копии всевозможного вида холодного и стрелкового оружия. Стол был завален множеством рукописных свитков и папирусных пергаментов. На полу аккуратной стопкой лежала Всеобщая Лук-у-Морская энциклопедия в 10 томах, причем в полном собрании. У окна на трех кривых деревянных ногах величественно возвышался большой глобус. А на самом окне стоял телескоп, сильно напоминающий подзорную трубу. Несчетное количество пробирок и склянок с непонятным содержимым, разнообразных амулетов, кристаллов и прочих артефактов старательно захламляло остатки свободного пространства некогда просторной комнаты. В довершение этого первозданного хаоса в самой середине комнаты на одиноко стоящей тумбе покоилась клетка с огромным оранжево-жёлто-синим попугаем.
— Ара, умный! Ара хочет кушать, — скрипучим голосом известил всех присутствующих попугай.
— Арочка, смотри кого я принес — королевская изумрудная лягушка. Правда, красивая? — Ванька водрузил банку на письменный стол, попутно смахнув на пол пару-тройку бумаг.
— Красивая! Ара хочет кушать! — не унималась вредная птица, — Кушать! Кушать!
— Надеюсь лягушки не твоя любимая еда, — подумала Василиса. Иначе совместное проживание в закрытой комнате с жабоедом может обернуться некрасочным финалом её и без того теперь невесёлой жизни. Ладно, нужно перетерпеть два дня, потом её обязательно вернут в школу. А за это время бабка точно что-нибудь придумает. Василиса уже смирилась с тем, что Ванька увидит её лягушкой. Узнать, точно не узнает. Далеко не всем чудодеям дано разглядеть человека в личине превращения, для этого требуется никак не меньше, чем маг высшего уровня. Таких в стране — пальцев руки многовато будет. А Ванька даже не чудодей. Поэтому выдыхаем, «всё не так уж плохо на сегодняшний день», главное не суетиться.
Василиса успокоилась. Терпение, конечно, не её фирменный конек, но за неимением лучшего довольствуемся, как говорится, малым. Будем производить скрытую информ-разведку на чужой территории. Тем более, что никто никогда не узнает об этом, поэтому можно просто расслабиться и провести эти два дня рядом с любимым человеком.
«Любимый человек» в этот исторический для потомков момент как раз запихивал последний из упавших на пол свитков на своё законное стеллажное место. Свитки, естественно, не возражали, хотя чистоты и порядка это комнате не добавило.
Внезапно на лестнице раздался шум и грохот, как будто стадо слонов неслось по пустынным прериям. Дверь с оглушительным стуком настежь распахнулась, и в комнату ввалился, тяжело дыша Сергей Волков — лучший друг Ивана Царева.
— Здорово, Царь. Скучал по мне?! — розовощекая физиономия Волкова дышала поистине богатырским здоровьем, хотя сам мальчик не был ни высок ростом, ни широк в плечах. Крепкий, ладно скроенный паренек с янтарными озорными глазами и темно-русыми вечно взлохмаченными вихрами, был первый школьный заводила на выдумки и проказы. Даже хвастуну и баламуту Лешке Попову, который усиленно, на пределе своих сил и возможностей добивался статуса «любимец публики», до Сереги было далеко. Волков бескорыстно любил всех: себя и жизнь, людей в этой жизни, землю, небо, воду, всех животных. Он наслаждался каждым прожитым днем и старался всем помочь. Без надрыва, без показухи, без ответных обязательств. За это его любил практически весь Царьград, за это его уважали все преподаватели, благодаря чему, хотя учился мальчик без особого усердия, его отметки были в пределах нормы.
— Привет, Серый! Давно не виделись!
— Ага, два часа! Я уже даже пообедать успел! Прелюбопытные новости принес я в твой дом, Иван Афанасьевич!
— О, как официально! Пожалуйте, Сергей Сергеич, просветите, что нынче на белом свете делается!
— Что у них там со светом приключилось, я не знаю, а вот что у тебя под носом происходит, это всегда пожалуйста.
— Серый, утомил со вступительной речью, давай ближе к делу.
— Еще спасибо скажешь, — обиженно буркнул Волков и как ни в чем не бывало весело продолжил, — иду я после школы домой перекусить. И вспомнилось мне, что мама обещала в печи курочку приготовить.
На мгновение глаза у Волкова зажглись ярким оранжевым светом, словно луч прожектора полосонул по темному небу. Сергей совсем недавно стал воплощаться в волка и пока еще плохо контролировал сам процесс.
— Серега, держи себя в руках, мне здесь дикая невоспитанная зверюга ни к чему. Прислуга перепугается, а Несмеяну придется потом полдня с чердака снимать.
— Всё под контролем!!! О чём это я? А, вспомнил. Иду домой, думаю… о вечном. Вдруг слышу голоса за углом — один Ябеды, другой Несмеяны. Дай, думаю, послушаю, любопытно же, — голос Волкова нервно хихикнул.
— Что там может быть интересного? Обычные девчачьи истории про куклы, кольца и помаду. Я таких рассказов от Несмеяны по сто штук на дню слышу.
— Не скажи, иногда встречаются презанимательные пассажи. Ты, кстати, на бал идешь?
Василиса подползла ближе к стенке банки и напрягла слух — эту новость ей не хотелось пропустить.
— Не знаю. Через три дня как раз пояс астероидов будет проходить через созвездие Волхва, должен быть очень сильный звездопад. Если я пойду на бал, то пропущу это уникальное событие, а если не пойду, то не станцую с… — Ванька осекся и подозрительно посмотрел на дверь. Неслышно ступая, он подошел и резким рывком распахнул её. Не встречая на своем пути осязаемых преград, в комнату со звуком реактивного самолета ввалилась Несмеяна. Поцеловав с размаху дубовый паркет, девушка красная, как вареная свекла, кубарем выкатилась вон.
— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! — крикнул ей Ванька вслед.
— Вот здесь не соглашусь, нос у нашей Варвары очень даже симпатичный! А как она на прошлой неделе Попова за дурацкий комплимент по пояс в землю вогнала — целый час вытащить не могли — сплошное загляденье!
— Вот и скажи ей об этом, — Ванька хитро улыбнулся.
— Ага, чтобы она и меня землёй припорошила?! Я, пожалуй, издали, со зрительских трибун, полюбуюсь, так поспокойнее как-то.
— Серый, но ты же чародей! Чего тебе бояться?! Превратишься в волка и беги, авось не догонит!
— Смеётесь, сударь, над побратимом своим лучшим?! Нехорошо, не по-братски это! — Мальчишки вдруг сцепились в единый клубок и со смехом покатились по полу, расшвыривая в разные стороны, неосторожно попавшиеся им на пути книги полного собрания Лук-у-Морской энциклопедии. Попугай, разумно опасаясь оказаться в эпицентре этого дурдома, с дикими криками метался по клетке, как ошпаренный.
— Всё, сдаюсь, ты победил. Слезь уже с меня наконец, ты мне всю спину отсидел, — первым сдался Волков, — раздавишь лучшего друга, не узнаешь продолжения веселой истории.
— Какой истории? — Иван протянул другу руку, помогая Волкову подняться.
— Той истории, Иоан, в которой тебя оженить планируют, предварительно опоив какой-то черномагической гадостью для разжигания душевной страсти.
— Серый, а попроще можно?!
— Любовным зельем тебя Ябеда напоить желает, а Несмеяна ей в