– Сейчас все успокоится. Хотел дать тебе уголь, не нашел у этого дурака.
– Какой уголь?
– Да таблетки. Чтобы живот не болел.
– А. Я дочери их даю, чтобы газы вышли.
Они сидели рядом: она пила отвар, а он молча смотрел в темное звездное небо. И тут, то ли потому, что у нее стихла боль, то ли потому, что Андрей мирно сидел рядом с ней, Ольга вдруг поняла, что не боится его. Да и автомата у него в руках уже не было.
– Я пойду, лягу? – спросила она.
– Иди, тебе нужно поспать.
Она кивнула, поднялась и вошла в дом. От слабости у нее дрожали ноги, и на лбу выступила испарина. Подойдя к тахте, она свалилась на нее боком и почти что потеряла сознание. Потом это безучастие перешло в сон, сначала мучительный и полный кошмаров, а потом крепкий и здоровый.
Проснулась Ольга, когда солнце проглядывало в щели ставень. Она повернулась на спину и вытянулась, чувствуя себя здоровой. Легкое одеяло сползло с нее, и она, глядя на него, улыбнулась, подумав, что вчерашний похититель, взявший ее в заложники, сегодня позаботился, чтобы она не замерзла во сне.
– Проснулась?
Ольга так разнежилась в одиночестве, что даже вздрогнула, быстро поворачиваясь и садясь. От резкого движения у нее потемнело в глазах и к носу прилила кровь. Но ей тут же стало легче, и она взглянула на Андрея, стоявшего в дверях кухни. Парень был в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и с распахнутыми полами, и в полосатой майке. Рубашка явно была из запасов его дальнего родственника и висела на нем, но выглядел он, в общем-то, неплохо.
– Идем завтракать.
Ольга кивнула. Поднявшись, она огляделась.
– Умойся во дворе. Там на крючке есть полотенце. Ты слышала, как ночью лаял Гром?
Ольга покачала головой и пошла умываться. Спустившись с крыльца и оглядевшись, она увидела умывальник, приделанный к одному из столбов. Там же, на полке, стоял стаканчик с зубной щеткой и тюбик лесного бальзама. Ольга взяла пасту и выдавила немного на палец, чтобы не пользоваться чужой щеткой. Умывшись, она вернулась в дом и, зайдя на кухню, споткнулась об автомат, приставленный к стене.
Андрей усмехнулся. Он сидел на табурете возле стола и, склонившись, притянул автомат к себе, прислонив его к ноге.
– Садись и ешь. Я тебе сделал чай с медом. Вот сухари, бери.
Желудок ее был пуст, и есть хотелось. Она взяла свою чашку, бросила туда из вазочки сухариков и стала мешать.
– Послушай, Оля, я хочу с тобой поговорить серьезно, – сказал Андрей, отложив недоеденный кусок хлеба с салом, и стал отряхивать руки. Делал он это нервно и усердно. – Тебе придется съездить в Подольск. Съездишь?
– Ты же взял меня в заложники.
Андрей с грохотом вскочил с места, откинув автомат, и с размаху ударил кулаком в стену. Ольга сжалась, не шевелясь.
– Изо всех дебилов… – начал он с яростью и тут же прервал себя. – Ладно. Значит ты заложница, да? Тогда убирайся отсюда. Вон дверь, уходи. И можешь проваливать хоть куда. Иди и настучи на меня ментам.
– Успокойся.
– Давай, катись отсюда!
– Успокойся, Андрей. Андрей, успокойся. Ты хотел мне что-то сказать? Я должна буду ехать в Подольск, да? Что там мне сделать? – Ольга говорила быстро, испуганно следя, как багровые пятна начали сходить с лица парня. – Скажи, Андрей, я все сделаю.
Парень криво усмехнулся, поднял табурет и сел.
– Разве я плохо обращался с тобой? – сипло, севшим голосом, спросил он.
– Нет, Андрей, спасибо тебе.
– Ладно. Я попал в беду. Давай, я все расскажу тебе, тогда, может, ты лучше поймешь ситуацию.
