— Они не могли запомнить номера.
— Всегда есть риски, — с нажимом возражает Давид.
Кажется, он это серьёзно.
Значит, вовсе не из-за внезапного интереса ко мне как к девушке так цепляется. Сама не знаю, к чему эта мысль. И уж тем более плохой идеей оказывается выпалить:
— Слушай, без обид, но защитничек из тебя так себе. Целуешься ты лучше, чем дерёшься.
Никаких обид у Давида и вправду нет. Скорее, наоборот, лыбится довольно. А я ведь и без того успеваю пожалеть о своих словах, зачем вообще про поцелуй ляпнула?..
— А ты наоборот, — нахально заявляет этот невыносимый тип. Внезапно так, с вызовом явным, на который я тут же по-дурацки вспыхиваю. — Давай так: пока я не закрою тему с этими ублюдками, буду за тобой присматривать, — между тем, спокойно добавляет Давид.
Усиленно глушу в себе идиотские возражения, что вообще-то и целуюсь я хорошо, просто с ним даже не хотелось. Нафига это доказывать?
Чёрт… Ещё и мысль про «доказывать» рисует совсем уж лишние картины в воображении, а взгляд сам собой падает на губы Давила. Мимолётно, конечно, тут же отвожу, возмутившись самой себе. Надеюсь, хоть он заметить не успел.
И вообще, в смысле я целоваться не умею? Вчера этот тип зажимал меня так, будто это самый важный и кайфовый поцелуй в его жизни. И реакции у него очень даже явными были. Я ведь чувствовала, как завёлся… Там не почувствовать вообще невозможно было.
— Давай лучше ты будешь меньше боевиков смотреть и придёшь в себя наконец, — всё-таки заставляю себя заговорить, усиленно прогоняя из головы лишние мысли. — Твоя помощь мне не нужна. И если даже до меня доберутся, я справлюсь лучше, если буду одна, чем если буду отвлекаться, чтобы тебя защитить.
Грубо? Да, знаю. Сама не представляю, откуда это желание задеть Давида, снова напомнить ему о неумении драться. Просто пусть не выпендривается.
На этот раз он мрачнеет. Хмурится, шаг ко мне делает, причём будто наступает.
— Не наглей, а, — раздражённо бросает, сверля меня тяжёлым взглядом. — Я и без твоей защиты вчера бы справился, да так, что тема была бы закрыта.
Не, я, конечно, понимаю, что вид у Давида сейчас вполне себе грозный и он ни разу не шутит. Но… Божечки, я просто не могу удержаться от смеха! Вспоминаю его вчерашние вялые трепыхания и прямо пробирает на хохот.
Вот ведь самомнение! И вправду думал, что в одиночку всё решит? Нет, серьёзно?
Я бы даже посмотрела на это. Недолго, правда, — что поделать, я сердобольная. Но чёрт… Этот красавчик и в самом деле считает себя пупом Земли. Так забавно, что даже жаль, что я быстро вчера разобралась.
Давид мрачнеет ещё больше, ещё суровее становится, пока я смеюсь. Прям чувствую волны его недовольства, почти даже гнева. Или без почти?
— Извини, — сквозь смех выдавливаю я, — это правда смешно.
— Теперь я вспомнил, почему ты меня бесишь, — чеканит Давид.
И у меня вдруг как-то сам собой смех прекращается. Эта презрительность в его голосе… Словно холодной водой окатывает. Так неуютно становится сразу, ещё и обидно почему-то. Хотя и без того знала, что не по душе этому типу, это взаимно всегда было и меня особо не волновало.
Откуда эта пустота внутри? Чтобы я хоть немного придавала значение мнению этого придурка?..
— А я и не забывала, почему ты меня, — огрызаюсь раздражённо.
Давид смеряет меня чуть ли не уничтожающим взглядом. Будто я сейчас конкретно так нарываюсь, а не говорю вполне себе очевидное, ещё и после него.
— Нахрен тогда полезла вообще? — полыхает взглядом, режет тоном. Но тут же презрительно усмехается, взгляд отводит и продолжает спокойнее, уже толком не обращаясь ко мне: — А пофиг, с кем я разговариваю? Больно мне нужно твоё мнение. Посчитаю нужным — буду тереться поблизости.
Не думала, что я такая обидчивая, что внизу живота сворачивается тугим комком, а к горлу поднимается тягучая горечь. Я-то полезла, чтобы спасти этого придурка, а вот целовать он ко мне зачем? Уж это вряд ли можно оправдать внезапными порывами защитить меня от обидевшихся ублюдков.
