Читать интересную книгу Воровка. В кольце страха - Марина Милованова

Понятно, что ничто из вышеперечисленного меня не устраивало, поэтому по лестнице я неслась с кошачьей скоростью. Миновав второй этаж, взлетела на третий, свернула в темный коридор и, особо не раздумывая, ломанулась в ближайшую дверь. К счастью, она оказалась не заперта.

Темная комната со стандартным набором мебели на первый взгляд не таила в себе никаких сюрпризов. Только со стены, в изголовье широченной кровати, на меня угрожающе вытаращилась непонятная белая маска, ощерив в злобной ухмылке внушительные клыки, для правдоподобности окрашенные красной краской.

Мимоходом (скорее мимобегом) подивившись очередному олицетворению черного юмора хозяина дома (попробуй усни, когда над головой такая штука нависает!), я попыталась открыть окно. Рама не поддалась. Не желая сдаваться, я вновь и вновь дергала упрямую створку. В угольно-черном стекле мое лицо отражалось бледным пятном.

«Придется разбивать», — мелькнула тоскливая мысль. Соваться в осколки удовольствие малоприятное, но, похоже, выхода нет.

Пребывая в панике, я не сразу сообразила, что бледных пятен в стекле прибавилось. Тот, кто меня преследовал, уже вошел в комнату и находился неподалеку от меня. Но почему-то не нападал, выжидая.

Удушливая волна сдавила плотной удавкой горло. Была ли это магия незнакомца или мой собственный испуг, я не поняла. Запрыгнув на подоконник, прикрыла лицо рукой, выставила локоть и высадила стекло.

Звука рассыпающихся осколков даже не услышала. Слишком волновала сохранность собственной шкуры. Удачно приземлившись на ноги, помчалась прочь от дома. Миновав несколько переулков, остановилась, пытаясь унять скачущее бешеным зайцем сердце. Открыла портал и оказалась в своей комнате.

Соваться в таком виде в супружескую спальню побоялась. Если Талейн узнает, что я его ослушалась и пошла в одиночку работать, наверняка обидится. Тем более что у меня крупные неприятности: впервые невыполненный заказ плюс не входящее в мои планы убийство, пусть даже и совершенное не мной, и вмешивать в это дело мужа мне категорически не хочется.

«Узнает — мозги вытрясет! — принялся стращать внутренний голос. — Поделом тебе будет! Впрочем, в твоем случае что тряси, что не тряси, в голове только самонадеянность с самодеятельностью! Остальное не приживается, вымирает на корню».

На душе стало совсем тоскливо. Я присела в кресло и попыталась расслабиться, как вдруг неожиданно ощутила непонятное жжение в левой руке. Наверняка поранилась осколками, но в стремлении унести ноги этого не заметила. Поднесла ладонь к глазам и удивленно охнула: порезы отсутствовали, но кожа радовала глаз ярко-малиновым цветом, причем как с тыльной, так и с внутренней стороны. Обожглась! Настигла-таки меня противная травка!

Закатав рукав, досадливо поджала губы. Брачная вязь, прежде всегда имевшая красивый серебристый цвет, потемнела, приобретя цвет запекшейся крови. К несчастью, ожог пришелся и на нее.

Вздохнув, я закрыла глаза и сосредоточилась на лечении. Отчитав заклинание, посмотрела. Ничего не произошло. Удивилась, перечитала вновь. Безрезультатно. Несколько дальнейших попыток также ничего не изменили. Кожа по-прежнему была воспаленной и болела так, что я едва сдерживала слезы. Словно заклинания не облегчали, а, наоборот, усиливали ожог.

Уже не надеясь на удачу, я произнесла простенькое заклинание, призванное унять боль. К счастью, оно помогло. Не полностью, но хотя бы наполовину уменьшило мои страдания. Спасибо и на этом. Медленно, еще не до конца веря в удачу, я облегченно выдохнула и затихла, в глубине души опасаясь, что боль в любой момент вспыхнет с новой силой.

К счастью, по прошествии нескольких минут мучение не возобновилось. Побоявшись вновь пользоваться магией, я порылась в своих запасах и приготовила целебную повязку из трав. Забинтованная рука стала выглядеть менее пугающе. Теперь по всем канонам нужно было переодеваться и отправляться в спальню под бок к мужу. Вот только делать этого совершенно не хотелось. На душе скребли кошки, рука ныла, повязка распространяла стойкий травяной запах, взгляд, брошенный в зеркало, также не внушал оптимизма: бледная, осунувшаяся, с горящими лихорадочным блеском глазами — любой встречный моментально поймет, что у меня неприятности, а уж любимый муж тем более. Отвечать на все его многочисленные «почему» и выслушивать претензии на тему моего непослушания в данный момент не было ни сил, ни желания. Разумеется, сейчас ночь и он спит, но при моем появлении обязательно проснется. Так было не раз.

