Дмитрия Михайловича Тверского 2000 руб. так называемого «выходного серебра», т. е. назначенного для выхода или дани в Орду, но эти деньги пока удержал у себя и отправился княжить в Новгород. Дмитрий поехал в Орду, донес хану о присвоении Юрием выходного серебра и вообще так его очернил, что Узбек разгневался на Московского князя, дал ярлык на великое княжение Владимирское Дмитрию Михайловичу, по прозванию «Грозные Очи», и отпустил его на Русь с большим татарским послом. Когда Юрий отправился в Орду, чтобы оправдаться перед ханом, Дмитрий, опасаясь новой перемены, поспешил туда же. Неизвестно, что именно побудило Тверского князя к убийству своего соперника; может быть, его волновала жажда мести за своего отца и он дал волю своему пылкому нраву; недаром же он имел прозвание Грозные Очи. Может быть, он слишком понадеялся на ханскую к себе милость. Известно только одно: раз при встрече с Юрием Дмитрий собственноручно его убил (1324). Московские бояре отвезли тело своего князя в Москву, где он и был погребен в храме св. Михаила Архангела. Преемник его и брат, Иван Данилович Калита, занял Московский стол еще при жизни Юрия, который последние годы проводил преимущественно в Новгороде. Пережив всех братьев, он теперь соединил в своих руках все Московские волости.
Между тем, Узбек сильно разгневался на самоуправство Тверского князя; однако, долго медлил своим решением. Наконец, около восьми месяцев спустя, он велел убить самого Дмитрия. Но и после того он дал ярлык на Владимирское княжение не брату Юрия Ивану Калите, а брату Дмитрия Александру Михайловичу. Судя по некоторым известиям, Александр весьма щедро раздавал в Орде подарки и подкупал ханских любимцев так усердно, что вошел в большие долги. Но это торжество Твери над Москвой было кратковременное. Следующее неожиданное событие снова перевернуло их отношения к Орде и друг к другу.
Татарские послы, сопровождаемые более или менее многочисленными отрядами, часто приезжали на Русь по разным делам, например, для получения выхода или дани, для посажения на стол князя, вновь пожалованного ханским ярлыком, и пр. Тяжки были для жителей эти посольские приезды, так как они сопровождались грабежом и разорением. Жители обязаны были доставлять корм и все нужное для посольской свиты и ее коней, причем Татары позволяли себе возможные обиды и насилия; вообще они смотрели на Русских, как на своих рабов, и обходились с ними крайне грубо и презрительно. Несмотря на свою обычную терпеливость, Русский народ иногда не выносил этих обид; местами происходили бурные вспышки и даже избиения ненавистных варваров. Мы видели еще при Александре Невском народные мятежи в северно-русских городах, поднятые против жестоких откупщиков и сборщиков татарских даней. Такие мятежи, по-видимому, послужили к перемене самой системы этих сборов. По крайней мере, в следующую эпоху мы уже не встречаем в северной Руси бесерменских откупщиков и непосредственные сборы с населения. Вместо того, сами князья собирают дань с своих владений и отвозят ее в Орду или вручают ханским послам. Это было уже значительным облегчением для Русских областей. Но, как мы сказали, обиды и насилия от ордынских баскаков и послов продолжали вызывать кровавые столкновения жителей с Татарами в северных городах. Например, подобное столкновение произошло в 1302 году в Ростове; причем жители собрались против «злых» Татар и выгнали их из своего города.
В 1327 году к великому князю Александру прибыл с большою свитою знатный ордынский посол Чолхан, известный в наших летописях под именем Щелкана и Шевкала, сын того воеводы Дюденя, который жестоко разорил Северную Русь при сыновьях Александра Невского. Он занял в Твери старый княжий двор, устроенный отцом Александра Михаилом, и держал себя с великой гордостью; а его Татары творили разные обиды и насилия жителям, что не замедлило произвести в последних озлобление против ненавистных гостей. В народе стали ходить слухи о намерении Чолхана самому сесть на Тверском княжении, чему могло подать повод его пребывание на княжем дворе. К этим слухам присоединились обычные толки об опасности для православной веры, которую Татары хотят истребить. Наконец, ничтожный случай послужил поводом к кровавому событию. Какой-то дьякон, прозвищем Дюдко, повел свою молодую, тучную кобылу поить на Волгу. Некоторым Татарам понравилась кобыла, и они захотели отнять ее. Это случилось утром 15 августа в праздник Успения, и был торговый или базарный день. Дьякон завопил народу: «О, мужи Тверстии, не выдавайте!» Многие бросились ему на помощь. Татары обнажили свои сабли и начали рубить противников. Но число последних возрастало, а к Татарам мало-помалу пристали и все их товарищи. Кто-то ударил в набатный колокол; народ собрался, всем вечем пошел на Татар и начал их избивать. Остаток их заперся было с Чолханом на княжем дворе, но разъяренная чернь не пощадила его и зажгла. Все татарское посольство погибло; избиты были и находившиеся в городе ордынские купцы. Только татарские табунщики, пасшие коней за городом в поле, успели сесть на лучших скакунов и бежать в Москву, а оттуда дали весть в Орду о гибели своих.
Надобно полагать, что Иван Калита немало обрадовался такому случаю погубить своего соперника. Узбеку, по-видимому, донесли, что народное восстание было поднято самим великим князем Александром Михайловичем, хотя нет точных указаний на его личное участие в этом событии. Прежде нежели Александр мог придумать, каким образом умилостивить разгневанного хана, 50000 Татар, предводимые пятью темниками, уже соединились с Московским князем, которому хан поручил наказать мятежников. Это войско нагрянуло на Тверскую область и жестоко ее опустошило; Татары набрали в ней огромное количество полону и всякой добычи. Города, в том числе сама Тверь, были разорены; жители спасались бегством в леса и дебри, как в Батыево нашествие. Александр Михайлович и не пытался прибегнуть к обороне. В виду грозного нашествия, он со своим семейством бежал в Новгород, но не был там принят из страха перед Татарами и удалился во Псков.
После того (в 1328 г.) Иван Калита отправился в Орду, где получил от хана ярлык на великое княжение Владимирское. А Тверское княжение хан отдал брату Александра Михайловича Константину, который вызвал жителей из лесов, восстановил разоренные города и вообще успел несколько изгладить следы татарского погрома. Между тем, Узбек велел русским князьям «искать» Александра. Калита и другие князья собрались в Новгород и отсюда посылали в Псков склонить бывшего Тверского князя к поездке в Орду. Но Псковичи не пустили Александра, обещая умереть за него в случае нужды. Дело в том, что они были рады видеть у себя на столе такого знаменитого князя: иметь своих собственных князей