Читать интересную книгу Меч и сума - Элизабет Бойе

Килгор пошевелил своим мечом угасающие угли. Лезвие меча было все в зазубринах и покрыто ржавчиной. Он вздохнул и повесил его на стену рядом с остальными древними реликвиями и швырнул обшарпанные ножны в огонь. Потом взгляд его упал на блестящие мягкие ножны таинственного меча, висящие на спинке высокого резного кресла Вальсидура. Он осторожно, крадучись, подошел к дереву, где в красном свете догорающих углей мягко сверкала золотая рукоять меча. Килгор внимательно осмотрел ее. Работа была великолепная, такой он еще не видел здесь, в Шильдброде. На ручке были изображены битвы, корабли и чудовища. Это было оружие для великолепного воина.

Такое ничтожество как Варт не могло иметь к нему никакого отношения. Килгор ощутил, что у него сжимается горло, когда он видит этот меч. Так было всегда, когда он слышал рассказы Вальсидура о старой славе рода Вальсидов. Да, те дни ушли навсегда. В Шильдброде нет никого, кто хотел бы получить меч и был бы достоин его. Им больше подходят вилы для сена.

Килгор протянул руку к мечу. Притронувшись к золотой рукоятке, он тут же отдернул руку назад. Что-то обожгло его пальцы, но этого же не могло быть! Просто его воображение обмануло его. Некоторое время он смотрел на меч, а затем ухватился за рукоятку обеими руками, чтобы хорошенько дернуть его. Мгновенно вернулось прежнее ощущение. На этот раз ошибки быть не могло. Меч слегка пульсировал, как живой. Тяжело дыша, Килгор смотрел на меч, набираясь мужества, чтобы взяться за рукоять. Наконец, не обращая внимания на покалывание, он ухватился обеими руками и сильно потянул. Меч выскользнул из дерева с мягким звенящим звуком. Длинное тонкое лезвие испускало белое сияние. Вязь древних букв побежала по лезвию, как расплавленное серебро. Килгор изумленно смотрел на клинописные знаки и вдруг они обрели для него смысл:

НОЧЬ НЕ ЗАСТАНЕТ ВРАСПЛОХ СЫНОВ АСКА И ЭМБЛЫ Килгор подумал, что какие-то неведомые древние силы поднесли этот дар для защиты смертных людей. Он вертел меч в руках, восхищаясь каждой линией, каждым украшением. Меч казался легким и великолепно сбалансированным, как будто был сделан специально для его руки.

— Килдурин, — прошептал Килгор, и меч отозвался легким звоном.

Внезапно легкие шоркающие шаги по коридору вывели его из состояния оцепенения. Он быстро вонзил меч в дерево и удивился, как легко тот вошел в толстый ствол. Затем он нырнул под стол и уселся там, прижав колени к подбородку. Ему не хотелось разрушать очарования происшедшего оправданиями и объяснениями того, что он делает один в темном холле.

Пришелец подошел к дереву и остановился перед ним. Килгор узнал лохмотья Варта. Сердце его заколотилось, и он протянул руку к своему мечу, совсем забыв, что повесил его на стену.

Варт стоял в лунном свете, который струился через открытую дверь, и глядел на дерево и меч. Затем с гневными проклятиями сорвал с себя суму, швырнул ее на пол и принялся топтать ногами. Потом поднял ее и ушел, все еще бормоча и ругаясь.

Килгор выбрался из-под стола, когда убедился, что Варт ушел. Снова взглянув на меч, он почувствовал приятное удовлетворение. Он был уверен, что Варт хочет заполучить его для каких-то своих грязных делишек. Затем он заметил, что всадил меч не на прежнее место, а на целых две ладони выше, и улыбнулся, вспомнив отчаяние и гнев колдуна, который понял, что нашелся хозяин меча.

Килгор провел ночь, свернувшись у корней дерева, и первое, что он увидел, проснувшись утром, был волшебный меч. В холле никого не было, и он ласково коснулся рукояти меча. Их постигнет величайшее разочарование: ведь они ждут героя, а получат всего лишь Килгора. Он нахмурился и решил провести день один, охотясь в пустынных холмах на барсуков.

Глава 3

Даже сам Килгор не был готов к фурору в Брандсток-холле. Он предполагал вернуться и торжественно объявить перед собравшимся народом Шильдброда, а возможно, и продемонстрировать, как он вытаскивает меч. Однако всеобщее смятение в холле поразило его. Каждый хотел осмотреть меч, воткнутый в другое место. Килгор никак не мог пробиться сквозь взбудораженную толпу, но наконец оказался перед отцом.

— Килгор, — гневно крикнул старик. — Кто-то трогал меч ночью и всадил его в другое место! Ты последний уходил из холла. Ты видел, кто сделал это?

— Да. Это сделал я, — сказал Килгор.

— Пошел вон отсюда и не показывайся мне на глаза, пока не научишься говорить со старшими вежливо! — Никогда еще, с тех пор, как буря потопила его рыбацкие суда, Вальсидур не был в такой ярости. — Сам вытащил! Это надо же!

Килгор удалился в самый темный угол и там спокойно сел рядом со старым Снорри, который непрерывно подливал в свою кружку эль.

Килгор обратился к нему:

— Снорри, если я скажу, что вытащил меч, ты поверишь мне?

— А почему не поверить? — мягко сказал Снорри. — Но ведь ты не вытащил? Ты прекрасный юноша, но ты не честолюбив. Когда я был в твоем возрасте…

— Помогите! Помогите! — раздался крик от двери. — Это еще один из этих возмутителей спокойствия. Нам не нужны больше колдуны! Спасибо! — С полдюжины советников бросились к дверям.

— В сторону, вы, булькающие пивные бочки! — проревел громовой голос.

— Я слышал, что нашелся король меча и прошел тысячу миль, чтобы увидеть его. Прочь с дороги, или ваши внуки превратятся в червей и ящериц!

— О, кажется, это еще один колдун, — пробормотал старый Бальтар, в то время, как другие советники старались удержать дверь. Но они были слишком толсты и не могли подойти к двери хотя бы вдвоем.

— Осторожно! О! Он входит!

— Если путнику нужен кров, впустите его, — приказал Вальсидур.

— Но он колдун, — пропыхтел Брок Толстяк. — Если это не так, можешь вырвать мне бороду по волоску.

— Я так и сделаю, если вы его не впустите, — ответил Вальсидур.

Советники неохотно открыли дверь, и путник прошел между ними, что-то говоря в их адрес, явно не очень приятное для слуха.

— Дайте дорогу! Я пришел увидеть короля. Где вы прячете его?

Шафрановый плащ развевался за ним, так стремителен был его шаг. Люди и собаки поспешно расступились, уступая ему дорогу, не желая попасть под его большие черные сапоги. Пыльная белая борода была собрана узлом и заткнута за пояс. В руках у него был посох с набалдашником в виде головы дракона, весь исписанный какими-то изречениями. Под мышкой — маленькая черная сума.

— Как твое имя и какое у тебя дело? — спросил Вальсидур.

— Мое имя Скандерберг, а какое мое дело, это не твое дело. Я пришел говорить с владельцем этого меча. — Он кивнул на дерево. — Но я не откажусь посидеть у огня и выпить глоток вина.