Я пропустила шампанское.
Сегодня.
Я выпила таблетки с полным стаканом воды и несколькими крекерами, чтобы избежать тошноты. Потом я потащилась в душ и включила такую горячую воду, какую только могла.
Тяжёлая струя воды смыла напряжение в лопатках и затылке. Я вымыла голову, а затем стояла под струей воды, пока мои пальцы не превратились в чернослив, а лекарство не подействовало.
К тому времени, как я закончила разбираться с моей густой волнистой шевелюрой и нанесла немного подводки для глаз и туши, мой телефон действительно проснулся.
Я пропустила сообщения от друзей-поваров, поздравляющих меня с новой должностью. Новости очень быстро разлетались между кухнями. Сплетни мы любили не меньше, чем стряпню.
Мой почтовый ящик тоже почти переполнился. Я пропустила звонки от Кайи, Веры, Уайетта и Эзры.
Боже мой.
Я отправила первым троим сообщения и набрала номер брата.
— Ещё раз спасибо, — сказал он бодрым и радостным голосом. — Не могу выразить, как я благодарен тебе за то, что ты вошла в эту кухню.
— И тебе доброе утро, — голос мой звучал значительно менее уравновешенно. Если только этот хриплый мужской голос, который у меня был, вообще мог быть уравновешенным.
Он проигнорировал меня.
— Ты самая лучшая, ты ведь это знаешь?
— Я в курсе, — поддразнила я, вздохнув на всякий случай.
— Хорошо.
Я улыбнулась, глядя на свою неубранную постель.
— Но я начну только в воскресенье. Ты ведь понимаешь это, верно?
— Воскресенье…
— Мне нужна последняя смена в "Лилу", — напомнила я ему. — И мне нужен выходной, прежде чем я стану шеф-поваром и никогда больше не получу отпуска. Последний раз порадуюсь, прежде чем продам свою душу, чтобы спасти твою задницу.
Он громко рассмеялся.
— Вот что ты делаешь?
Я ничего не сказала. Он знал, что именно это я и делаю.
Как су-шеф в "Лилу", я могла иметь свободные вечера. Конечно, я работала почти каждый день. И ночь. А Уайетт практически не мог управлять своей кухней без меня. Но иногда у меня бывали выходные.
В "Бьянке" я не смогу позволить себе такую роскошь. Особенно в самом начале, когда попытаюсь исправить ущерб, нанесённый ей за последние полтора года.
Он застонал, напомнив мне, как я разговаривала с мамой сегодня утром.
— Ладно, хорошо. Думаю, до тех пор я смогу тебя прикрыть.
— И я всё ещё хочу помочь с подготовкой к свадьбе. Не забывай об этом.
— Верно, — быстро согласился он. Слишком быстро. — Свадьба.
— И репетиционный ужин, — напомнила я. — И девичник.
— Не знаю, смогу ли я...
— Эзра. Ты обещал.
— Не думаю, что я обещал.
— Думаю, я уволюсь.
— Прости?
Я вздохнула, понимая, что это всегда будет срабатывать с ним. Он был невозможен. Как Молли вообще терпела его, оставалось неразгаданной загадкой.
— Я ухожу. Я не могу работать в таких условиях.
— Таких условиях? Ты ещё даже не начала работать в "Бьянке"! В этом-то всё и дело!
— Тогда тебе следовало нанять меня после праздника. Эти события не подлежат обсуждению.
Он тихо выругался, хотя обычно не произносил подобных слов в моём присутствии. Потому что он был старшим братом, а я нежной младшей сестрой. Я закатила глаза.
— Ты тиран, знаешь?
Моя улыбка была настоящей, когда я пошутила:
— Училась у лучших.
— Хм.
— Люблю тебя, Эз.
— Ненавижу, когда ты меня так называешь, — вздохнул он и добавил: — Я тоже тебя люблю, сестрёнка.
Мы закончили разговор, и я бросила телефон на кровать, болезненное чувство паники снова охватило меня. Трудно было сказать, звонил ли Эзра как старший брат, проверяющий младшую сестру, или как босс, защищающий свои инвестиции.
Он был таким. Как бы я его ни любила и ни уважала, он был ещё и беспощадным ресторатором, который хотел быть лучшим в городе.
