Читать интересную книгу ВРЕМЕНИ В ОБРЕЗ - Шекли Роберт

Политическая ситуация такова: если иракцы успеют нанести удар, они "подавят выступления, подстрекаемые диссидентами из этнических меньшинств". В случае если они запоздают, то "выступления"" превратятся в "революционное восстание", а "диссиденты" станут главой "правительства независимой страны".

Первый и самый важный вопрос: насколько быстро будут действовать иракцы? Сколько времени им понадобится, чтобы передислоцировать в Ракку хотя бы полк?

Хасану повезло: он знал ответ на часть этих вопросов.

Иракское командование считало Хасана человеком, далеким от политики. Впрочем, этот статус содержал скорее не позитивный, а негативный оттенок. Он означал, что этот человек, так или иначе, не является противником существующего порядка, который наводит Ирак; но все-таки и не является его союзником. Человек, как утверждают политиканы, существо политическое. Не бывает нейтральных иди внеобщественных масс, как не бывает "далеких от политики" людей. Те, кто не включается в социальную деятельность - непросвещенные простаки. Сама природа человека толкает его к общественной жизни; вопрос лишь в том, когда и для чего.

Этой точки зрения придерживалась вся тайная полиция Багдада, поэтому ее не могли не перенять во всех провинциальных учреждениях полиции, таких, как в той же Ракке. А это значило, что от Хасана ждали, когда он переметнется на какую-либо сторону, и потому за ним наблюдали.

Такая оценка, данная не кем иным, как шефом тайной полиции, считалась более чем хорошей характеристикой. В местах, где каждый находится под подозрением, а интеллигенты (таковым считался всякий закончивший колледж) расценивались как враги, если не доказывали обратного, наименее подозрительный человек автоматически заслуживал наибольшего доверия. Исходя из этого Хасан был в прекрасных отношениях со всеми полицейскими ищейками.

Его работа позволяла ему разъезжать по всей стране, а иногда даже бывать в такой дали, как Басра и Хофуф.

Хасан путешествовал, держал рот на замке, а уши востро и примерно исполнял свои служебные обязанности.

Три недели назад его послали сделать кое-какие пробы на севере страны, где-то в районе Вади-Харамона. Это была закрытая военная зона, расположенная в шести часах быстрой езды от Ракки и менее чем в двенадцати минутах - от иракской границы. Земля там была бесплодной, а реки пересохшими. Казалось, в такой пустыне невозможна жизнь, но всего за час Хасан увидел двух газелей, стервятника и танковую бригаду.

Газели и стервятник еще туда-сюда, но танковая бригада, хотя и не столь ужасное явление, как джинн, и не такое редкостное, как птичье молоко, все же встречается не каждый день. Это как смерть: достоверно известно, что когда-нибудь ее встретишь, но она всегда приходит неожиданно.

В плоской долине прямо перед собой Хасан увидел большое скопление техники и людей. Повсюду виднелись военные палатки британского образца, стенки которых тщетно старались уловить хотя бы малейшее дуновение ветерка. Палаток было около сотни, между ними сновали люди в военной форме.

Немного в стороне от прочих возвышались палатки побольше, перед ними стояли часовые. Иракский флаг свисал с алюминиевого флагштока. Под ним виднелись два полковых флажка.

В пятидесяти ярдах от лагеря ровными рядами стояла техника. Хасан насчитал двенадцать танков, восемь или десять БМП, несколько джипов и один ракетомет. Кроме этого, но не так четко, он разглядел две-три пушки-самоходки. На прицепе одного из грузовиков стояли минометы. Пять-шесть джипов были оснащены пулеметами пятидесятого калибра.

Вся зона была обнесена забором из колючей проволоки, вдоль которого расхаживали охранники.

Неподалеку виднелась полевая кухня невероятных размеров, у которой хлопотало пять или шесть поваров. Уборные были расположены на периферии импровизированного городка. Хасан насчитал пять штук. Они стояли, как памятники тех страшных часов, которые ушли на продалбливание каменной земли.

Секунды через три Хасан отступил со всеми предосторожностями. Оставаться там дольше не было необходимости: достаточно было раз взглянуть. Он вернулся к своему джипу и отъехал миль на пять. Потом остановился, глотнул воды, затянулся сигаретным дымом и постарался все обдумать. Он был очень впечатлительным молодым человеком.

То, что он увидел, может стоить ему головы. Вероятно, кто-то прошляпил, иначе его никогда бы не подпустили к этой зоне. Она, должно быть, засекречена, так засекречена, что военные даже, не поставили в известность местное руководство. И если они узнают, что он здесь был...

