Читать интересную книгу Новая молодежная политика (2003-2005 г.г.) - Павел Данилин

Что касается бизнесменов, то СПС реально мог рассчитывать лишь на поддержку части олигархов, не кооптированных «Единой Россией» или Администрацией президента в интересах «Единой России». Малый бизнес тошнило от одного упоминания слова «СПС». Особенно негативную реакцию вызывала Хакамада. Те, кто считает владельцев магазинчиков или мастерских стадом, глубоко ошибаются. Это далеко не стадо, а люди, прекрасно ориентирующиеся в ситуации. И, в отличие от молодежи, лозунгами их не увлечь. Эти бизнесмены прекрасно помнили, что Хакамада при Ельцине возглавляла профильное ведомство, призванное улучшить положение малого бизнеса, с чем, безусловно, не справилась совершенно. Бизнесмены видели, что с 1999 по 2004 год правые если и интересовались заботами предпринимателей, то очень небольшого круга лиц, обычно входящих в Российский союз промышленников и предпринимателей и Торгово-промышленную палату. Наконец, любой владелец собственного дела заинтересован в стабильности, а СПС в кампании 2003 года ни о какой стабильности не говорил, символом стабильности, которая все еще воспринималась как благо, была тогда «Единая Россия»[10].

Молодежная стратегия СПС была провальной. Начнем с того, что правые решили, что раз на прошлых выборах за них голосовали студенты, то теперь эти же студенты, подросшие на четыре года и ставшие «офисными мальчиками», также проголосуют за них. На студентов был обращен всего лишь один, причем не особенно артикулированный лозунг относительно отмены призыва и прекращения войны в Чечне.

Власти на это ответили выборами в Чечне, де-факто закрепившими в сознании граждан страны ощущение того, что война завершена, и кампанией пропаганды контрактной службы. Об отмене отсрочек тогда говорилось очень робко, и посему студенты себя не чувствовали на крючке у военкомата.

Несложно догадаться, что вместо того чтобы ходить «от двери к двери», правые должны были ходить «от аудитории к аудитории». Но по сравнению с 1999 годом агитация в вузах страны была значительно слабее и хуже организована, в первую очередь это относится к московским. Конечно, надо учитывать фактор административного ресурса, который тогда был задействован против СПС, но даже это ничуть не оправдывает то, что агитация была направлена на все население страны, а не сфокусирована на молодежной студенческой аудитории.

Политическое позиционирование правых, точнее, отсутствие внятного позиционирования, также принесло СПС серьезный вред. Молодежи нужны четкие установки, «что такое хорошо и что такое плохо». Вместо того чтобы дать несколько тезисов, Ирина Хакамада, Борис Немцов и Анатолий Чубайс вертелись как флюгера, с одной стороны, пытаясь ни в коем случае не задеть «нашего дорогого Путина», а с другой – обвиняя во всех грехах существующий режим. Двойственная и неконкретная позиция не привлекает молодежь, особенно студенчество. Студенчество знает, что это поведение характеризуется философским термином «амбивалентность», но этот термин образованной молодежью воспринимается как ругательство.

Когда же в дело в самом конце кампании вступил сам Чубайс со своей либеральной империей и нападками на Рогозина, студенчество запуталось еще больше. С одной стороны, Чубайс – всероссийский аллерген – стал лицом партии, к которой в принципе студенты негатива не испытывали. С другой – этот же Чубайс выступил с откровенно идиотским документом, который никто из его потенциальных избирателей не собирался не только читать, но даже открывать. Наконец, с третьей – Чубайс совершил серьезную ошибку, выбрав в качестве спарринг-партнера Дмитрия Рогозина. Пусть Дмитрий Олегович никакой не харизматик, пусть Чубайс с Леонидом Гозманом размолотили его в пух и прах во время теледебатов, но главное, что до рядового избирателя, на которого ориентировался Рогозин, тот смог донести простую мысль: «Смотрите – я выступаю за вас, за ваши права, за Россию, за Родину, а меня, такого патриота, гозманы и чубайсы, широко известные своей „любовью“ к простому народу, обвиняют в фашизме!» А ведь среди аудитории, на которую работала «Родина», было и то самое студенчество, за которое должен был бороться СПС…

За несколько дней до выборов правые завесили тревожными красными баннерами весь Рунет. Красно-белые, а затем черно-белые баннеры разместили самые крупные порталы, такие как «Мейл.Ру», «РБК.Ру», «Яндекс.Ру» (в кампании отказался участвовать только «Рамблер.Ру»), что по самым скромным подсчетам должно было обойтись в 100 тыс. долларов, а учитывая «политическую наценку», скорее всего, стоило раза в три дороже. Эти баннеры представляли собой обращение к некоему абстрактному белому воротничку или офисному мальчику с призывом не допустить в стране диктатуры, ликвидации свободы слова и тому подобными либеральными страшилками, буквально умоляя прийти и сделать «правильный выбор». Представляется, что результат правых был вполне адекватным проведенной кампании: 3,97% у СПС и 4,3% у «Яблока».

