Читать интересную книгу Журнал «Вокруг Света» №10 за 1974 год - Вокруг Света

Интервью

Ю. М. Маслов, старший научный сотрудник ВНИИ морской геологии и геофизики:

— Я думаю, что за изучение вот таких практически белых пятен необходимо прежде всего браться нам, науке. У нас же перспективные исследования.

Для начала мы провели рекогносцировку от устья Колымы до мыса Сердце-Камень. Это уже восточная часть Чукотки. Мы бурили со льда, вручную, брали пробы небольшой донной драгой летом. Здесь любые данные — ценность. От устья Колымы до мыса Сердце-Камень расстояние серьезное. За пять лет наша группа значительно выросла. Создано пять специализированных отрядов. Соответственно и задачи ставим гораздо шире. Решаем комплекс вопросов. Выявляем не один-два, а именно комплекс минералов и пытаемся объяснить, хотя бы в первом приближении, происхождение, генезис их концентраций.

Рекогносцировка практически закончена. Можно утверждать, что здешний шельф, всюду перспективен на цветные металлы.

Личные впечатления. Весна

До южного берега Чаунской губы группа рижских морских геологов добиралась вертолетом и трактором. Апрель был неровным, переменчивым. То небо сияет, как на горнолыжном курорте, то вязкий туман, снег в лицо.

Лауреат Ленинской премии Дмитрий Федосеевич Егоров, один из первооткрывателей чукотского золота, утверждал: «Это только вас, рижане, Чукотка так встречает. Потому что вы с противоположного конца государства».

Первую буровую линию наметили в пятнадцати километрах от берега.

Наконец все свинчено, собрано. Высокая тренога. Нацелилась вниз колонка буровой трубы.

— Начали! — не сказал, а вздохнул кто-то. Четыре руки уперлись в рукоятки поворотного механизма. Четыре ноги пошли по кругу. Брызнул осколками лед. Было 9 мая 1968 года.

Интервью

Е. И. Громов, начальник геологического отдела Чаунской комплексной геологоразведочной экспедиции:

— Наша экспедиция впервые занялась шельфом, как вы знаете, в 1968 году. Не то что мы «сами все это выдумали». С конца прошлого столетия Индия, Цейлон, Австралия, Япония, Индонезия и некоторые другие страны успешно осваивали морские месторождения. Индонезия, например, является мировым поставщиком олова из морских россыпей. Разработку там в основном ведут США.

У нас за последнее время на шельфах нашли немало интересного. На Балтике выявлены титаномагнетитовые россыпи с хорошим содержанием, то же в Аральском море. Возле Кольского полуострова ищут газ и нефть. Разведываются материковые отмели во всех наших арктических морях. Наши соседи с юга, Приморское геологическое управление, обнаружили кое-что стоящее в Японском море, вели работы у Курильских и соседних с ними островов. Соседи с запада, якутские геологи, нашли хороший касситерит в Ванькиной губе, запасы месторождения уже утверждены.

Согласитесь, все это убедительно.

Но вернемся к «печке». Во-первых, чисто геологические мотивы. В нашем районе ныне разрабатываемые месторождения прослеживаются до берегов Восточно-Сибирского и Чукотского морей. Одна рудная зона, например, выходит к восточному берегу Чаунской губы. Другая — к побережью Восточно-Сибирского моря. Почему же они тут и должны вдруг обрываться? Да они, черт возьми, обязаны продолжаться!

Сейчас совершенно ясно, почему бурение у мыса Биллингса не дало ожидаемых результатов.

Первый опыт, никакой методики. Неудивительно, что линии были заданы не совсем удачно, в 150 метрах от берега и параллельно ему, а не перпендикулярно, как следовало бы сделать. К тому же мы тогда еще не знали, что для здешних морских отложений характерны очень тонкие мелкие зерна полезных компонентов. Нынешние методы отделения их от песков — промывка на лотке или приборе — не годились, 70—90 процентов содержащегося в пробах касситерита смывалось, ускользало от нашего глаза и последующих анализов.

Вот так и случилось, что неубедительные результаты бурения у мыса Биллингса стали доводом, что в здешнем шельфе ничего стоящего нет.

Но Директивы XXIV съезда партии о всемерном расширении поисковых и разведочных работ на шельфах советских морей послужили сильным толчком для развития этого направления в геологии. В то же время арктическая группа ВНИИ морской геологии и геофизики представила очень интересные результаты.

И все-таки только в 1972 году мы смогли вернуться к бурению на море. Рудник «Валькумей» — наш промышленный первенец. Тридцать лет ведет добычу — запасы истощились. И тридцать лет сбрасывает отходы в море, образовался эдакий конус выноса. Но технология не дремлет. Что раньше отходы — то нынче сырье. Если подходить по-хозяйски. Включили в наш план морское бурение этого конуса, дали средства.

