монету за приработок – какой дурак откажется?
– Как сказать, работают. Ждем людей из столицы, без них запретили даже приближаться. – Олаф поскучнел, а затем выхватил у меня ящик и достал одну из бумажек. – Во, держи. Плевое дело.
Я вчиталась в требования. Ну да, ничего сложного. Два соседа поспорили, чьему огороду принадлежит пруд. Надо залезть в документы, разграничить участки. Это даже не поисковая работа, так – смежная. Нам часто прилетали задания вроде бы и не наши, но кто лучше начертит карту, если не человек, которого этому обучали десять лет?
Но я убрала листок обратно в ящик. Неохота мне сейчас возиться с картами. Деньги пока есть.
– А чего опасаются? – ради интереса уточнила я.
– Вдруг там ловушка какая магическая, кто его знает. У нас магов маловато, ковырнем и взлетим на воздух. – Олаф красочно развел руками, показывая, куда именно «мы» будем лететь.
– Ясно. Покажешь её?
– Ты будто не видела, – удивился он, дернул себя за вьющуюся прядь.
– Видела, но захотелось рассмотреть подробнее. Можно?
– Вообще-то туда доступ запрещен, – Олаф закусил губу, раздумывая. – С другой стороны, ты же её притащила. Так и быть, пойдем.
Я выдохнула с облегчением и приготовилась запоминать диадему в подробностях, чтобы потом зарисовать её до мельчайшей черточки.
Иначе получу от Грегга, которого не устроит абы какой вариант.
– Слышал, очнулся твой мужик, – как бы между делом сказал Олаф. – Гильдия правосудия на него рукой махнула, да? Не стали разбираться?
– Угу, – я умолчала, по какой причине стражники потеряли к нему интерес.
– Ну а ты чего? Будешь настаивать на том, чтобы его засадили за решетку? Нет? – Я покачала головой, мол, бесполезно это. – А что тогда? Не хочешь с ним пообщаться?
А сам смотрит на меня, скосившись. Понятно, донесли уже, что я ходила в лечебницу.
– С ним бессмысленно общаться. Он немой.
Олаф погрустнел. Ожидал, видимо, каких-нибудь подробностей.
«А ты хорошо спросила?» – разгоняя кровь, зашевелилось в черепной коробке, ударило по вискам.
* * *
Разумеется, Грегг остался недоволен моей вольной интерпретацией диадемы. Тут, видите ли, недостаточно развернуто начертила, а тут вообще непонятно: конус или овал. А свечение какое: желтое с золотым или золотое с желтым? Оказывается, есть разница.
– Сам бы шел и смотрел, – обиделась я за своё творчество. – Я поисковик, а не художник.
– Оно и видно, – приятель схватил листочек и гордо удалился с ним в комнату.
Ну а я до обеда промаялась без дела, затем всё-таки вернулась в гильдию и достала задание о границе участков. Всё лучше, чем бездельничать.
Остаток дня прошел за изучением планов местности. Скучно. Монотонно. Сиди и сверяй карты вековой давности. Они обновлялись каждые пять лет, поэтому нужно было перелопатить кучу бумаг. В итоге нашлась неточность: двадцать лет назад картограф напутал с границами, и ничейный пруд перешел к одному из участков. Так что соседям не о чем спорить.
Всё, дело сделано. Можно получать законную плату.
Я вернулась из городского архива за полночь, тотчас завалилась спать и провалилась в сон, как только голова коснулась подушки
* * *
Мужчина стоял в моей комнате и смотрел на меня сверху вниз. Бездвижно, точно окаменев. Губы его сжались в тонкую полосу. Меж бровей залегла глубокая морщина. Я укуталась одеялом, кожей ощущая свою наготу.
– Что тебе нужно? – спросила с раздражением. – Чего ты хочешь?
Промолчал, лишь сделал шаг вперед, протянул руку, прося принять её. Я помотала головой. Не хочу. Уходи, пожалуйста. Я устала просыпаться среди ночи и задыхаться, вспоминая очередной кошмар.
– Что нужно? Хороший вопрос, – заговорил мужчина, и шрамы его вновь начали полыхать изнутри.
Он скорчился, но остался стоять, лишь ладонь сжалась и бессильно разжалась. Я скинула одеяло, вскочила с кровати. Мужчина окинул моё тело взглядом. Долгим таким, сосредоточенным. Даже заинтересованным.
– Да объяснись же ты по-человечески!
– Ты спрашиваешь, но не ждешь ответа, Ольга Трозз… – зашептал сквозь боль, а затем всполохнул точно сухое полено.
Он ещё и загадками разговаривает?!
Бесы!
* * *
Пятая бессонная ночь подряд. Мужчина появлялся как по расписанию, врывался в мои сновидения, руша их на осколки. Я выпивала успокоительные травы – он пробирался через них. Пыталась уснуть после кошмара – не могла сомкнуть глаз.
Ну и что делать? Кажется, бесполезно отрицать очевидное. Что-то внутри меня молит вернуться в лечебницу, поговорить с моим несостоявшимся убийцей.
Зачем?
Знать бы ещё…
Тем же утром я накупила холщовый мешок фруктов и потащила их с гордым видом, будто обычная посетительница. Глупый, конечно, порыв. Кто покупает фрукты психопатам?
Но так я хоть как-то оправдывала свой поступок. Мол, иду не просто так, а с добрым умыслом. Накормить хочу. Смотрите, какая я хорошая, забочусь о том, кто меня собирался утопить.
Очередь в лечебницу не уменьшилась, наоборот – разрослась. Кто-то натурально стонал, еле держась на ногах. Другие читали молитвы богам. Третьи ругались, требуя обслужить их в первую очередь.
Я прошла, увернувшись от недовольного таким вероломством народа. Даже пихнула локтем одну женщину, которая пыталась дернуть меня за косу, чтобы вернуть в конец толпы.
– Здравствуйте! Это я! – рванула к знакомому уже целителю. – Ну, та, которая…
Сегодня он выглядел совсем никаким, цветом лица слился с белеными стенами.
– Да понятно, кто вы, – вздохнул. – Чего пришли?
– Да вот… фруктов принесла…
Теперь идея откупиться едой казалась глупой и неоправданной. В самом деле, зачем тащила их сюда? Но лекарь кивнул и отвел меня к двери, отпер её привычным движением.
– Идите, если нужно, – сказала я на пороге. – Я смогу о себе позаботиться.
– Не положено, – покачал головой парень, но затем в ладонь ему легла блестящая монета, и он понимающе хмыкнул. – Так и быть, в порядке исключения. Сомневаюсь, что он вам как-то навредит.
Дверь закрылась за моей спиной. Я застыла напротив человека, что сидел на полу, вытянув ноги. Казалось, за несколько дней он не сдвинулся с места. Серые губы его были сжаты в тонкую полосу. В глазах плескалась пустота.
Его вообще на ночь перекладывают в кровать? Не понимаю.
– Я фрукты принесла, – сказала зачем-то и неуклюже брякнула мешок на пол.
Яблоко, пользуясь случаем, выскользнуло наружу, подкатилось к пленнику лечебницы. Тот даже бровью не повел.
– Не знаю, кто ты такой и что делал в шахтах. Не знаю, зачем пытался убить меня или спас. – Я села, скрестив ноги, потерла ноющие виски. – Но ты мне постоянно снишься. Это ненормально. Я выспаться не могу. Отпусти меня. Ладно? Если бы ты