вас. Хотя… возможно, все к лучшему. Ваше чудесное платье теперь не запачкано в его крови.
Было совершенно неясно, шутит главарь или нет. Астория подумала и решила, что он издевается.
— Леди представиться в ответ не желает. Жаль. Угадаю сам. Карета знакомая. Волосы, голубые глазки. Роскошное платье. Упорные слухи о гибели наместника и возвращении к власти Леграсов. Вы Гейна. Я угадал?
— Нет. Я Астория, — неохотно призналась девушка.
Мужчина на миг замер, на его узком породистом лице мелькнуло что-то странное.
— Вы живы? Весь Мэррилэнд вас оплакивал.
— Как видите.
— А ваша тетушка? Она тоже жива? Нам ожидать ее воцарения на трон?
— Жива. Она будет уже скоро. И если вы меня не отпустите, доберется и до вашей шайки!
Угроза была совершенно пустой, Астория и сама это понимала. Но больше ей сказать было нечего.
— Буду ждать с нетерпением, — сказал разбойник. — Но отпустить не могу, увы. Слишком уж завидная добыча. Эй, ребята, проверьте карету да отгоните ее к нам в лагерь. Снимем гербы, продадим баронам. Она добротная.
— Там еще сундук с платьями.
— Отлично. Тоже продадим.
— Они из моды вышли лет тридцать назад, — пробурчала Астория, крайне раздосадованная потерей нарядов. Как любая юная девушка, она любила красивые платья, а уж платья с кринолинами, корсетами и декольте приводили ее в восторг.
— Ничего, швеи переделают, — отмахнулся Рене. — Вашу руку, миледи. Позвольте сопроводить вас в мою скромную обитель.
— А если я не позволю?
— Ну, тогда вы отправитесь на моем плече и с мешком на голове. Выбирайте.
— Вы невыносимо любезны, — Астория оперлась на предложенный локоть и царственно вскинула голову.
Помирать так с музыкой.
5-2
Но надолго ее достоинства не хватило, подол длинного пышного платья цеплялся за кусты и траву, она то и дело спотыкалась о корни деревьев, а туфельки быстро промокли. Когда девушка оступилась в очередной раз, разбойник не выдержал и подхватил ее на руки. К счастью, на плечо закидывать не стал.
Идти было довольно далеко, одна Астория непременно бы заблудилась.
Разбойник вынес ее на большую поляну, где стояли палатки, нет, все же шатры. Один из них выделялся размером. Туда ее и занесли.
Девушка огляделась. Ничего особенного: постель из звериных шкур, сундук, небольшой стол с бумагами на нем. Неожиданно — роскошное кресло с золочеными ножками, обитое лиловым бархатом.
— Что ж, принцесса, прошу в мое скромное жилище. Располагайся.
Можно было сесть на стул возле стола. Можно было — на сундук. Но Астория выбрала именно кресло и опустилась на него с самым невозмутимым видом. Разбойник хмыкнул и пробормотал:
— Ох уж эти Леграсы, вечно они строят из себя кого-то великого. Хотя чего ждать от детишек Роланда Дикого?
На всякий случай девушка промолчала, пытаясь в полутьме шатра рассмотреть своего пленителя. Все, что она успела заметить — это высокий рост, стройную, даже худощавую фигуру, черные волосы, затянутые в хвост, усы и очень темные глаза. Теперь она видела и ровный нос, и тонкие губы, и густые брови, и подбородок с ямочкой. Красив, породист, явно благороден — об этом говорила и манера речи, и привычка держать себя. Разбойник скинул тряпки, в которые был облачен, оставшись лишь в исподней рубахе и самых простых холщовых штанах, подвязанных шнурком, открыл сундук, достал оттуда тяжелый парчовый халат (или просто длинный кафтан?) с широкими рукавами, накинул на себя и поставил стул напротив Астории.
— Ну что, светлячок, расскажешь, куда ты ехала? Нет? Ну так я сам расскажу, я очень догадливый, ты не заметила?
Астория нервно сжала губы. Она его боялась, но не до потери сознания, к счастью.
— Дорога ведет в благословенную Барсу, ты на королевской карете и королевских кровей. Леграсы только что вернули себе корону… или не вернули, но планируют вернуть. И конечно, первым делом они вспомнили о своих исконных союзниках, князьях Барсельских, верно? Почему послали тебя? Знают о слабости князя Дэймона к таким вот хрупким барышням с невинными глазками. А что, князь все еще холост, довольно молод, официальной любовницы у него нет…
— Да откуда вы все это знаете? — испуганно спросила Астория.
— Светлячок, знание — сила. И деньги. А у меня работа такая — деньги у людей отбирать.
— Забираете у богатых и даете бедным? — с надеждой спросила девушка.
— Ага. Очень бедному и несчастному себе. Привык к роскошной жизни, понимаешь ли, с детства, но увы, всегда был паршивой овцой в семейном стаде.
— Вы разбойник и грабитель.
— А ты только сейчас догадалась?
Астория насупилась и скрестила руки на груди. Она совершенно не понимала, как себя вести с этим… Рене. Вроде ничего плохого он ей не сделал, даже не угрожал, разговаривал вполне учтиво. И, кажется, он не так уж и прост — во всяком случае, о семье Леграсов рассуждает так уверенно, словно знает их лично. Уж всяко лучше, чем она, Астория!
— Ладно, светлячок, не буду тебя томить. Тебе очень повезло. Завтра у князя Барсы день рождения, представляешь? Не могу его не поздравить… по-родственному. Хотел, как обычно, послать ему какую-нибудь безделушку, но теперь придумал кое-что получше. Убью двух уток одной стрелой: и Дэймона порадую, и тебе помогу.
Что-то в его тоне Астории не понравилось, и не зря. Рене снова нырнул в сундук, покопался в нем и кинул на пол что-то блестящее и прозрачное.
— Переодевайся.
— Даже и не собираюсь.
— Не умеешь без горничной? Позвать моих людей, чтобы помогли?
— Э-э-э, нет. Я как-нибудь справлюсь. Отвернитесь.
Тот закатил глаза и отвернулся.
Астория поглядела, что ей предложили из одежды: крошечные трусики с завязками из блестящей ткани, такой же вульгарный лифчик и розовое прозрачное платье. Самый что ни на есть развратный наряд. В таком даже стриптиз танцевать неловко — нет смысла ничего снимать, все на виду.
— А ничего поскромнее не найдется? — тоскливо спросила она.
— Нет. Но если не нравится — могу что-то забрать.
— Тогда расстегните мне платье, я сама не сумею.