а мы с Марком первое время гостили в поместье, но в какой-то момент стало понятно: нас не устраивают свидания украдкой, встречи урывками и случайные касания за столом. Добрая матушка ещё и спальни выделила в разных краях дома – «чтобы никто не посмел опорочить честь моей дочери», – потому приходилось соответствовать.
В общем, мы решили уехать. Как раз объявление попалось на столбе: сдается квартирка недалеко от центра города. Решено. Надо смотреть.
…Мы с пухленькой, смешливой хозяйкой поднялись на второй этаж – нравилось мне жить сверху, – где она отперла ключом замок и сказала:
– Осматривайтесь, я подойду позже.
Я пошла исследовать ванную комнату, а Марк быстренько обошел квартирку и вернулся ко мне со словами:
– Нам не подходит.
– Почему? – засомневалась я. – Тут очень уютно. Смотри, какой роскошный душ. А из спальни виден дворцовый парк. Представь, как мы просыпаемся… выглядываем в окно…
– Здесь всего одна комната, не считая кухни. Думаю, нам нужен дом вместительнее.
– Зачем? Мы прекрасно разместимся вдвоем.
– Вдвоем – возможно, – скучающим тоном согласился Марк. – Но, боюсь, вскоре нам понадобится дополнительная спальня
– Зачем? – повторила я, почесав в затылке. – Грегг окончательно съехал к своей Лили. Гарантирую, он сюда не явится.
– Не хочу даже думать, почему первая мысль, которая пришла тебе в голову, о сожительстве с Греггом. Нет, дело не в нем.
– А в чем?
Мужчина глянул на мой живот долго и задумчиво. Я тоже глянула на свой живот, но с непониманием. На что он намекает? Растолстела и придется готовить отдельную комнату? С проницательностью у меня вообще были сложности. Я из мелочей картинку выстроить не могла, а вот Марку хватало тоненькой ниточки, чтобы добраться до сути. Обычно мне помогала интуиция, но только в вещах, не касающихся личной жизни.
– Ольга, – Марк прислонился к дверному проему, выждал короткую паузу, – когда в последний раз тебе недомогалось по женской части?
Я покраснела и хотела заявить, что вообще-то такими вещами делиться не принято, но машинально задумалась. А когда? В этом месяце или в том?..
Или?..
– Ой…
Я отступила назад, сама не зная, от чего пятясь. Спиной уперлась в перегородку душа, зажмурилась, открыла глаза. Меня резко затошнило, но скорее от нервного потрясения и осознания того, что может означать отсутствие женских дней.
– Что…
Марк опустился передо мной на оба колена, причем очень медленно, словно обдумывал, не сбегу ли я после того, что он скажет дальше.
– Я планировал сделать тебе предложение иначе, но раз уж так вышло. Ольга Трозз. Прошу тебя, стань моей женой.
На сей раз я даже не пискнула, а попросту судорожно заметалась по ванной комнате. Пол ушел из-под ног, и всё кругом стало казаться зыбким, расплывчатым.
– Как женой? Зачем женой? Мне же рано замуж, – бормотала я, мотая головой. – Подумай, какая из меня жена? Отвратительная! Я же хотела стать поисковиком, а не…
– А не рожать от меня детей? – едко подсказал Марк, не поднимаясь с колен.
– Нет! Мамочки… – ущипнула себя за локоть, но морок не растворился; всё происходило по-настоящему, и тьма в глазах моего стража была неподдельной. – Ты думаешь, что?..
Обхватила себя за живот, прислушалась к ощущениям. Пусто. Должно же быть хоть что-то!
– Я уверен, что ты ждешь ребенка, – ответил Марк твердо. – А ещё я уверен, что мы поженимся, – добавил он, вложив мои ладони в свои. – Ты ведь сама отвоевала право жениться на рабах.
– Вообще-то ты свободный, – прошептала онемевшими губами.
– Исключительно на бумагах. Я всегда буду принадлежать тебе. До конца своих дней. Я хочу воспитывать наших дочерей и сыновей. Хочу стать твоим мужем и прожить с тобой долгую жизнь… или короткую, если мы опять во что-нибудь вляпаемся.
Я и сама рухнула на колени – ноги не держали, – и мы застыли на полу, прижавшись друг к другу лбами. Дыхание к дыханию.
Нужно что-то ответить, но единственная мысль, которая рвалась наружу, была на редкость дурацкой: зато мама обрадуется, что хотя бы одна её дочь выбрала правильный жизненный путь. Семья, дети, прилежный супруг, пусть и не аристократического происхождения.
Но разве имеет его статус хоть какое-то значение? Разумеется, нет.
Почему же тогда так страшно, что хочется свернуться в клубочек и не позволить будущему случиться? Вдруг я не справлюсь, не смогу стать прилежной женой или матерью? Вдруг Марк разочаруется во мне? Бросит? Оставит?
Но он приподнял мой подбородок сгибом пальца, потянулся ко мне губами, не позволяя засомневаться, не давая шанса смалодушничать. Он целовал моё лицо, мокрое от слез, шептал на ухо вещи, от которых внизу живота разливалось тепло.
– Ты – всё, что мне нужно. Всё, чем я дышу, – твердил словно заклинание, и я подчинялась его ласкам, забывая о страхах и сомнениях. – Жизнь моя… и моя погибель…
Нет ничего невозможного, если рядом с тобой мужчина, которому ты доверяешь безоговорочно. Человек, ближе которого у тебя никого нет и никогда не будет.
– Я люблю тебя, моя госпожа, – добавил он с ухмылкой.
– Я тоже тебя люблю, мой страж, – в ответ рассмеялась я.
Единственный и неповторимый.
Во сне и наяву.