Андрей встал, поднял с пола автомат, провел ладонью по его стволу, потом приставил к двери подальше от стола, и снова повернувшись, сел на табурет.
Ольга следила за ним, рассеяно болтая в медовом чаю окончательно размокшие сухарики.
– Я подписал контракт в Чечню и ждал отправки, когда увидел по телевизору, как пацаны попали в аварию. Там горел автобус со школьниками. Одному отрезали обе руки, второму – одну. Этот второй – мой брат, семиклассник Олег Коренев. Если у тебя никогда не было младшего брата, который умнее и лучше тебя, ты ничего не поймешь. Олег в четвертом классе решал за меня задачи по алгебре и физике и писал сочинения. Он играл на гитаре и пел не хуже Иглесиеса-старшего, по шахматам обыграл областного гроссмейстера, а на выставке юных техников получил премию за лучший комбайн, – говоря это быстро и горячо, Андрей то и дело вытирал лицо, словно все время потел. – В доме у нас постоянно все ездило и передвигалось, а стены были увешаны его картинами. Это ради него я подписал контракт. Я подумал, раз уж все равно в армии, почему бы не заработать на этом денег. Через четыре года Олег кончает школу, и гад я буду, если за это время не обеспечу ему приличного ВУЗа, чтобы он ни в чем не нуждался. Если все это время прослужить в Чечне, денег бы хватило с избытком, там и сержантская надбавка и все такое. А если бы я погиб, не беда, деньги бы перечислили матери, там и пенсия за меня. Им бы хватило на первое время. Так я рассчитал. Поэтому, то что я увидел, ударило меня по башке. Сначала я даже не поверил, так это было нелепо. Прямо из части я позвонил домой: трубку никто не брал. Я позвонил соседу: и тот сказал, что Олег в больнице, а мать дежурит там. Все во мне перевернулось. Я целый год в армию не мог уйти из-за матери, она перенесла инфаркт. А тут Олег в больнице, представляешь, что с ней сейчас. Черт его знает, как все потом получилось: капитан наш с заскоком. Я его по-человечески попросил отпустить меня в увольнительную, а он разорался. Я и послал его, – Андрей встал и прошелся до окна и обратно, потирая руки. – В общем, мы сцепились, и я дал ему так, что он врезался в стену. Понимаешь, я не мог сдержаться, когда он вмазал мне по роже. Я прямо взбесился, а тут он еще хватает из кобуры пистолет и наставляет на меня. Что мне еще оставалось делать? Я вырвал у него пистолет и подвел себя под приговор. Он разорался, в кабинет влетел дежурный, и я выскочил в окно, – Андрей сел и широко расставив ноги, оперся о них локтями. – Это бы еще ничего, послали бы меня в дисциплинарку или в штрафбат года на два-три, и на этом бы успокоились, вряд ли реальный срок повесили. А тут в воротах стоял Хохер и бросился на меня с автоматом: захотел себя показать. И главное, понимаешь, я вижу, как он отвел предохранитель, значит выстрелит сейчас, и мне каюк, и прав будет, долбак такой, у меня же в руке капитанский ствол, – Андрей замолчал, потирая лицо обеими ладонями, и продолжал: – Выстрелить в меня у него, конечно, духу не хватило, а я, как был в запале, вырвал у него автомат. Ко мне бежали ребята из патруля, я обернулся и дал очередь поверх голов. Они попадали на землю, а я выскочил за ворота и стал дезертиром. Потом встретился еще с той братвой, а они в бегах. У меня был автомат и пистолет, а у них – ножи и милицейская пушка. И мы пошли в первый же бутик. Я не бил продавцов, это сделали они, а потом захотели разобраться со мной. Я оказался быстрее их. Потом взял деньги и ушел. Приехал сюда, а мудило Жорик вложил меня ментам, – Андрей тряхнул головой, глядя себе под ноги, потом поднял голову и посмотрел Ольге в глаза. – Ты поможешь мне?
Конец ознакомительного фрагмента.