– Рада слышать, дес дознаватель! – Нарочито веселым голосом прервала его рассуждения, – тогда мое первое условие работы с короной – отсутствие всех проверок моих рецептов.
Дракон зарычал и зафыркал. По лицу и рукам обнажились красные чешуйки. Красиво. Вот-вот обратится в ящера от злости. Пусть попробует, я ему хвост сломаю, ну, и кабинет себе разнесет. Ремонт потом еще делать. Интересно, а счет он на меня повесит?
Герман на шее начал подавать признаки жизни – испугался.
– Цыц, помощничек, ты воротник, – приструнила его. Фамильяр опять обмяк.
Милир пришел в себя и успокоил внутреннюю сущность.
– Еще условия будут?
– Пфф, обижаешь. Записывай. Хочу мороженое, потом пироженое, – мой шутливый тон приводил дознавателя в бешенство.
Определенно, я напрашивалась. Матушка часто советовала мне сначала раз пять повторить фразу, чем ее озвучить, дабе не обидеть собеседника своим ядовитым языком. Но советов мы не любим, только поддакивания.
Внезапно двери в кабинет ищейки опять отворились и вошел Его Императорское Величество – Ревенер Первый.
– Мир, – громко провозгласил он, обращаясь по-дружески к дознавателю, – я устал подслушивать.
Я испугалась и лихорадочно начала вспоминать все, что успела сказать за неполные десять минут в кабинете этого недоделанного сыщика.
– Ваше Величество, – присела в поклоне.
– Рад познакомиться с вами, деса де Ривард, – поклонился мне наш монарх Ревенер Миртеорон и, взяв меня за ладонь, поцеловал.
– Меня так уже не называют, – опустила очи долу.
– Да, мне уже донесли, – задумчиво произнес наш повелитель, выпуская мою, словно обожженную, кисть.
Милир в это время двигал ртом, как рыба на суше. Возможные запугивания для ведьмы озвучить он не успел – император обладал запасом терпения, равным моему.
– Мы как раз обсуждали возможные варианты сотрудничества, – поклонился дознаватель.
– Я слышал, – весело ответил этот мужчина.
Красивый, кстати. Наш монарх не был стариком – все маги, а драконы и подавно, живут долго и медленно стареют. Как водится, дракон был темноволос, привлекателен, фигурист. Я бы сама с таким загуляла. Но себя одернула. “Лисси, ты тут для дела, успокой свое либидо оборотня – не оборотня!”
Герман, почувствовав мою неуверенность, цапнул меня за грудь. Вот же мышь! Я чуть не взвизгнула, но, с другой стороны, в чувство привел. А то я в голове уже детишкам имена подбирала, надо остановиться. Как говорится, быстро едешь – быстро понесут.
Его Величество, не замечая моей реакции на него, продолжал:
– Элисабет, готов пойти на все ваши условия касательно вашей лавки, а также признать вас главным поставщиком короны на предмет косметических средств на отбор. А еще дать несколько преференций для Коралины де Мадрелле и ее ателье.
Я заморгала глазами, как заправская гирлянда в праздничный день. Это же какие деньжищи? Если в глазах могут сиять значки наших монет, то в тот момент вместо зрачков, у меня были обозначения аридийской валюты.
– А можно поточнее? – надавила я.
Точность – вежливость королей и... убийц. Интересно, к кому из них я относилась?
Монарх еще раз озвучил условия, добавляя больше подробностей в каждый пункт.
– Я согласна, но прошу соблюсти еще одно маленькое условие, – скромно потупила взгляд.
– И какое же? – заинтересованно проговорил наш император.
– Прошу не обозначать нигде мою настоящую фамилию, мои родители этого не поймут.
Ревенер Миртеорон рассмеялся.
– Зря Вы, Элисабет, так думаете. Должность распорядителя очень высокая при дворе. А отбор объявляется впервые за триста лет. Вы очень высокого взлетите, – он внимательно посмотрел на меня.
– Даже если так, то хотела бы действовать не от имени семьи, а от имени свободного мага Лиссы Риверс. Вы согласны, Ваше величество?
– Да, Лисси, – и он пожал мою руку.
Рукопожатие вышло крепким.
Мы еще минуты две обменивались любезностями, а потом император нас оставил, позвав уже знакомого мне гнома.
С ним я еще полтора часа бодалась за все пункты договора и оплаты.
После посещения дворца, сразу же направилась на главную улицу столицы, прибыв в городской особняк рода де Ривард. По моей просьбе собралась наша немногочисленная семья: мой любимый папенька и глава семьи – Севар де Ривард, моя матушка – Лилиана, сестра отца – Саломея и дражайший братец, устроивший мне подставу с отбором – Себастьян, по совместительству декан темного факультета в академии Семи стихий. Пока... пока я его не прибила.
Дверь мне отворил домовик Эдди, который принял у меня плащ и подмигнул. С ним мы дружили: он столько раз выручал меня в детстве, когда мои проделки становились достоянием общественности. Только он мог с невозмутимым видом сообщать маменькиным гостям о том, что я насыпала лягушачьей икры в их туфли, потому что прочитала исследование о пользе данного вещества для выведения натоптышей.