Читать интересную книгу Календарь преступлений - Эллери Квин

— Мне сообщили, фермер Кларк, что вы и ваша достойная супруга отказались от вознаграждения за скот, который вам пришлось забить ради кормления нашей большой компании.

— Вы мой президент, сэр, — ответил Симеон. — Я не возьму денег.

— Мы… мы не возьмем денег, ваша милость, — запинаясь, повторила Сара.

— Тем не менее, леди Вашингтон и я хотели бы поблагодарить вас за гостеприимство. Если вы позволите, я своими руками посажу за вашим домом рощу молодых дубков, а под одним из них зарою две принадлежащие мне вещи. — Глаза Вашингтона слегка прищурились. — Сегодня мой день рождения, и меня обуял дух авантюризма. Ну как, фермер и миссис Кларк, вы согласны на мое предложение?

* * *

— Что… что это были за вещи? — задыхаясь, спросил Джеймс Изекил Пэтч. Он был смертельно бледен.

— Шпага в белых кожаных ножнах, которую носил Вашингтон, — ответила Марта Кларк, — и серебряная монета, которую президент хранил в потайном кармане.

— Серебряная монета? — ахнула в свою очередь баронесса Чек. — Какая именно монета, мисс Кларк?

— «Дневник» утверждает, что пятицентовая, — нахмурившись, ответила Марта.

— Пятицентовая монета Соединенных Штатов Америки? — странным тоном переспросила баронесса.

— Да.

— И это произошло в 1791 году?

— Да.

Баронесса фыркнула и поднялась.

— Я сразу подумала, девушка, что ваша история чересчур романтична. Монетный двор Соединенных Штатов начал выпускать пятицентовики только в 1792 году!

— Как и другие американские монеты, если не ошибаюсь, — сказал Эллери. — Как вы это объясните, мисс Кларк?

— Это была экспериментальная монета, — холодно отозвалась Марта. — «Дневник» не уточняет, выпустил ее монетный двор или какое-то частное предприятие — возможно, Вашингтон не сообщил это Симеону, но президент сказал, что пятицентовик отчеканен из его личного серебра и был вручен ему как памятный подарок.

— Похожая история о пятицентовике имеется в анналах Американского нумизматического общества, — пробормотала баронесса, — но она, безусловно, касается одной из ранних монет, выпущенных монетным двором. Возможно, несколько образцов были предварительно отчеканены в 1791 году…

— Так, во всяком случае, говорится в «Дневнике», — повторила мисс Кларк. — Наверное, президент Вашингтон очень интересовался монетами новой страны, которую он возглавлял.

— Мне нужен этот пятицентовик, мисс Кларк! — заявила баронесса. — Я имею в виду, что хотела бы купить его у вас.

— А я хотел бы, — осторожно произнес мистер Пэтч, — приобрести шпагу Вашингтона.

— «Дневник»! — простонал профессор Шо. — Я куплю у вас «Дневник Симеона Кларка», мисс Кларк!

— С удовольствием продам его вам, профессор Шо, — я уже говорила, что нашла его на чердаке, и сейчас он заперт в комоде, в гостиной. Но что касается двух других предметов… — Марта сделала паузу, а на лице Эллери появилось довольное выражение. Ему казалось, что он догадывается, о чем сейчас пойдет речь. — Я продам вам шпагу, мистер Пэтч, а вам монету, баронесса Чек, в том случае… — и мисс Кларк устремила взгляд ясных глаз на Эллери, — если вы, мистер Квин, будете настолько любезны, что найдете их.

* * *

Маленький фермерский дом в Пенсильвании выглядел так уныло, как должен выглядеть дом времен Войны за независимость холодным январским утром, тем более обезображенный нависающей над ним закладной.

— Я вижу яблоневый сад, — заметила Никки, когда они вышли из машины Эллери. — Но где дубовая роща? Вы ее видите?

Эллери сжал губы. Они сжались еще сильнее, когда его соло на дверном молотке не получило ответа.

— Давайте обойдем вокруг дома, — кратко предложил он, и Никки весело побежала впереди.

За домом находился амбар, перед которым виднелись двенадцать безобразных ям в земле. Возле каждой ямы помещались свежесрубленный дуб и его пенек либо старый, недавно выкорчеванный пень. На одном из пней сидел старик в испачканных землей голубых джинсах, воинственно дымящий кукурузной кочерыжкой.

— Вы Тобайас Кларк? — осведомился Эллери.

— Угу.

— Я Эллери Квин. Это мисс Портер. Вчера ваша дочь посетила меня в Нью-Йорке…

— Знаю.

— А я могу узнать, где Марта?

