Читать интересную книгу Боевые дельфины - Валерий Рощин

Орангутанг – беззаботный и шаловливый, как все дети. Получив свободу, он тут же присаживается возле дельфина и с любопытством изучает его морду.

– Здравствуйте, – говорит главврач серым невыразительным голосом. – У вас тут какие-то страсти намечаются? Саперов вызвали, пляж оцепляют, а Эльвира уговорила меня приехать – хочет осмотреть вашего пациента.

Делаю шаг навстречу.

– Доброе утро. Афалину нашли со стальным гарпуном в брюхе. Сами вытаскивать железяку побоялись.

– И правильно. Лучше не трогать, – тихо говорит девушка. – Покажите, где он?

Мать подводит дочь к афалине, а я вкратце пересказываю историю нашей встречи на глубине.

Выслушав, она аккуратно ощупывает рану, интересуется:

– Давно он лежит на мелководье?

– С полчаса. Но это же не опасно. Он же не рыба, он дышит воздухом.

– Опасность заключается в другом…

Ее тонкие пальчики нежно поглаживают кожу афалины. Мама стоит позади и ни словом, ни жестом не вмешивается в действия дочери. Доверяет.

Зато орангутанг Яшка весь душой и сердцем с ослабевшим дельфином. Обнимая длинными мохнатыми руками его блестящее тело, он прижимается, смешно складывает в трубочку губу и целует новоиспеченного друга в лоб.

Я вместе со спасателями зачарованно смотрю на руки Эльвиры, с помощью которых она получает всю информацию из внешнего мира.

– …Опасность заключается в том, – убежденно говорит она, – что дельфин не может находиться длительное время на суше.

– Почему?

– Из-за большого веса тела и повышенного давления его внутренние органы деформируются.

– Понятно.

– Что это? – спрашивает девушка, наткнувшись на небольшое ровное отверстие в спинном плавнике.

– Дырка. Я ее заметил еще под водой, – пожимаю плечами. – Обычный след от старой раны. Наверное, за что-то зацепился. Знаете, под водой ведь много всякого мусора: арматура, проволока, куски металла и стекла…

– Да-да, я слышала об этом. Пожалуйста, поливайте его время от времени водой, чтобы не пересохла кожа и не произошло теплового удара.

Мы послушно выполняем указание. А Эльвира начинает извлекать гарпун.

Я ни черта не смыслю в лечении животных, но, по-моему, девушка торопится и забывает об осторожности.

– Стоп! – протестую против юношеского максимализма. – Предлагаю его подержать – он же ударом хвоста быка свалит!

– Нет-нет, что вы! – смеется она. – Афалины очень терпеливы и с благодарностью принимают медицинскую помощь от людей.

Терпение терпением, но я, поминая о чувствительном ударе в спину, все же отгоняю юного орангутанга и кладу руку на хвостовой плавник.

Словно заметив мою предосторожность, девушка улыбается и ловко извлекает гарпун из белого дельфиньего брюха.

Мне пришлось вновь поплавать с новым приятелем. Вернее, потаскать его по мелководью.

Создав оперативный штаб и выставив оцепление вокруг пятисотметровой пляжной зоны, товарищ Анапов из Агапы добрался и до нас.

– Евгений Арнольдович, примите мою сердечную благодарность за помощь в классификации этой проклятой немецкой торпеды, – разводит он короткими ручками, – но я вынужден попросить вашу дружную компанию освободить берег. Через двадцать минут сюда прибывает группа разминирования.

Молодец, дядька, быстренько все организовал. Ты – реликт, попавший в списки «Единой России» по счастливой ошибке. Побольше бы таких «ошибок» на бескрайних российских просторах – глядишь, и жизнь бы у нас наладилась…

Безропотно подчиняемся. Совместно со спасателями перемещаем афалину на метровую глубину и потихоньку транспортируем до границы зоны оцепления. Девушка в сопровождении своей мамы и заботливого Яшки проделывает тот же путь берегом.

На новом месте – возле пирса, уходящего в море метров на двести, – главврач «Скорой помощи» просит нас присмотреть за дочерью и отбывает в оперативный штаб.

Я бы рад присмотреть, но вскоре мой взгляд натыкается на приехавших специалистов по разминированию. Двое относительно молодых мужчин лет по тридцать подошли с сумками к шлюпке и начали обряжаться в акваланги… Не знаю, насколько они опытны как саперы, но пловцы из них никакие – это видно за версту.

Извинившись перед девушкой, направляюсь к стоящему на безопасном расстоянии Агапову.

– Илья Игоревич, кто эти ребята?

– Как кто? – удивляется тот. – Офицеры из ближайшей инженерной воинской части.

