Читать интересную книгу Тихушник - Александр Бабин

В кабинет, где меня на первое время определили, заходили оперá и знакомились со мной. Мне показалось, что они все готовы помочь на первых порах. Это меня успокоило – есть к кому обратиться, если что будет непонятно.

Вечером, как и обещал Владимир Иванович, мы пошли проверять поднадзорников.

– Александр, когда я буду тебя знакомить с ними, держись увереннее – не показывай вида, что ты ещё якобы «зелёный» опер, дух свой покажи. А то смекнут, что опера «слабенького» назначили на их участок. Молва у блатных быстро расходится, тебе такая слава ни к чему.

– А как свой дух показать?

– По обстоятельствам сориентируешься. Сейчас проверим «смотрящего» – знаешь, чем он отличается от «положенца»?

– В школе милиции нам об этом рассказывали. «Положенца» – назначают «воры в законе», а «смотрящего» блатные сами между собой выбирают – старшего и самого достойного по их воровским понятиям.

– Так вот. Нашего смотрящего зовут Володя Желтов, ему 27 лет, кличка у него «Хвост», сам небольшого роста, но хитрый не по годам. Жулики его выбрали, как и положено по их законам, – на воровской сходке. У него хранится и воровской общак – касса, – только никто её не видел, доступ к ней ограничен. Претендентов на эту должность было предостаточно, так, что ухо держи с ним востро. И ещё внимательно смотри и запоминай – может, в квартире находится посторонний, нам важно знать его круг общения. На следствии все жулики начинают врать, когда мы их начинаем к стенке прижимать: мол, этого человека первый раз видят и никогда не признаются, что знакомы с ним. Хоть покажи им фото, где в обнимку стоят, хоть наяву предъяви – всё равно в отказ идут, скажут – фотомонтаж. Жулики такого ранга на контакт с оперáми редко идут.

Мы позвонили в дверь – не прошло и каких-то двух секунд, как она открылась. На пороге стоял улыбающийся молодой парень в модном спортивном костюме «Адидас», с золотой коронкой на верхней челюсти. Точно радуясь нашему приходу, он раздвинул руки в стороны:

– Ка-а-кие люди – и без охраны!.. А я смотрю в окно и любуюсь закатом – уж больно красив. Подумал – хоть бы ко мне в гости оперá зашли, скучно вечера одному коротать… Во двор посмотрел, вижу – Владимир Иванович идёт, и с ним незнакомый мне человек. Дай, думаю, встречу их, всё-таки не чужие люди!

– Как дела, Володя? На работу не устроился? А то, сам знаешь, нас за вас строго спрашивают, должны работать все. Кто не работает, тот не ест! – сразу с порога спросил наставник. (Я понял, что это и есть «смотрящий». )

– Нет, не устроился. Пока не могу найти работу по профессии.

– А что у тебя за профессия? Напомни мне, – что-то я запамятовал. Небось ищешь, где набирают на курсы по изъятию кошельков из кармана? Так я знаю, где это – ИТК—1, могу походатайствовать, – сказал Владимир Иванович и они оба засмеялись.

– Был я уже там – неважно учат. Скоро устроюсь. Друзья пообещали непыльную работу на спасательной станции, – уже серьёзно сказал Желтов.

– Вот и хорошо. Как устроишься, справку с отдела кадров принесёшь. Познакомься – это твой куратор, Семёнов Александр Фёдорович, прошу любить и жаловать, – сказал наставник.

– Любить – не в моём амплуа, а вот жаловать – точнее, жаловаться – наверно, на него придётся. Вижу по его глазам – не понравился я ему, даже мысли его прочёл – он хочет меня быстрей упрятать в тюрьму… Или я ошибаюсь? – сказал Желтов, состроив устрашающую гримасу.

Я заулыбался. Выдержал минутную паузу, как бы давая ему понять, что мне его угрозы безразличны – не подавая вида, как нас учили в школе милиции.

– Я буду действовать, как написано в уголовном кодексе: нарушил его – получай своё. Это будет справедливо и по совести. Главное, «воры в законе» тоже придерживаются этих правил. Судьба оперов – ловить жулика, а у жулика – убегать, но делать всё нужно по закону.

Желтов выслушал мои суждения и поднял вверх руки, показав тем самым, что он испугался – якобы сдаётся перед моими словами.

– Вот стою и думаю – то ли поменять место жительства? Если вот такой правильный опер меня будет опекать, я долго в этой квартире не проживу, ждут меня «края далёкие», – ответил Желтов.

– Все под Богом ходим, – ответил я.

– Владимир Иванович, я «всё осознал и хочу покаяться». Жил я раньше неправильно, хочу начать с этого момента новую жизнь. Есть у меня «мечта» – сотрудничать с вами. Не хочу больше на зону: если такие «крутые» опера пришли вам на смену – у порядочных воров жизни дальнейшей не будет. Хочу вам сразу одну преступную банду сдать. В этой банде все – головорезы, они вычисляют в городе молодых оперов и на них нападают. Бьют ножами, даже пистолеты отбирают, – продолжил Желтов своё устрашение в мой адрес, нарочно вынуждая меня сорваться и наговорить лишнее.