Вновь забравшись с ногами в кресло, я предалась невеселым размышлениям о том, кто решился убрать советника. Вряд ли убийца из своих, поскольку даже если кому-то коллекционер успел надоесть до зубовного скрежета, никто не захочет добровольно подставляться под тяжелую руку князя Наримана, который жесток и скор на расправу. Выходит, убийца либо явился издалека, либо излишне самонадеян.

И над мотивом убийства следует основательно подумать. Ограбление? Не похоже, иначе от коллекции, выставленной в холле, не осталось бы и следа. Убийство по политическим мотивам, учитывая высокую должность почившего, также отпадает, опять же из-за князя Наримана. Если только советник был не слишком чист на руку и пополнял свою коллекцию незаконным способом, банально воруя понравившиеся экспонаты? Но в таком случае недовольные в отместку давно разнесли бы дом по камешку. Хотя, если принять во внимание, что преследовавший меня незнакомец использовал незнакомую магию, возможно, на этот раз коллекционер зашел слишком далеко?

— Интересно, что с тобой случилось на этот раз?

Я подпрыгнула в кресле от неожиданности и обернулась. За моей спиной стоял Талейн, и он был очень зол. Еще бы! Моя одежда выдала меня с головой, отрезая все пути к оправданиям.

— Э-э… что? — растерявшись, я не сразу нашлась с ответом, безуспешно пытаясь унять предательскую дрожь в руках и коленях. Быть пойманной на лжи, оказывается, очень и очень стыдно.

— Вот и я спрашиваю: что с тобой случилось? — Серые глаза мужа превратились в две колючие льдинки. — И, представь себе, заранее знаю ответ. Ты ввязалась в очередную авантюру и получила по шее. Скажешь, я не прав?

— Прав. — Под его испытующим взглядом мне стало неуютно, и я не нашла лучшего выхода, как сознаться. — Прости, но я не хотела тебя беспокоить по пустякам. Мне заказали кольцо — сущую безделицу! Я думала, что быстро справлюсь одна, а затем вернусь домой.

— Лгунья! — Резкий тон хлестнул меня плетью. — Твоим словам и обещаниям нельзя верить. Воровство — грязная профессия, похоже, она испачкала тебе мозги!

Талейн исчез, а я так и осталась сидеть, оглушенная его последними словами. Муж давно и отлично знал, чем я занимаюсь, но никогда еще не позволял себе высказываться о моей профессии столь грубо. Сейчас же словно вывалял в грязи. Какая муха его укусила? Да, я ослушалась, но ведь ничего страшного не произошло.

Некоторое время я провела, сидя в кресле и уставившись в одну точку, потом уговорила себя, что конфликт выеденного яйца не стоит, переоделась в пеньюар и переместилась в спальню, рассчитывая помириться с мужем хорошо проверенным способом — силой женского обаяния. Увы, мои расчеты оказались неверны и потерпели полное и оглушительное поражение. Талейна в кровати не было. Похоже, после нашего разговора он не возвращался.

Внезапно в комнате наступила зима. Сквозь тонкую одежду я кожей чувствовала морозный ветер, взявшийся ниоткуда и теперь хозяйничавший в спальне, пользуясь моим оцепенением. Чувствовала и не пыталась остановить.

Ночь прошла беспокойно. Искать Талейна по всему дворцу среди ночи в тот момент, когда он пребывает в раздраженном состоянии, я попросту побоялась. Вместо этого мысленно пыталась выстроить утренний разговор с мужем, мечась по комнате, подобно зверю в клетке, до тех пор, пока не забылась кошмарным сном поперек кровати.

Я бежала через лабиринт, натыкаясь на тупики, а кто-то невидимый постоянно нашептывал:

— Направо пойдешь — семью потеряешь; налево пойдешь — друзей потеряешь; назад пойдешь — дитя потеряешь; прямо пойдешь — силу потеряешь. А остановишься — умрешь!

И я бежала вправо, влево, вперед и назад за неимением выбора, жалея, что не могу взлететь, как птица, — до тех пор, пока не упала на землю без сил.

— Умрешь, — равнодушно констатировал безликий шепот, и я проснулась.

В окно светило солнце, указывая, что сегодня я проспала гораздо дольше обычного. И почему-то никто меня не разбудил: ни прислуга, ни Тиам с Тимошкой, ни сын. Наверное, муж перестал злиться и, проникшись моим страданием во время бессонной ночи, велел не беспокоить, пока сама не проснусь.

Я встала, чувствуя себя усталой и разбитой. Подошла к зеркалу. Отражение не порадовало: глаза после бессонной ночи воспалились, а лицо заливала мертвенная бледность. Напоминанием обо всем происшедшем под повязкой надсадно болела обожженная ладонь. Я тоскливо вздохнула. Вернуть расположение Талейна в таком виде будет крайне проблематично. Только вызову жалость.