— Ты по–прежнему обо мне заботишься.
Она снова закрыл глаза.
— Ронан…
— Я сейчас уезжаю, но я вернусь за тобой. Ты моя, Белла. Всегда была и есть.
Она дернула руку с его хватки и отвернулась от него.
— У тебя нет никакого права называть меня твоей. Ты бросил меня столько лет назад, ты ублюдок.
— Я сделал ошибку. Я сожалел об этом годами. Я думал, что в то время, это было правильным поступком для тебя.
Белла замерла, но не повернулась.
— Я был неправ. Я бы хотел повернуть время вспять на десятилетия назад, сделать другой выбор. Я не знал до сегодняшней ночи, что ты по–прежнему хранишь чувства ко мне. — Он сделал паузу. — Но ты любишь меня, разве не так? В противном случае ты никогда не предложила бы мне брак, чтобы спасти меня.
Она ничего не сказала за несколько минут, ее руки, были крепко прижаты вдоль тела и ее мысли кружились от удивления и путаницы. Слова покинули ее полностью. Она не знала, что сказать, во всяком случае. Как он осмеливается говорить ей эти вещи после того, как отверг ее столько лет назад и оставил ее одну!
— Я иду к Границам Земли. Там находится кое–что, что мне нужно получить, что–то я не думал, что важное, до тех пор, пока ты не пришла ко мне в тюрьму. Теперь этот объект значит все. Он сохранит мою голову и позволит нам быть вместе.
Границы Земель. Небольшое волнение прошли сквозь нее — шанс.
Она повернулась и изучила его, нахмурив лоб. Воспоминания о годах после того, как он отказался от нее, нахлынули волной. Ее челюсть свело от напряжения.
— Этот объект, ты должен получить из Границы Земель, это то, что ты украл для Фандира, не так ли?
— Да.
— Что это?
— Я не могу тебе сказать, для твоей же собственной безопасности. Я собираюсь получить этот объект, и когда я вернусь, ты будешь моя, Белла.
— Я не твоя. Я никогда не буду твоей. Ты мог в этом убедиться три десятилетия назад.
Он улыбнулся, но эта улыбка не достигла глаз. Он не верил ей. Да и почему был должен? Она едва себе–то верит. Этот человек имел власть над ней, так что она не может этого отрицать.
— Как пожелаешь.
— Я выведу тебя безопасно из здания и через площадь. Пожелаю удачи и затем мы скажем: «Прощай». Навсегда.
Его глаза на мгновение стали полностью черными.
— Я возьму то, что могу получить от тебя, но это не означает, что это конец. Теперь, я знаю, у тебя есть ко мне чувства, я намерен их возродить.
Она смотрела на него, не в состоянии понять, просто ли он говорит эти слова или пытается скрыть за ними жестокость. За последние тридцать лет она не могла себе и представить, что услышит такие слова от него.
— Слишком поздно.
— Никогда не поздно. Я хочу тебя и не сдамся до тех пор, пока ты не станешь моей.
— Ты не захотел меня до этого. Почему ты думаешь, что я захочу тебя сейчас?
Это заставило его моргнуть. Хорошо. Его уровень доверия был соответствующим образом разоружен и раздражен ею. Ее голова по–прежнему крутилась из–за последних суток.
Она повернулась и гордо пошла в спальню, где надела джинсы, теплый серый свитер и пару черных сапог.
Ему повезло в том, что у нее была целая куча рождественских подарков в шкафу на данный момент, ожидающих того, чтобы их обернули. Некоторые из них были предметами одежды для мужчин. После того, как она нашла ему черный свитер, пальто и пару сапог, она схватила собственное пальто, и они начали свой путь из здания.
Ее обувь потрескивала на снегу, на булыжниках, которые они отбрасывали тень на протяжении всей площади. Императорская гвардия прошла в дальнем конце площади так, что Белла похолодела сильнее зимнего воздуха, пробирающегося через ее тяжелое бордовое пальто.
Над их головами, Дикая охота возвращалась в Ансилийский Суд, возможно их карманы били полны новых душ. Воздух над Беллой и Ронаном всколыхнулся, и мягкие звуки крыльев и лай собак нарушил снежную тишину.
Но душа Ронана не была в том мистическом владении темного человека. По крайней мере пока.
Квартал был позади, двое нетрезвых гуляк засмеялись и постучали друг друга по спине, по пути домой из Рождественского праздника, без сомнений. Все ели по краям площади выделялись нежными отблесками праздника, украшенные огнями и орнаментами. Даже, несмотря на презрение и ненависть статуя Юлиуса Пайффербурга, основателя и архитектора тюрьмы фей, была одета в рождественское пышное убранство. У него даже была веточка святого остролиста, скрывающаяся за ухом из магического железа. Обычно они наряжали статую подобно женщине или украшали ее гнилыми фруктами и овощами. Если это было выполнено не из магического железа, тогда это было бы намного хуже.
— Ну вот, ты на площади. Удачи, Ронан. Я искренне желаю тебе успеха. Возможно, ты успешно уклонишься от охранника и вернешься с объектом, как победитель. — Она повернулась обратно к зданию.
Рука сжала ее запястье.
— Не забывай обо мне, Белла. Я вернусь за тобой. Она повернулась к нему с широко открытыми глазами, ее сбивающееся дыхание пробивалось белыми струйками пара на холодном воздухе.
— Отпусти меня. Все, что мне нужно сделать это закричать и охранники сразу же прибегут сюда.
Магия покалывала ее кожу. Синяя стрела пролетела мимо учеников, словно молния.
— Ты этого не сделаешь. Я знаю, что не сделаешь.
— Не делай предположений, когда на кону стоит твоя жизнь.
Поблизости послышался шелест. Это был топот императорской армии сапог на снегу. Запаниковав за него, она толкнула его обратно в тень и прислушалась. Реакция была мгновенной; ей необходимо защитить его. Это подтверждало все вышесказанное им, но она не собиралась признать этого.
— Ронан Ейчеус Куинн и Белла Рианнон Калисте Мак Лир, остановитесь именем Летней Королевы.
— Боги, черт побери. Они тебя увидели. — Ронан проворчал. Одним плавным движением он перебросил ее через плечо и прошел вдоль стены в тень между зданиями.
Охранники кричали и дали сигнал к погоне, множество сапог дробили снег и лед в попытке догнать их. Ронан пробормотал несколько слов на старом Мейждианском, древнем языке Туата Де, и двойники Ронана и Беллы отделилась от их тела и направилась в противоположном направлении, стремительно удаляясь через площадь, при этом они — реальные — растворились в затемненном пространстве возле основания Розовой башни.
Охранники увидев двойников — наживку, изменили направление, и последовали за иллюзией. Магия подобная Ронана была очень сильной.
— Поставь меня!
Он остановился и поставил ее на заснеженный тротуар. Он покрыл его следами на снегу с помощью другой иллюзии. Он расхаживал туда–сюда, массируя голову рукой.