– Вы поинтересовались, сколько у них за плечами погружений?

– Нет.

– Напрасно…

– А в чем дело? – настороженно промокает он лысину.

– В том, что двадцатиметровая глубина отлично подходит для ознакомительного погружения начинающего дайвера. Так… поболтаться минут десять-пятнадцать у дна, поглазеть на красивые кораллы и рвануть обратно на поверхность.

– Вы хотите сказать, что для выполнения серьезных работ…

– Естественно, Илья Игоревич. Вы же неглупый человек, насколько я успел убедиться.

Он долго трет платком наморщенный лоб, а я с усмешкой наблюдаю за процессом возле шлюпки. Вздохнув, предлагаю:

– Давайте я пойду на глубину вместе с ними и осторожно, не мешая их работе, подстрахую.

Лицо дядьки просветлело.

– Правда? Поможете?

– Куда ж от вас деваться?.. Про царский обед с водочкой только не забудьте…

Работа по разминированию старой торпеды продолжалась около часа. Парни оказались неплохими спецами и довольно быстро отделили от носовой части проржавевший инерционный взрыватель. Я находился поблизости, наблюдал и пару раз своевременно подавал команду на всплытие, потому что саперы напрочь забывали контролировать давление в баллонах.

Во время всплытия я притормаживал молодецкий порыв, спасая ребят от легкой формы кессонки. В шлюпке помогал сменить аппараты и давал кое-какие советы, облегчающие работу на глубине.

В общем, мы неплохо справились с работой и передали обезвреженный боеприпас прибывшему буксиру с работягами-водолазами. Те быстренько его подцепили и поволокли на военный полигон для полного и окончательного уничтожения.

Простившись с ребятами, я отправился проведать спасенного дельфина.

Подхожу. Как ни странно, возле слепой девушки вижу только орангутанга по имени Яшка. Он обнимает афалину, словно старого друга. Эльвира увлеченно занимается пациентом: обрабатывает рану, делает инъекции.

Присаживаюсь рядышком и я, с изумлением наблюдая за тем, как девушка безошибочно находит в небольшом современном чемоданчике нужные инструменты и препараты и искусно с ними управляется.

Обрадовавшись моему возвращению, она запросто поддерживает разговор, из которого я узнаю весьма занятные вещи. Оказывается, слово «дельфин» происходит от греческого «дельфос», означающее «брат». Оказывается, в той же Греции за убийство дельфина карали смертной казнью, ибо на протяжении тысячелетий они были и остаются лучшими друзьями человека.

С искренним удовольствием признаю:

– Вы очень любите животных и свою будущую профессию. Это здорово.

– А как же иначе? Вас Евгений зовут?

– А вы – Эльвира?

– Да. Если хотите, можем на «ты».

– Конечно. Так проще.

– Ты кем работаешь, Евгений?

– В данный момент нахожусь в отпуске.

– А между отпусками?

– Служу в отряде боевых пловцов. Ныряю, как этот дельфин, только плавать под водой так хорошо еще не научился.

Наш пациент постепенно отходит от болевого шока. Продолжая удерживать хвостовой плавник, я ощущаю невероятную силу в его мышцах.

Яшка ничего не боится: ползает по глянцевому телу, издает какие-то звуки, прижимается к нему.

Вскоре девушка заканчивает врачевание, собирает и складывает медицинский инструмент в свой блестящий чемоданчик.

Спрашиваю:

– Что с ним делать дальше?

– Не знаю. Он здорово ослаб. Неплохо бы предложить ему живой рыбы.

– Сейчас устроим. – С надеждой смотрю на десяток рыбаков, сидящих на пирсе с длинными удилищами. – Пяток минут подождешь?

– Конечно.

Выудив деньги из кармана шорт, несусь на пирс.

Рыбачки сговорчивы: продадут – еще наловят, и вскоре я возвращаюсь с целым пакетом живой кефали.

Вначале дельфин не реагирует на угощение. Эльвира настойчиво гладит его, уговаривает. Что-то по-своему пытается объяснить и Яшка.

В конце концов, афалина нехотя съедает одну рыбешку, вторую… Аппетит постепенно просыпается, и пакет медленно, но верно пустеет.

– Ну вот и славненько. Молодчина, – нахваливает девушка. И легонько касается моей руки: –Женя, у меня к тебе просьба…

Она звонит по мобильнику маме и говорит, что нужно задержаться на берегу возле дельфина до позднего вечера. Подумав, мать соглашается, при этом просит передать мне трубку и довольно строгим голосом требует точно к полуночи доставить юную особу домой.

Деваться некуда – соглашаюсь.

Глава 4

Турция, Стамбул.

Одиннадцать месяцев назад