— На станции. Встречает остальных. — Тобайас Кларк сплюнул и уставился на ямы. — Не понимаю, зачем вы сюда притащились. Под этими дубами ничего нет. Я вчера все перекопал под деревьями, которые здесь стояли, и обрубком дуба, который свалился много лет назад. Взгляните на эти ямы. Мы с моим работником рыли землю чуть ли не до самого Китая. Эти дубы называли «рощей Вашингтона». А теперь это всего лишь дрова — только не для меня, а для кого-то другого. — В его голосе послышалась горечь. — Мы потеряем ферму, мистер, если не… — Он не окончил фразу. — А может, и не потеряем. Ведь остается книга, которую нашла Марта.

— Профессор Шо, коллекционер редких книг, предложил за нее вашей дочери две тысячи долларов, если она ему подойдет, мистер Кларк, — сказала Никки.

— Марта сообщила мне это вчера вечером, когда вернулась из Нью-Йорка, — проворчал Тобайас Кларк. — Да, две тысячи — а нам нужно шесть. — Он усмехнулся и снова сплюнул.

— Вот так, — печально промолвила Никки, надеясь, что Эллери сразу же сядет в машину и поедет назад в Нью-Йорк.

Но Эллери не обнаруживал желания вести себя разумно.

— Быть может, мистер Кларк, некоторые деревья погибли от старости и исчезли вместе с пнями, корнями и всем прочим. Марта… — (Она для него уже Марта!) — Марта говорила, что в «Дневнике» не упоминается точное число деревьев, которые посадил здесь Вашингтон.

— Взгляните на ямы. Их двенадцать, верно? И они идут треугольником. А между ними нет места ни для одного дерева. Да и ямы на одинаковом расстоянии друг от друга. Нет, мистер, деревьев всегда было только двенадцать, и я перекопал под всеми.

— Тогда что делает лишнее дерево в центре треугольника? Под ним вы не копали, мистер Кларк.

Тобайас Кларк сплюнул в третий раз.

— Вижу, вы не слишком разбираетесь в деревьях. Эту вишню я сам посадил шесть лет назад. Она никак не связана с Джорджем Вашингтоном.

— Если вы просеяли всю землю в этих ямах… — начала Никки.

— Можете не сомневаться — просеял. Либо кто-то выкопал эти вещи лет сто назад, мистер, либо это просто выдумка. А вот и Марта с остальными. — И фермер сплюнул в четвертый раз. — Не буду вас задерживать.

* * *

— Это представляет Вашингтона с довольно… э-э… неожиданной стороны, — заметил вечером Джеймс Изекил Пэтч. Они сидели в гостиной у камина, отягощенные мрачными мыслями и обедом мисс Кларк — и то и другое, по мнению мисс Портер, было достаточно тягостным. Баронесса Чек походила на человека, которого замуровали в пещере, — до утра поездов не было, и она не могла смириться с мыслью о ночи в фермерской постели. Большую часть дня они провели над «Дневником Симеона Кларка» в поисках ключа к кладу Вашингтона. Но ключа не было — интересующий их фрагмент сообщал лишь о «дубах за красным амбаром, которые его превосходительство собственноручно посадил треугольником, как и обещал мне, а потом зарыл под одним из них свою шпагу и пятицентовую монету в медном футляре, изготовленном, по его словам, мистером Ривиром[13] из Бостона».

— В каком смысле «с неожиданной стороны», мистер Пэтч? — спросил Эллери, до сих пор молча глядевший на огонь, едва слушая остальных.

— Вашингтон не был склонен к романтизму, — сухо ответил антиквар. — Не знаю ни о чем в его биографии, что могло бы объяснить столь нелепую шутку. Начинаю думать…

— Но профессор Шо говорит, что «Дневник» не подделка! — воскликнула Марта Кларк.

— О, книга достаточно подлинная. — Вид у профессора был невеселый. — Но это может быть просто литературной мистификацией, мисс Кларк. Боюсь, что если история не будет подтверждена находкой медного футляра с его содержимым…

— О боже! — вздохнула Никки, искренне пожалев Марту.

Но Эллери возразил:

— Я верю в это. Пенсильванские фермеры в 1791 году едва ли занимались литературными подделками, профессор Шо. Что касается Вашингтона, мистер Пэтч, то ни один человек не может быть всегда одинаковым. А в его день рождения, да еще с женой, только что поправившейся после болезни… — И Эллери снова умолк.

Вскоре он вскочил со стула.

— Мистер Кларк!

Тобайас пошевелился в темном углу.

— Что?

— Вы когда-нибудь слышали, чтобы ваш отец, дед или кто-нибудь из родственников говорили о еще одном амбаре за домом?

Марта уставилась на него и воскликнула:

— Ну конечно, папа! Наверняка был еще один амбар в другом месте, а настоящая роща Вашингтона была срублена или погибла сама.

— Нет, — покачал головой Тобайас Кларк. — Никакого амбара, кроме этого, здесь не было. Несколько бревен сохранилось с самой постройки, а на перекладине осталась выжженная дата — 1761 год.