под плесневелым светом. Она смотрела наружу. Окно, или даже скорее бойница, была расположена так, что земли совсем не было видно, одно только небо. Белое, оно было похоже на северные моря, оно напоминало фарфор. Шло время и тонкие голубые губы Розмари произнесли свою последнюю речь:
— Я столько времени провела здесь. Два долгих года ходила среди людей… как они мне наскучили. Среди тысяч и тысяч самых разных, мне не встретился никто, кто был бы мне близок, с кем кровь моя имела бы одинаковый вкус.
Принцесса Розмари замолчала на несколько минут, языком проведя по краям острой кожи, и с него на губы упали последние алые капли. Лишь две, совсем слабые и бледные, они выкатились из пореза. Больше в ней и не было крови.
— Такая усталость, продолжала она и снова молчала. — Вот бы увидеть сейчас ещё хоть раз тех, кого единственных во всём мире люблю…
Она шептала так тихо, что звук её слов уже мёртвый и совсем неслышимый падал прямо под ноги, не в силах улететь дальше. Но её услышали. Древнее приведение, слепое и печальное, от любви к прекрасной Розмари решило исполнить её последнее желание.
Розмари заснула. Она проснулась последний раз лишь на секунду. Как тяжело открывались её веки! Но какой горько-сладкий вид предстал перед ней: вокруг собрались множество белых фарфоровых кукол с надменными лицами. Как раньше, они были одеты в прекрасные платья, восточные кимоно, и как раньше были до того надменны и себе на уме, что это заставило девушку приподнять свои губы в слабой улыбке. Это движение стоило ей последних сил, и, истомлённая, она вновь закрыла глаза.
Когда в тот монастырь зашли путешествующие по миру паломники, то тесные внутренности поминальной комнаты по углам все забились маленькими пауками. Они все шевелились и дрожали, издавая своими мохнатыми лапками щемящую сердце песнь. Те паломники отыскали Розмари всё на том же стуле. Юный, женственный Аббат попытался её разбудить, но когда тронул, то её тело внезапно и целиком обвалилось само в себя. Отовсюду полезли пауки, из всего её тела — они выползали наружу сотнями, пока вся она не опустела. На спинке осталась висеть одна лишь бриллиантовая кожа, лишённая даже костей.
Как долго Розмари бродила между живыми, в то время как всё её бывшее тело, органы и внутренности — всё съела стая маленьких чёрных пауков? Когда они поменялись с ней местами? И что пыталась найти печальная принцесса, оставаясь в мире даже тогда, когда её самой уже не стало, а остались только крупицы чужих сущностей, что безуспешно пытались притвориться человеком?
3.
Говорят, что местное аббатство хотело пройти крестным ходом по окружным селениям с кожей Розмари. Для того её поместили на бархатное ложе и на специальных пиках возвысили высоко над процессией. Но не прошли они и пары десятков километров, как волки напали на них, разогнав тех, кто был расторопнее и съев остальных, а алмазная кожа пропала. Старый белый зверь-альбинос унёс кожу в своих клыках вглубь лесов. И по сей день ювелирное полотно должно быть лежит где-то на дне маленького болота сине-зелёного цвета, в котором утопленников больше, чем воды. По ним, как по водным лилиям, прыгают жабы и поют свои страшные песни.
Пауки из монастыря разбрелись кто куда. По всему миру они стали притворяться людьми и нести в себе часть той самой мятежной, вечно печальной девушки Розмари, которая так сильно стремилась к красоте, что отыскала уродство. Подобно ей, они все ещё бродят по этому миру и ищут чего-то, чего никогда не существовало.
Сегодня ночью бриллиантовый призрак вновь ходит под моими окнами, не давая уснуть. Я лишь на миг прикрываю глаза, а там всё сплошь пауки, лилии и драгоценные камни… и всё.