головой. Ему это удачей не казалось.
– И что вам угодно?
– Станислав Семенович, дорогой! – всплеснул руками Крис. – Вы же для нас просто кладезь информации! Вы же реальный участник тех событий, не так ли?
– Разве я один такой?
– Увы, вас уже совсем не так много, – вздохнул Крис. – Не желаете посидеть в кафешке, я вкратце объясню, что мы от вас хотим.
– Мы?
– Историческое общество при университете.
Стас пожал плечами.
– Как вы меня поймали?
– Да, действительно, – хихикнул Крис. – В полиции мне отказались дать ваш адрес, но я знал, что вы непременно придете сюда на регистрацию, вот и сижу здесь уже около часа, выжидая вас.
Они направились к выходу.
– Отказались дать мой адрес? – удивился Стас.
– Ну да, вы ведь только что из лагеря… Считается, что вы в стрессовом состоянии.
Стас вздохнул, соглашаясь в этом вопросе с полицией.
Он вышли на улицу, и Крис указал на другую сторону.
– Там вон есть приличная кофейня! Надеюсь, я вас не напрягаю?
Стас не ответил. В заведениях общепита ему бывать еще не приходилось, но он не ждал от них неприятных сюрпризов.
В кафе было уютно, и почти совсем не было народа. Официантки в мини-юбках шелестели между столиков, раздавая самые сладкие улыбки. Крис заказал кофе, и миловидная официантка, бросив быстрый взгляд на Стаса, пошла исполнять заказ.
– Понимаете, – начал Крис. – Общество испытывает огромный дефицит в информации о прошлом. После войны они несколько лет вытаптывали всякие воспоминания, а когда спохватились, оказалось, без этого наша жизнь неполноценна!
– В самом деле? – подивился Стас. – Так вас интересует история войны?
– Конечно! – воскликнул Крис. – Это же высокая трагедия, это же живой миф! Представьте себе картину уничтожения Нью-Йорка, или гибель Москвы!..
– Тогда уж Китайский провал, – заметил Стас.
Именно там, в Китае после чудовищного энергетического удара были особенно крупные жертвы.
– Собственно говоря, атака объединенной базы тоже была актом трагедийным, – заметил Крис. – Вы же знаете, они все были повязаны на свою базу… Погибло немалое количество бойцов.
В той атаке участвовали спецназовцы, и все погибли во время взрыва. Но Стас не мог забыть охватившего всех чувства приближающейся победы, которое потом было так грубо прервано притоком новых сил противника.
– Простите, – остановил его Стас. – А вы сами где были?
Крис чуть смешался.
– Когда война была закончена, мне было пятнадцать лет, – сказал он. – И все годы войны мы прятались то в одном убежище, то в другом. Можете представить, что мы там пережили.
– Могу, – кивнул Стас. – Но вы довольно быстро от всего этого отошли, верно?
– Конечно, это удивительное явление, – согласился Крис. – Мы ведь все ждали, что все!.. Конец света!.. А получилось, что победители сделали для нас куда больше, чем мы могли ждать в случае своей победы. Практически, уже через десять лет все следы этой страшной войны были ликвидированы. Рептилиды вкачали в нас невероятные средства.
– Почему они так сделали? – угрюмо спросил Стас.
– Это эффект загадочной рептилидской души, – рассмеялся Крис. – Я сам не сразу смирился с поражением, как и многие, но, в конце концов, осознал, что наше поражение по сути явилось нашей победой.
– То есть, нам вообще не следовало воевать, да?
– Получается, что так, – кивнул Крис. – Вас это расстраивает?
Стас промолчал.
– Так чем вы занимаетесь в своем историческом обществе? – спросил он.
– Восстанавливаем ход событий, разумеется.
– Для кого?
– Для всех любителей истории! Конечно, запрос общества на историю войны пока не достаточен для серьезной работы, но мы верим, что будущие поколения оценят наши поиски.
Стас только хмыкнул.
– В частности, нас интересует крымский эпизод войны, – сказал Крис. – Он очень мало изучен, свидетелей почти не осталось, документов тоже. Это же было в самом конце, когда сопротивление практически добивали.
– До капитуляции оставалось еще около полугода, – напомнил Стас. – После того, как мы взорвали их базу в космосе, появилась надежда. Но тут пришли новые корабли из Болота, и нас стали давить.
– Вы ведь были в Крыму?
Стас кивнул.
– Кого вы знали из известных лиц?
– А кто вас интересует?
– Ну, генералы Стечкис, Найманов, Агабян… Маршал Гремин, наконец.
Стас покачал головой.
– Я был в чине старшего лейтенанта, – сказал он. – Кого из начальства я мог знать?
– Но вы выжили!
– Потому что в момент взрыва я был под землей. Мне пришлось еще не меньше недели раскапываться…
– Представляю, что вы увидели, когда выбрались.
– Пустыню, – кивнул Стас. – Воды в Крыму никогда толком не было, а я почти в центре полуострова! И все разглажено, как катком проехали. Это действительно была образцовая пустыня. Прежде чем меня напоили, я совсем высох…
– А кто вас подобрал?
– Уцелевшие остатки армии собирались со всех сторон. Меня подобрал патруль на джипе… К тому времени в Крыму уже лютовали каратели рептилидов, знаете, такие – с рогами.
– Их называют барсифы, это самое воинственное племя среди рептилидов. И самое дикое. Ну, в их смысле, конечно, – он понизил тон. – Об этом не принято говорить, но именно с ними связаны случаи каннибализма.
– Такие случаи подтверждены? – спросил Стас угрюмо.
– У нас по рукам ходил вольный перевод одного рептилидского поэта, – сообщил Крис. – Так там об этом пишется прямо. Наши говорить об этом не осмеливаются. Так сколько вас уцелело?
– Поначалу собралось около тысячи человек, – сказал Стас. – Но каратели разыскали нас и напали… Осталось около сотни.
– Значит, вы все-таки видели маршала Гремина.
– Он был очень плох, – покачал головой Стас. – Умер за неделю до того, как нас сняли американские десантники.
– Это был великий человек. Все мгновения его жизни заслуживают нашего особого внимания.
Стас бросил на него быстрый взгляд.
– Думаете, дойдет до того, что мы будем прославлять наших героев?
– Непременно! – воскликнул Крис. – Собственно говоря, рептилиды и сами выражают восхищение нашим сопротивлением. В конце концов, ведь у нас практически не было шансов противостоять их нашествию. Но наше политическое руководство страшно боится реваншистских настроений, и давит все в зародыше. Однако, наше университетское общество прикрыто Наблюдательным советом, поэтому нас не трогают.
– Что за Наблюдательный совет?
– Это оккупационная администрация. Но они стараются не вмешиваться в наши дела, и потому вреда от них нет. Зато пользы немало.
Стас посмотрел на него тяжелым взглядом.
– Значит, теперь все в порядке?
– Если вы о рептилидах, то все в полном порядке. Они даже склоняются к идее широкой компенсации всех наших потерь.
Стас поставил на стол чашку.
– Почему же меня тогда держали пятнадцать лет в лагере?
– Вы же понимаете, – развел руками Крис. – Это наши власти, которые считают себя святее папы римского. Всю борьбу с реваншизмом ведут именно они, определив