— Значит, я сирота?
— Дважды, раз Молли теперь умерла.
Выходит, она не была дочерью своей матери. Она вообще не имела родителей, ни одного. Ее фамилия не Деннис. Да и Молли тоже, должно быть, вместо своей фамилии взяла имя брата, когда Деннис Годфри умер. И одному Богу известно, откуда взялось имя Куини. Видимо, ей нужно благодарить негодяя, забравшего ее из приюта. Несчастные подкидыши жили в грязи, нищете, болезнях, не имея никаких шансов изменить к лучшему свою участь. Но Годфри совершил много ужасных преступлений, и она рада, что он умер.
Куини взглянула на объявление.
— Кто-нибудь должен сообщить об этом графу и его брату. Видишь, здесь написано, что сведения могут быть отправлены на Боу-стрит.
— И что этот кто-нибудь может им рассказать? Что шестнадцать лет ты жила на их деньги? Что служила приманкой? Что твоя собственная мать была шантажисткой, а дядюшка — убийцей? Или ты, может, расскажешь им, что я тоже был в деле, что все эти годы знал о преступлении и молчал?
— Нет, этого я не скажу.
Эзра бросил нож, и тот воткнулся в землю рядом с ее ногой.
— Чертовски правильно сделаешь, дорогая моя. Ежели я услышу, что ты только приблизилась к графу или Боу-стрит, место в тюрьме тебе будет обеспечено.
— Я просто считаю, они имеют право узнать, что их сестра умерла. Они должны раз и навсегда похоронить свои воспоминания, а не заниматься ее вечными поисками.
— Тьфу! Какое нам до них дело? Они уже получили свое богатство, а мы больше не получим ничего, если не придумаем, как нам попасть в банк незамеченными. — Эзра посмотрел на ее светлые волосы под черной шляпой. — Может, вуаль?
Куини сомневалась, что это поможет. Если граф установил наблюдение за банком, то извещены и все кассиры. К тому же они с Эзрой не знали, на какое имя открыт счет. На Молли Деннис, под которым она была известна в Манчестере? Или на ее настоящее имя — Молли Годфри? Более того, хотя по завещанию все имущество и состояние Молли переходит к ее дочери, Куини не могла ничем подтвердить, что действительно является дочерью Молли. Ей не удалось обнаружить ни свидетельства о ее крещении, ни других доказательств ее происхождения.
— Деньги не наши, — сказала она.
Вытащив из земли нож, Эзра вытер его о штаны.
— Если ты об этом кому-нибудь расскажешь, я заберу все твое приданое, которое оставила Молли. Подумай об этом, мисси. Без меня ты ничто.
Может быть, Куини и никто. Однако ничем она не была.
— Эти деньги мои, на них я начну свое дело. А наше с тобой дело закончено. Я никому не назову твоего имени, а ты забудешь мое. До свидания, Эзра.
Она вернулась в дом Петтигру.
Валерия знала все истории о Карде, о печальной кончине прежнего графа, трагической гибели его молодой жены, пропаже их трехлетней дочери. По всему Лондону висели объявления о награде, однако маленькая девочка так и не вернулась. Миссис Петтигру знала также новые сплетни о капитане Джеке Эндикотте, который после возвращения домой с войны открыл игорный клуб, где стал принимать молодых женщин соответствующего возраста и тех, кто мог знать о его сводной сестре. Джек нанимал на работу самых красивых и, по слухам, обращался с ними хорошо.
— Его клуб называется «Красное и черное». В честь невинной маленькой Шарлотты он не позволяет блондинкам сдавать карты и сопровождать мужчин, — сказала миссис Петтигру, утирая слезы.
Куини подумала, что слезы могли быть вызваны трогательной историей о храбром молодом герое, отказавшемся от положения в свете, чтобы заниматься сомнительным делом ради выполнения своей мальчишеской клятвы. С другой стороны, Валерия Петтигру могла лить слезы потому, что без покровительства своего барона уже не имела возможности посещать модные среди дам полусвета места.
Зато Куини имела возможность. Оставив Хеллен дома, к разочарованию подруги, она взяла наемный экипаж и поехала в Мейфэр. Кучер хорошо знал адрес, ибо не раз возил в клуб надеющихся женщин. За дополнительную плату он согласился подождать Куини, а заглянув под вуаль, дополняющую ее траурную одежду, добавил:
— Вам следует быть рыжей или брюнеткой, мисс. И готовой улыбаться джентльмену. — А после добавил: — Удачи, мисс.
Ей не повезло. Она была последней в очереди к человеку, проводившему собеседование, зато сумела хорошо рассмотреть портрет матери пропавшей девочки. Женщина была так похожа на нее, что это заставило Куини вообразить невозможное. Какая она красивая, изысканная, как безупречна в своих жемчугах на фоне прекрасного дома! Куини даже представила себя там, будто она любимая дочь. Полное безрассудство!
Опустив вуаль, она стала изучать других женщин, которые ждали, когда их пригласят к столу, стоящему в этой узкой приемной. Большинство из них действительно были рыжие или брюнетки, в ярких платьях с глубоким декольте, говорящем об их натуре и амбициях. Несколько блондинок неестественного желтого оттенка претендовали на место распорядительницы в казино. Одна женщина, одетая не так ярко, даже прихватила с собой ребенка. Куини не могла понять, чего ищет здесь эта женщина, но та была настолько добра, что поговорила с ней до того, как подошла ее очередь на собеседование.
— Вы должны знать, что ваших братьев зовут Алекс и Джек. У вас также спросят имена вашего пони и куклы, — прошептала женщина и, оставив спящего ребенка на скамье, направилась к столу.
Куини уже слышала от миссис Петтигру о нынешнем графе Алексе Карде по кличке Туз и капитане Джеке Эндикотте, хозяине клуба. Ни одно из этих имен не всплыло в ее памяти. Она подумала, что в сиротском приюте могла знать мальчика по имени Энди, а Джеки или Джоны там были наверняка.
А что касается пони, то его и быть не могло. Правда, Молли хотела, чтобы она брала уроки верховой езды, как положено леди, но Куини боялась лошадей. Если говорить о кукле, то половина девочек в Англии называет своих кукол Долли.
Человек за столом явно устал. Объявив, что собеседования на сегодня закончены, он быстро исчез в соседней комнате, но Куини успела заметить темноволосого мужчину, сидевшего за другим столом.
В этот раз Куини пришлось уйти ни с чем.
Недельный поиск места у признанных модисток не дал результата. Оказалось, что в Лондоне никому не требуются ее способности, за исключением мастерских, где платили мало за многочасовую работу в скверных условиях.
На следующей неделе она снова пришла в клуб, и ей показалось, что она видела неподалеку Эзру. Странно, какое дело могло быть у него здесь? Увы, Куини опять не повезло, ибо в этот день собеседование не проводилось. Более настойчивая женщина могла бы добиться приема, заявив, что располагает важными сведениями, которые наверняка заинтересовали бы капитана Эндикотта. Но Куини решила, что то же самое могла заявить любая претендентка на место наследницы. Она только подняла вуаль, чтобы перед уходом еще раз внимательно посмотреть на портрет.