– А-а, знаю одного из этой банды. Паренёк из Свердловска, бывший опер, уволили его недавно. Правда, уволили ни за что – «смотрящему» по их городу голову молотком пробил. Конечно, заявление он не написал, сам знаешь – не по понятиям это в воровских кругах, а вот соседи оказались тому свидетелями и сообщили в милицию. Руководство подстраховалось – взяли и уволили его из органов, так он банду создал – «Белая стрела, железный молоток». Я с ним вместе в школе милиции учился. Так вот, он мне недавно звонил – говорит, если будут какие проблемы с жуликами, то мне поможет – одним «смотрящим» на свете больше, одним меньше, тем более если можно будет поживиться в его хате. Если повезёт и общак воровской найдёт – деньги лишними не бывают, хоть и криминальные. Вот он в этой банде главный, – ответил ему я, подражая манере общения Желтова, на его же блатном языке.

– Придётся мне, заходя в подъезд, на голову каску надевать? – продолжил разговор «смотрящий».

– Не поможет. Можешь моим словам не поверить, но участились случаи, когда сам Господь Бог вставал на сторону оперов. Ты же верующий? Вижу, у тебя и крестик на шее висит. Он, как и мой дружок, – бьёт молотком людей по голове – но тех, кто не хочет жить по людским законам. Бог – он справедлив! Главное, свидетелей не удастся найти – Бог же невидим.

Желтов смотрел на меня, и по его глазам было видно – я ему не понравился. Видимо, впредь мне нужно быть с ним осторожнее.

– Поживём – увидим, куда нас жизнь заведёт, но всё равно я «рад» познакомиться с вами. Мама, выйди, пожалуйста, к нам – «дорогие» гости к нам пожаловали.

Из комнаты вышла женщина и поздоровалась с нами.

– Володя у меня сейчас не хулиганит, это улица его в детстве испортила. Сейчас он изменился – с девушкой познакомился. У них серьёзные отношения, думаю, скоро поженятся. Вот устроится на работу и будет жить нормальной жизнью, как все люди… Он у меня хороший. Я вот всю жизнь проработала на заводе, скоро на пенсию, сын мне сказал, что он с прошлой жизнью покончил. Я ему верю, поверьте – мой сын не такой, каким вы его знаете по прошлой жизни. Он и в магазин сходит за хлебом, и по хозяйству поможет, – пояснила нам мать.

Я слушал женщину и практически поверил её словам. Но взглянув на лицо Желтова, понимал – в его глазах только ложь, у них с матерью тандем, и эта сцена – встреча с сотрудниками милиции – отрепетирована уже сто раз (тем более, что участковый инспектор у них частый гость). Всё же верить никому нельзя – особенно в оперской работе. Наверно, со временем даже в себе буду сомневаться. Да, в этой работе ухо точно нужно держать востро – расслабишься – согнут в бараний рог, как щенка, и «будь здоров, Иван Петров».

– Маргарита Ивановна, – сказал Владимир Иванович, – мы не сомневаемся, что Володя изменился. Но и вы нас поймите, работа у нас такая: мы обязаны проверять вашего сына до тех пор, пока с него не снимут надзор. Ему быть под надзором, по-моему, около года осталось? Потерпите уж наше присутствие.

Попрощавшись, мы вышли в подъезд, спускаясь с лестницы, наставник поднёс указательный палец ко рту и сделал им знак, что говорить пока нельзя. Вышли во двор, пересекли его, свернув на улицу, не проронив ни слова. Я не понимал, в чём суть молчания.

– Запомни и возьми за правило: прежде чем зайти в любой подъезд – будь осторожен, жулики могут тебя поджидать и на нож поставить. Открой дверь, немного задержись – пусть глаза привыкнут. Если темно в нём, поднимайся по лестнице и внимательно смотри вверх. Бывает, молодёжь стоит на площадке, ищет повода подраться, а ты никого из них не знаешь. Могут тебя не пропустить, к чему-нибудь да придерутся – слово за слово, завяжется драка, и не всегда выйдешь из неё победителем. Лучше не рисковать – вернуться обратно. Ходить по подъездам и по квартирам – это каждодневная наша работа. Да, и в автобусе когда будешь ехать, тоже возьми за правило – ищи место, где встать. Лучше в углу салона, чтобы ты всех видел – оно для нас, оперов, самое безопасное. Возможно, в автобусе едут карманные воры – повезёт, поймаешь «на кармане», но задержать их с поличным – трудно. Врагов среди жуликов у тебя с каждым днём будет всё больше и больше – есть среди них и неадекватные, могут и «на нож поставить», как я тебе говорил. Ты слышал, как с тобой «смотрящий» разговаривал? Как подбирал слова, как на провокацию вынуждал? Это ещё цветочки, он более адекватный жулик, не то что его друзья – отморозки.