И я, в противовес мнению историков, считаю, что самой героической и самой верной трактовкой Подвига Жерга Хазеля, которого писатели никогда не изобразят как следует, будет картина, на которой изображен старик с морщинистым лицом, с впавшими от усталости глазами, с черно-серой бородой, что без видимой причины восседает на своей немыслимой химере под темно-фиолетовым небом Урана и пересекает болота, океаны и горы, следя за лунами в небе, — иными словами, я вижу всадника на стоножке.
Перевел с французского А.Григорьев
Охота на охотника
Н а экране — ночь, берег океана. Очаровательная девушка убегает от веселящихся друзей. По плечам ее разметались светлые волосы. Радостно оживленная, она быстро сбрасывает с себя одежду и погружается в мягкие волны океана. Вода серебрится под лунным светом, ее гладь нарушают лишь движения упругого тела. В музыке появляются первые признаки надвигающейся беды: темп ускоряется, все громче звучат ударные: словно учащается стук испуганного сердца. И вот на экране резкий всплеск и... леденящий душу крик.
Прошло 16 лет с тех пор, как был снят фильм «Челюсти», который посмотрели миллионы зрителей. Он произвел настолько сильное впечатление на людей, что до сих пор многие при слове «акула» прежде всего вспоминают самые страшные его кадры. Сложился своего рода стереотип: акула — это зловещий монстр, это беспощадная, все пожирающая машина, хозяйничающая в морях и океанах и никогда не смыкающая маленьких, злобных глаз, постоянно готовая вгрызаться в человеческую плоть, рвать ее на куски.
Образ создан, и он продается. Следом за «Челюстями» появились «Челюсти-2», «Челюсти-3» и «Месть акулы», а роман, послуживший первоосновой сценариев, разошелся по всему свету десятимиллионным тиражом. Всякие истории об огромных белых акулах — длиной 20 футов, весом 6 тысяч фунтов, с зубами, словно хороший нож для разделки мяса, образовали целый, особый пласт мифологии.
Несколько лет назад очень в ходу была, например, история о том, как тридцатичетырехлетняя Ширли Эн Дардин, оставив на берегу четверых детей, зашла в воду. И отошла-то она от берега футов на шесть, однако на нее напала огромная белая акула.
— Все, что от нее осталось, — верхняя часть туловища с правой рукой, — рассказывал человек, пытавшийся спасти Ширли. — О, Господи, это было ужасно! Акула еще раз появилась на по верхности и схватила останки несчастной. Дожевывая их, она нырнула и скрылась в глубине.
Часто рассказывают и о тигровой акуле, в желудке которой рыбаки обнаружили костюм водолаза. У другой тигровой акулы нашли меховое пальто, бутылку шампанского, лошадиную голову... и части человеческого тела.
Наверное, этих жутких подробностей достаточно для законченного мифического образа. Нет сомнения, многие из подобных фактов вполне достоверны. Однако противовесом им служит гораздо больше фактов другого порядка. Вот лишь некоторые из них.
Жертвой несчастного случая может стать каждый, но, по статистике, от удара молнии, например, погибает один из двух миллионов человек. От пчелиного укуса — один из пяти с половиной миллионов. Один из десяти миллионов может погибнуть, будучи задет обломком попавшего в катастрофу самолета.
Жертвой же акулы становится один из трехсот миллионов людей. Даже большая белая акула — вовсе не такой монстр, каким она существует в людском воображении.
Специалисты по акулам считают, что большая белая на людей специально не охотится: просто она иногда принимает человека за крупное морское млекопитающее, подобное котику или калану. Акула «пробует предмет на зуб», и после дегустации, выплюнув откушенное, уходит.
Думаю, небезынтересно свидетельство известного исследователя морских глубин Жака-Ива Кусто, встретившегося с большой белой акулой: «Акула увидела нас, ее реакция была неожиданной. Перепугавшись, она выпустила облако экскрементов и с невероятной скоростью скрылась».
У акул значительно больше причин страшиться людей, чем у людей — бояться их. От руки человека погибает до ста миллионов акул в год. Они попадают в сети, поставленные на тунца. Их ловят для самоутверждения рыболовы-любители. На них охотятся профессионалы-рыбаки, чтобы потом эти акулы были зажарены на гриле в каком-нибудь прибрежном американском ресторанчике.
Из года в год больше семи миллионов фунтов акульих плавников продают торговцам Гонконга. Из них готовят знаменитый суп, который, говорят, избавляет от импотенции и, кроме того, отражает финансовое положение тех, кто может себе позволить заказать блюдо стоимостью пятьдесят долларов.