Примеры остальных партий в думской кампании нам не особенно интересны. Стоит только отметить, что серьезно омолодил свой федеральный список Жириновский, выдвинувший гениальный лозунг своей кампании: «Мы за бедных, мы за русских!» Особой политики в отношении молодежи у Владимира Вольфовича никогда не было, тем не менее его «соколы» всегда на слуху, а появляться он любит в окружении молодых ребят спортивного вида, чем дает почву для различного рода кривотолков. Результат Жириновского на выборах, конечно, ошеломляет – 11,45%, что всего на 1% меньше, чем у КПРФ, но думается, что свою роль сыграл тот самый гениальный слоган кампании, а также протестное голосование значительной части населения. Блок «Родина», получивший на выборах 9,02% голосов избирателей, также не уделял молодежи особого внимания в ходе кампании, но его патриотические лозунги привлекали часть консервативно мыслящей молодежной интеллигенции 25-30 лет, а также значительную часть маргинальных представителей молодежи, особенно возраста 20-25 лет. «Яблоко» пребывало в прострации вместе со своим лидером, который, по одним слухам, находился почти всю кампанию в запое, а по другим – серьезно болел. Естественно, в такой же коме находилось и молодежное «Яблоко».

Особый разговор – о «Единой России». Организовавшись как партия бюрократов, она, безусловно, была не заинтересована в молодежи. Свои 37,57% «Ед-Ро» получила совсем не из-за того, что выступала за молодежь, или пенсионеров, или за какую-нибудь иную социальную или демографическую группу. Единороссы удовлетворились поддержкой, оказанной ими одному человеку – Владимиру Владимировичу Путину. В ответ они получили от президента России такую же поддержку и верхом на президентском рейтинге триумфально захватили Государственную думу. Для проформы единороссы создали свой комсомол – «Молодежное Единство». Под деятельность едровской молодежи была даже придумана и реализована так называемая «Моя социальная программа». Результатом ее работы стало благоустройство двориков, дорог, введение курсов в молодежных учреждениях и ряд других действительно полезных проектов.

«Молодежное Единство», курируемое Александрой Буратаевой, создавало небольшие массовки на некрупных митингах (если массовка нужна была большая, в дело вступали профсоюзы), занималась агитацией и тому подобным. После выборов, естественно, работа буратаевского пионерлагеря была свернута, хотя формально организация существует. «Молодежное Единство», безусловно, не могло оказаться удачным проектом, так как ни о какой вертикальной мобильности в рамках движения и речи идти не могло, равно как и о самостоятельных действиях членов движения.

Национал-большевики

Говоря о думской кампании 2003 года, нельзя забыть о главном фигуранте большинства последующих молодежных протестных акций – Эдуарде Лимонове (Савенко), лидере Национал-большевистской партии. 30 июня 2003 года он был условно-досрочно освобожден из колонии №13 общего режима города Энгельса, где отбывал наказание за организацию незаконного приобретения, хранения и перевозку оружия. Лимонова арестовали в апреле 2001 года на Алтае, процесс начался в сентябре 2002-го, а приговор был вынесен только в апреле 2003 года. Вместе с ним были осуждены еще пятеро членов НБП. По информации от источников в правоохранительных органах, одним из условий освобождения Лимонова было обязательство прекратить радикальные и неформальные акции и нападки на власть. Но для Лимонова договоренности ничего не значили.

В один из последних летних солнечных дней в ныне сгоревшем и восстановленном Манеже собрались представители разных партий, чтобы договориться вести себя во время выборов честно. Мероприятие 27 августа 2003 года обещало быть невообразимо скучным, но все же я пошел на него, чтобы посмотреть на то, какие стенды представили партии, и попытаться на этой основе сделать какие-нибудь выводы о грядущей кампании. На сцене собралось несколько невыразительных персонажей и Владимир Жириновский с Александром Вешняковым. Во время выступления Вешнякова раздался какой-то непонятный крик, вверх полетели какие-то листочки и кого-то уволокли в подсобку. Глава ЦИК стоял как ни в чем не бывало и продолжал говорить о честных выборах, посетовав на то, что «везде найдутся провокаторы». Я сначала не понял, о чем это он, продолжая беседовать с Екатериной Архангельской, бывшей тогда руководителем интернет-сайта «Единой России», но потом, присмотревшись, увидел заляпанный костюм Вешнякова. Честно говоря, разбросанные бумажки никто не собирал, поскольку они никому не были нужны, и этот инцидент мог бы вполне пройти полностью незамеченным, если бы не «золотое перо» – корреспондент газеты «КоммерсантЪ» Андрей Колесников, написавший об этом инциденте большую статью, и не телевизионщики, которые внесли кадрами с майонезометанием «оживляж» в сюжет о рутинном мероприятии. Надо ли говорить, что обливал майонезом Вешнякова нацбол (Николай Медведев)? И надо ли говорить, что эти перформансы лимоновцев стали постоянным «развлечением» для журналистов, освещавших самые скучные на моей памяти выборы в Госдуму?