У меня не было таких высоких целей.
Да, я хотела быть хороша в том, что делала. Но в основном я просто любила готовить. Я любила поесть. Мне нравилось творить. Мне нравилось превращать такие простые вещи в искусство. Мне нравилось выпадать из реальности, сфокусировавшись на этом. Когда я готовила, были только я и еда. Всё остальное не имело значения. То, кем я была. Или откуда я пришла. Или сколько денег у меня на банковских счетах. Всё, что имело значение, это то, что у меня была способность превращать, казалось бы, случайные ингредиенты в прекрасный, желанный опыт для кого-то другого.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У меня не было высоких амбиций, как у остальных моих друзей. Я вообще не соревновалась. Я просто хотела цели, искупления и дара трудиться над тем, что я так всецело любила.
Головная боль снова запульсировала в моих висках.
Добром это не кончится.
К тому времени, когда я добралась до "Лилу" четыре часа спустя, я была совершенным нытиком и истеричкой. Шмыгнув носом, я в последний раз надела чёрную поварскую куртку и вошла в уже переполненную кухню.
Персонал, который был там, обернулся и начал хлопать мне. Выражение их лиц было гордым, сентиментальным и таким ободряющим. Они стояли и подбадривали меня, как будто я выиграла какой-то великий чемпионат.
Я потерялась. Слёзы потекли по моему лицу, и я спряталась за руками, смущённая своими эмоциями.
— Ей грустно уходить, — объявил Уайетт моим коллегам, — потому что она знает, что Белая Ведьма никогда не сможет конкурировать с нами.
Отчасти он был прав, но я не могла позволить ему узнать об этом. Сегодня я была его заместителем. Завтра мы станем большими конкурентами.
Вытирая слёзы тыльной стороной ладони, я издала дрожащий смешок.
— Я плачу по тебе, — сказала я ему. — Ты никогда не найдёшь кого-то настолько глупого, чтобы заменить меня.
Он нахмурился, услышав последовавший за этим смех.
— Это не смешно, — прорычал он. — Верно, но не смешно.
— Бедный Уайетт, — посочувствовала я. — Его су-шефы всё время убегают.
В его тёмных глазах появился блеск, и он оглядел кухню.
— Они убегают, чтобы управлять собственными кухнями. Похоже, эта должность — отличная ступенька для тех, кто серьёзно относится к своей карьере.
Его слова были хитрой уловкой, замаскированной под вызов. Он может убить следующего су-шефа, который бросит его.
Ладно, пусть не убить, но хотя бы похитить и принудить продолжать работать на него под давлением.
Кухня избегала смотреть прямо на него. Я видела, как Бенни отступил в кладовку. Пряча улыбку, я сказала:
— Не все сразу идут добровольцами.
Он сердито посмотрел на меня.
— Значит, устроим соревнование.
Почему он смотрит на меня?
— Сегодня Диллон возьмёт инициативу на себя.
— Подожди, что?
— Ей нужно немного попрактиковаться в её крутой новой работе, и мы дадим ей такую возможность. И в конце ночи она выберет одного из вас для повышения.
— Уайетт, ты же не серьёзно.
Он подмигнул мне.
— Этот человек будет су-шефом. Окончательное решение. Конечно, если мне не понравится её выбор, она выберет кого-нибудь другого.
Я ударила его кулаком в бицепс.
— Ты с ума сошёл?
Он потёр руку и выглядел совершенно оскорблённым. Я закатила глаза, потому что казалось, что под курткой вместо мышц он прятал камни. Моя рука болела гораздо сильнее, чем его.
— Тебе нужна практика, Диллон. Я с радостью дам её тебе.
— Это Эзра тебя подговорил?
Он безумно расхохотался.
— Я это придумал. Здорово, да?
Бабочки взбунтовались у меня в животе. Конечно, он и раньше назначал меня главной, но не на всю ночь. Я была относительным новичком в этой должности. Кайа уволилась всего несколько месяцев назад.
Я не могла это сделать.
О, чёрт, я должна была это делать! На ежевечерней основе.
Может быть, меня вырвет здесь, им придётся закрыться на ночь, и я смогу избавиться от испытания огнём, придуманного Уайеттом.
Он наклонился, вероятно, заметив панику и зеленоватый оттенок моей кожи.