Он взял себя в руки и постарался мыслить логично. Перебрал все возможные причины для того, чтобы размещать подразделение именно в этой точке.

Маневры? Однозначно - нет. В этом заброшенном уголке не было столько свободного места. Какой смысл проводить военные маневры именно здесь, если Ираку хватает и своей пустыни Аль-Хаджара, которая лежит к северу от ракканской границы

Что же здесь делает танковая часть? Может быть, это демонстрация силы перед Саудовской Аравией... правда, перед кем демонстрировать подобную силу в такой пустынной местности?

Проблема приобретала особое значение с учетом нынешнего положения дел в Ираке. Недавно курды подняли восстание, большая часть иракских войск была переброшена к горам Курдистана, подавляя по пути бунты в Сулеймании и Амадии. Оставшиеся части были необходимы для таких неспокойных городов, как Басра и Багдад, для контроля за границами и как резерв для помощи на фронтах.

И тем не менее они выделили танковую бригаду и тайно переправили ее в Вади-Харамона, за сотни миль от всех военных конфликтов, если не считать Ракки.

Вывод напрашивался сам собой. В Ракке скоро будет жарко. Поскольку подразделение было секретным, прислано оно не для устрашения, а для действий. Получается, что враги раскрыли их планы. Эта танковая бригада задумана для контрудара, который в нужный момент подавит выступления, и революция погибнет, не успев начаться.

Хасан завел джип и покатил к полицейскому отделению в Самахе, откуда он выехал. Он был в глубокой задумчивости. Проехав еще пару миль, он снова остановился. Его положение становилось опасным. Потому нужно было кое-что предпринять, прежде чем возвращаться.

На это потребовался час напряженного труда. Затем он медленно поехал в Сарах.

***

Иракский лейтенант, а с ним пять солдат вышли под палящее солнце, чтобы встретить его: небывалое раньше событие. Хасан заметил, что солдаты держат автоматы наперевес, вместо того чтобы нести их закинутыми за плечо. В руках у лейтенанта оружия не было, но кобура его револьвера была расстегнута.

- Ну, геолог, - сказал лейтенант, - как продвигается работа?

- Никак, - ответил Хасан.

- То есть?

Хасан показал. Левая передняя шина джипа была спущена. На ней красовалась рваная дыра, какие обычно оставляют выступы базальта.

- Да, незадача, - посочувствовал лейтенант. - А запаска?

- Это и есть запаска. Сперва пробилась та, что была.

Он показал на заднее сиденье. Там лежала еще одна пробитая шина.

- Что ж ты, не знал, что здесь неровная местность? Раньше ведь тоже такое бывало, разве не так?

Речь давно была подготовлена, и Хасан не замедлил с ответом:

- Это самая поганая местность в мире! Ничего хуже для людей и машин еще не придумали, чем эти пустыни на востоке Аравийского полуострова. Я исследовал плато Арма и побережье Джафура, и Ад-Дахна, и даже Раб'аль-Кхали. Всякое со мной бывало, но такое - в первый раз!

- А что случилось?

- Заехал на лавовое поле, похожее на кучу битого стекла. Эта чертова дрянь припорошена сверху песком, полдюйма, не большее заметить трудно, а шины продырявить легко. Естественно, я взялся за ремонт, а то бы до сих пор там торчал! Я развернулся и убрался с проклятого поля, залатывая колеса, когда они прорывались. Сейчас на них больше заплат, чем резины, я истратил весь свой запас. Придется просить у тебя, чтобы как-то добраться до Ракки.

- Плохо дело, геолог, - сказал лейтенант. - А работу ты будешь заканчивать?

- Нет. На чем я поеду?

- Как далеко ты заехал?

- До Вади-Давасир, - назвал Хасан высохшее русло реки в шести милях к западу, подальше от военного лагеря.

- Там и наткнулся на лаву?

- Не там, - ответил Хасан. - Сперва я повернул на юг, посмотрел на выступы пород. Если хочешь, покажу где.

Какое-то мгновение лейтенант колебался. Он не поверил Хасану, но, с другой стороны, он не верил никому. Был полдень, солнце жарило вовсю, и он решил, что дело можно замять.

- Заходи и выпей кофе, - сказал он. - Это даже хорошо, что ты не поехал дальше Давасир. Сразу после того, как ты уехал, мне позвонили и сообщили, что военная зона закрыта для всех.

- Почему?