Истребление акул достигло столь угрожающих размеров, что ученые уже пользуются такими терминами: «отмечаемый упадок», «вероятность вымирания».
Сейчас у берегов Калифорнии почти не найти славящихся своим мясом акул-лисиц и мако. Лимонных акул, которые идут на наживку из крабов, больше не встретишь у островов Флорида Кис. Ради плавников почти полностью уничтожены у берегов Коста-Рики акулы-молоты.
Большие белые акулы, за челюсти которых коллекционеры дают 5 тысяч долларов, привлекали к берегам Южной Африки столько рыболовов, что промысел акул в пределах 200 миль от берега был объявлен преступлением. В США Национальная служба морского рыболовства готовит проект, устанавливающий квоты на ловлю 39 видов акул. Среди них черноперая, темная акула-собака и серая короткоши-пая акула, а также большая белая, тигровая, лимонная и мако.
— Если вам интересно мое мнение, то я скажу, что с этими мерами они опоздали уже лет на десять, — говорит Фрэнк Мундас, знаменитый ловец акул. Считается, что именно он послужил прототипом Квинта, неразговорчивого капитана, которого убила большая белая акула — персонаж фильма «Челюсти». — Дело не в том, что сейчас акул ловят слишком много: просто в прошлом их ловили гораздо больше, чем следовало. Что ушло, то ушло... Как никогда уже не вернешь на зеленые равнины Америки бизонов.
Наверное, и правда в недалеком будущем мы будем жить в мире, в котором акул не станет. Любому, кто захочет убедиться, насколько реален такой прогноз, достаточно собственными глазами увидеть раз кровавую схватку человека с акулой.
На верхушке мачты развевается черный флаг с черепом и скрещенными костями. Капитан корабля протягивает руку «Марк-Акула»,— представляется он.
На его загорелой мускулистой шее висит на цепочке изображение акулы, которую называют молот-рыбой. Сразу понятно, что перед тобой настоящий морской волк. Но бизнес его представляет собой вовсе не безопасную забаву, несмотря на весь этот пиратский бутафорский антураж.
Судно Марка-Акулы Куартиано обычно стоит в доке в деловой части Майами. Ежедневный чартерный рейс стоит 600 долларов. Судно трехпалубное, длина его — 44 фута, в нем на 30 тысяч долларов одних только рей, мачт и парусов. Судно это оборудовано электронными приборами, определяющими местонахождение рыб на большой глубине. Есть тут и набор гарпунов, кресло-люлька, которая выдвигается над транцем так, что ловец имеет полную возможность сражаться со страшными хищниками океана, находясь прямо над водой. А любителей запечатлевать собственные подвиги поджидает видеокамера.
— Я гарантирую акулу каждому измоих клиентов, — говорит Марк-Акула. — Не поймал ни одной — что ж, получи назад свои денежки. Раньше, бывало, за день мы ловили пять-шесть акул, а сейчас только одну.
Триста дней в году его судно фрахтуют руководители крупных корпораций, которым для полноты существования необходимы острые ощущения, а также дорожащие своим супружеским реноме мужья, желающие продемонстрировать собственным женам свою отвагу. Их такие люди, как Марк-Акула, называют полупрезрительно-полуснисходительно пижонами.
— Эти ребята выставляют слишком явно напоказ ожерелья из акульих зубов и рыболовные снасти, да такие, что у настоящих рыбаков слюнки текут от зависти, — говорит Марк-Акула. — Главное для них — выглядеть настоящим мужчиной. А то, что это достигается путем убийства животного, их не волнует.
На борт поднимается 62-летний отставной военный Джек Габофф. Акула ему нужна для того, чтобы выставить ее чучело у себя в кабинете. С ним его друг Ден Гинслер и тринадцатилетний сын Гинслера — Бобби.
Утро хмурое. Судно вспарывает воду, ловя Гольфстрим. Трое матросов Марка-Акулы начинают готовить наживку из королевской макрели и бони-то. Помощник капитана насаживает рыб на огромные крюки и опускает в воду.
Проходит несколько часов, но, увы, приманка остается нетронутой.
И вдруг мощное удилище, установленное на борту, наклоняется. Бобби со всех ног бросается к нему. С большим трудом он тянет леску. Лицо его раскраснелось, зубы стиснуты, правая рука дрожит от напряжения, но он все крутит и крутит катушку.