Нет, нормально вообще? Он ещё и предъявляет мне за то, что его спасла. Утырок неблагодарный.
— И я подам заяву за преследование, — почти спокойно реагирую вслух лишь на другие его слова.
— У нас такой статьи нет, — насмешливо парирует Давид.
— Найдётся, — рычу, тут же разворачиваясь и направляясь к своему мотоциклу.
Этот урод одним своим видом выскреб из меня всё хорошее настроение. А ведь оно было… Уже даже собиралась универ прогулять. Теперь на это энтузиазма не хватает — чем вообще займусь тогда? Как-то не тянет ни на что.
Несколько раз оборачиваюсь по пути — Давида не видно. Не посчитал нужным тереться поблизости? Или всё-таки внял, что мне его хилая защита нафиг не нужна? Как и его присутствие в моей жизни. Максимум в универе терпеть готова.
К счастью, я не так уж часто оглядываюсь назад, да и думать о придурке быстро перестаю. Скорость забирает в себя.
В итоге еду не прямо к универу, а ещё немного по улицам гоняю. Верный способ успокоиться… Ну и опоздать на лекцию заодно — как побочный эффект.
Ну ничего. Опоздание всего на несколько минуток, не такое критичное, чтобы не было уже смысла на пару идти. Захожу в кабинет, извиняюсь, хочу уже сесть на привычное своё место — мы с Ариной всегда вместе сидим. Но сегодня почему-то не так.
Застываю, увидев, что с подругой вполне себе уверенно расположился Давид, ещё шепчет ей что-то на ухо, она в итоге даже и не замечает меня.
Какого чёрта?
Так, ладно. На перемене с ней поговорю. Пока сажусь за последнюю парту, где обычно этот придурок сидел. Который, кстати, не опоздал, в отличие от меня, много чего уже успел. Значит, и вправду за мной не ехал. Не посчитал нужным или всё-таки выбесила его окончательно?
Хотя на это-то как раз пофиг. Надеюсь, Давид выбросил лишние мысли из головы: и про опасность, и про защиту меня от неё. А вот то, что на Аринку вдруг нацелился, хотя сам же мне говорил, что она не в его вкусе… Вот за это ответить без вариантов придётся.
Глава 5
Давид
Мне пофигу на Крючкову. По-фи-гу! Совершенно.
Ну бесит немного, да. Но терпимо в целом. Пусть существует где-то на фоне, а не лезет мне в мысли.
Но она ведь вредина та ещё, несговорчивая совсем. Вот и лезет. Иначе сложно объяснить, какого хрена я сел с Ариной, подругой Вики. С той самой девушкой, с которой Крючкова хотела меня свести в начале учебного года.
Не то чтобы я собираюсь использовать ни в чём не повинную девчонку (хотя «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» наверняка актуально) — просто посижу с ней денёк, поговорю. Хотя бы узнать попытаюсь. В целом она вполне милая. Я тогда грубо отшил Вику с этим предложением, потому что обломным показалось. Да, хотел именно Крючкову тогда.
Сейчас, возможно, тоже не откажусь, но она снова больше бесит, чем нравится.
Хотя это не помешало мне слегка напрячься, когда приехал в универ отдельно и не знал, как там Вика и где. А если ублюдки выяснили, где я учусь? Подкараулят там меня, а вдруг байк увидят.
Да, сегодня Крючкова не в экипировке, но кто их знает, может, и правда номера видели.
Запретил себе крутиться в этих мыслях. Ублюдков возле универа не видно было, да и место в целом людное. Ещё не хватало дёргаться по поводу Вики. Даже по поводу себя так не парюсь. И по поводу обломанного плана тоже, вместо которого надо что-то новое придумать и проблемы разгребать.
Но как ни пытался отвлечься в том числе непринуждённым разговором с ощутимо смущающейся меня Ариной — какого-то чёрта воодушевлением затапливает, когда Вика в кабинет заходит. Живая, здоровая и явно недовольная тем, что её место занял. От этого тоже какой-то непонятный кайф ловлю. Как будто её злость на меня превращается в довольно странный элемент флирта. Иначе сложно объяснить, почему я воспринимаю её скорее с предвкушением.
А Крючкова явно всю пару в этом негативе на меня варится. То и дело чувствую её взгляды, притом далеко не дружелюбные.