И тут мы снова решили воспользоваться благоприятными обстоятельствами и попутно проверить, нет ли под слоем выноса естественной морской россыпи? Продолжили скважины в глубину, и все они неопровержимо засвидетельствовали: есть собственно морская россыпь и тоже с высоким содержанием металла. Спешно пересмотрели план разведочных работ и для проверки заложили систему скважин с другой стороны Валькумейского массива, куда не сбрасывалась отработанная руда. Результат тот же! Попробовали в 15 километрах от рудника, в проливе между Певекской косой и островом Большой Раутан, снова такие же показания.

Самое ценное, что ни одна скважина не оказалась «пустой», все показали высокое промышленное содержание. Однако установить это удалось лишь с помощью аппаратуры, с которой прибыли к нам сотрудники лаборатории обогащения полезных ископаемых Пермского университета. Им удалось уловить в морских отложениях мелкие компоненты металлов...

Можно сделать выводы. Арктическая группа ВНИИ морской геологии и геофизики опробовала практически все северное побережье Чукотки; по их данным, повсюду шельф весьма перспективен, а несколько локальных участков — особенно. Но результаты их работы еще оставляли лазейку для скептиков. Пробы-то брались, по сути, лишь с поверхности морского дна. Заложенные нами скважины во всех трех точках убедительно подтвердили наличие богатой руды на всю глубину морских отложений. Это уже не просто, это залежи. И еще один фактор: под морским дном нет мерзлоты...

Несомненна и эффективность морского бурения. Мы пробурили чуть больше двух тысяч метров, затратили менее полумиллиона и получили хорошие результаты. Чтобы такого успеха добиться в поисках на суше, потребуется пройти в десятки раз больше метров скважин... Можно сказать, что пусть не сразу, с оглядкой, но чукотский шельф преподнес нам приятный сюрприз.

Воспоминания

В передвижном вагончике было душно, полным-полно комарья. И сидели в нем буровики — народ, если так можно сказать, грубого технического труда, привыкший к металлу, техническим мощностям и шуткам природы.

Идет коллективное интервью. Владимир Карпов, бурильщик... Юрий Золотарев, бурильщик... Александр Копии, помбур...

— Это пустяки, комары, — посмеивается Владимир. — Разве что тем, у кого кожа нежная. Тепло ведь, благодать. А вот зимой на льду, бывало...

— Как началось? Обыкновенно. С приказа. «Езжайте на лед в устье ручья Южный». — «Буровая?» — «Уже там стоит». Приехали. Поставили «на точку», забурились. Лед прошли хорошо, ил тоже. Сделал обсадку — нормально. Потом метра четыре гальки было, тоже чисто прошли. Это я про первую скважину говорю. А вообще-то с галькой не всегда так. Случается, «сядет» коронка на валунчик небольшой и пошла крутиться с ним. Смотришь, станок работает нормально, а труба вниз не идет. Ясно. Ну с этим справлялись быстро. А вот с глинами намучились...

— Глины были вязкие. Несколько метров пройдет труба — и затирает ее, ни с места. Так раз за разом. Плохо получался керн. Приходилось по два-три часа — кувалдой по колонковой трубе — выбивать его.

— Больше всего досаждала непогода, да подводил транспорт — слабосильный он был у нас. Валькумейский мыс — на самом юру, редко здесь зимой не поддувает. А грянет-«южак» — и недалеко вроде бы база, да не дойдешь.

— Нередко по два-три дня сидели на буровой. Смена не может проехать, но станок же не остановишь. Прихватит трубу, и вся работа пропала. Ходишь как сонная муха, но буришь. А сколько за зиму пришлось потопать пешком в пургу, когда машина на полдороге застрянет, — не сосчитать...

— Работе мешало не только это. Вода. Как ни старались плотно впрессовать в грунт обсадочную трубу, все равно воды в ней было полно. Во время бурения то фонтаном, то веером брызг из верхнего отверстия трубы щедро окатывало всех внизу. Спецодежду после смены ребята не вешали, а ставили в угол — колом стояла, пока не оттает. И вообще все помехи перечислять — пальцев не хватит.

Экономика с лирикой

Освоение минеральных богатств шельфа Чукотки только начинается. О богатствах его косвенно говорит тот факт, что специалисты уже предлагают проект: перекрыть плотиной оба Чаунских пролива, откачать воду и все прочее. Проект смелый, но, по подсчетам энтузиастов, затраты на плотину и откачку ничтожны по сравнению с ценностью предполагаемой добычи.