Читать интересную книгу Старинный кулон - Нора Филдинг

Алекс молча кивнула. Неожиданно для себя она почувствовала себя чуть ли не оскорбленной словами Клиффорда. Ею пренебрегли. Испугались, что она посягнет на его добродетель, так, что ли? Алекс тряхнула головой и достала сигарету. Закурив, она подошла к окну, занимающему половину стены. Отодвинув штору, она стала смотреть вниз на обрыв, на его зеленые склоны. Что за дурацкие мысли у нее в голове? Надо же, она обиделась на Уайдлера за то, что он повел себя как джентльмен, отказавшись делить с ней постель. Разве она приехала сюда, чтобы стать его любовницей? Об этом не было и речи. Она никогда и не сомневалась, что у Уайдлера нет тайных мыслишек на ее счет. Так что же ее задело?

Алекс постаралась сосредоточиться на том, что ее ждет, но плохое настроение не проходило. Она настолько углубилась в свои думы, что не услышала звука открываемой двери ванной и шагов Уайдлера. Ощутив руку у себя на плече, она вздрогнула и еле подавила крик. Обернувшись, она увидела Клиффорда. Его волосы были еще влажными, а рубашка расстегнута. В руке он держал галстук. Сердце Алекс тревожно забилось. Никогда еще вид мужчины так ее не волновал.

Господи, что же со мной творится? — подумала Алекс и, чтобы как-то преодолеть смущение, сказала:

— Вы меня напугали. Нельзя же так тихо подкрадываться.

— Замечталась? Я уже почти готов. Ванная свободна, можете приступать, мадам, — Клиффорд шутливо поклонился.

Она поспешила ретироваться в ванную комнату и услышала, как он крикнул в закрываемую дверь:

— Даю вам двадцать минут. Зайду за вами ровно в семь тридцать. — Голос его звучал излишне бодро, и Алекс не без удовольствия отметила, что он тоже волнуется.

Оставшись одна, она попыталась успокоиться. Свое странное отношение к Уайдлеру она объяснила успешным вхождением в роль.

Зачем ты лукавишь сама с собой? — мысленно спросила она себя. Ты же прекрасно знаешь, что это не так. Тебе его хотелось так сильно, что было достаточно малейшего знака с его стороны, чтобы ты тут же сорвала с себя одежду.

Алекс не считала себя страстной женщиной. В объятиях Стивена, своего бывшего мужа, она оставалась равнодушной, даже холодной. Ее ревность по отношению к нему объяснялась не столько болью от физической близости мужа с другой или другими, сколько чувством обиды, что ее снова бросили, предали и она осталась одна, как тогда в детстве. Та страсть, о которой она читала в любовных романах, была ей незнакома. Алекс искренне думала, что в реальной жизни ничего подобного не бывает. Недаром же эти книжки в ярких переплетах с такой охотой раскупают. Если бы женщины у себя дома с мужьями испытывали безумное физическое наслаждение, зачем бы они о нем читали в бесконечных, почти сказочных историях?

Клиффорд в свою очередь был поражен тем желанием, которое он внезапно испытал к Алекс. Всего лишь час тому назад он с досадой думал о ней, считая себя не способным не только увлечься этой женщиной, но и притвориться влюбленным в нее. А сейчас он еле сдержался, чтобы не заключить ее в свои объятия. Что за чертовщина! Эта женщина, которая иногда даже кажется ему некрасивой, обладает поразительной способностью в одно мгновение превращаться в обольстительную вакханку. Удивительно то, что она ничего не делает для этого, а его внезапно словно пронзает электрический разряд и Алекс становится необыкновенно желанной. Но даже не это взволновало Уайдлера. Ладно, если бы он испытывал к ней только сексуальный интерес. То щемящее чувство, которое охватило его при виде одиноко стоящей фигурки у окна, нельзя назвать просто физическим влечением. Ему захотелось утешить и унести ее куда-нибудь на край света, где ему никто не помешал бы сделать ее счастливой. Эта женщина обладает какими-то непонятными чарами. Уайдлер потряс головой, словно силясь стряхнуть с себя наваждение, и вышел из спальни.

За обедом Алекс увидела бабушку Клиффорда. Это была высокая худая женщина, одетая в серый трикотажный костюм. Длинная юбка и жакет свободного покроя выглядели так, словно они велики ей по меньшей мере размера на два. Она куталась в шерстяную шаль, как будто ей было холодно в теплой комнате с пылающим камином. В одно мгновение Алекс стало ясно, насколько тяжело больна бабушка Клиффорда.

Она худеет быстрей, чем успевают подогнать ей одежду, грустно подумала Алекс. Ей стало нестерпимо жаль старую женщину.

Уайдлер представил свою «невесту».

— Деточка, расскажите что-нибудь о себе. Как вы познакомились с Клиффом? Простите любопытство старухи. У меня только один внук, и я его очень люблю.

Несмотря на добродушное выражение лица, взгляд старой леди оставался холодным и, как показалось Алекс, слегка презрительным.

Алекс готовила себя к вопросам и уже собиралась было ответить, но Клиффорд ее опередил:

— Ба, Алекс сирота, она воспитывалась в приюте. Ей удалось получить гранд на учебу в Лондонской школе экономики, а познакомились мы в банке, где Алекс работает заместителем Чарли Майлза. Ты его помнишь?

Сара Брентон кивнула.

— Как можно забыть твоего приятеля по Итону и Оксфорду. Клифф, — снова обратилась к внуку старая дама: — Ты увидел Алекс у себя на совещании и не смог отвести от нее глаз?

Еще как смог бы! — подумала Алекс с неизвестно откуда и почему нахлынувшей на нее тоской и с удивлением услышала ответ Клиффорда, в голосе которого проскользнули непонятные для Алекс ноты:

— Ба, а ты часто встречала сверкающие, как драгоценные камни, фиалковые глаза в сочетании с такими роскошными рыжими волосами? Естественно, я погиб, когда их увидел.

На лицо Сары Брентон набежала тень. Она почему-то проигнорировала слова Клиффорда, а появившаяся Меган с сообщением, что обед подан, позволила ей сменить тему:

— Деточка, я приверженец старой доброй английской кухни. Надеюсь, что ты сможешь насладиться ростбифом, который у Джона выходит необыкновенно нежным и сочным, с хрустящей корочкой, и йоркширским пудингом.

Клиффорд улыбнулся.

— Ба, не волнуйся. Алекс не привередливая, а Джон готовит необыкновенно. Это отмечает каждый, кто обедает в твоем доме. Чарли Майлз, я думаю, до сих пор вспоминает Джона, хотя в доме его отца был повар-француз.

Они прошли в столовую. Взор Алекс задержался на натюрмортах, украшающих стены, затем перешел на изысканно сервированный стол. Серебро, хрусталь, веджвудский фарфор — все сверкало и притягивало взгляд.

Это называется у них скромным ужином, подумала Алекс. Как же завтра все будет выглядеть? Алекс впервые сидела за столом, где прислуживал лакей.

Возможно, он называется официантом? А может, дворецким? — гадала Алекс о человеке, в данный момент наливающем ей в бокал рубиновое вино.