течение всей этой войны военные суда ходили под оранжево-бело-синим флагом, несмотря на настойчивые требования Генеральных штатов заменить оранжевый цвет красным».