На что Ясенка обижается и дико ревнует. Это уже третья по счету деревня в которой мы остановились на постой. И везде нас принимали без возражений, что не удивительно. Попробовали бы они эльфам отказать. Две лошади отправили в стойбище, Таш же вовремя скрылся с крестьянских глаз.
— Не смей к нему идти, — приказала я, так и не отворив глаз.
Ночь была уже темная, проснулась я от едва слышного шороха. Это Яська опять пыталась прорваться к Рину. А слух у меня в последнее время слишком уж обострился.
— Надоело! — взвыла она. — Ты сама к нему не ходишь и мне не даешь! Какое тебе дело до того с кем я и как? Ты просто ревнуешь, что я ему больше нравлюсь чем ты. Вот и лезешь всюду.
Я спустила ноги с постели (какая радость) на пол, и зажгла слабенький светлячок. Ясенка стояла посреди комнаты в одной исподней рубахе. Волосы длинные, глаза возмущенно сверкают, а щеки алеют, это даже в полумраке видно. Хороша.
— Ясенка, вот скажи, у тебя гордость есть? — решила я зайти из далека. — Ты же стелешься пред ним как трава перед ветром. Ты хоть понимаешь, что ты у него на одну ночь, а боль с тобой на всю жизнь останется? А мне твоя бабка наказала тебя беречь, до прибытия в Школу.
— Брешешь! Я ему невинность свою отдам, и он поймет, что люблю его. Что только с ним быть хочу! Он оценит! А бабушка, старая, ничего не понимает.
Мать моя король драконов, папа псих! Так она до сих пор… а я то думала… у нее же поклонников в деревне было больше чем блох на старом псе. Хотя, с другой стороны она всегда слегка надменно к ним относилась.
— И ты думаешь, что когда ему себя отдашь, он подарок оценит и на тебе жениться? — решила я уточнить. — Так мужчины никогда не ценили добровольные дары. Они их не замечали. А знаешь ли ты, что эльфы никогда, слышишь, никогда не выбирали себе спутниц из простых? И не потому, что закон не позволяет, а потому что устроены они так. Их спутницы должны быть знатного происхождения и обладать Силой, и как минимум красотой изысканной и роковой. Потому что другую в Род они не поведут. Эльфы привыкли гордиться своей спутницей, а нельзя гордиться тем к чему подсознательно испытываешь жалость.
— Врешь, ты все. Я видела как он на меня смотрел. Полюбит он меня. А ты просто завидуешь, что я могу так поступить, а ты нет. Я же видела, как ты от его прикосновений шарахаешься. А он злиться. Злиться, но молчит. Но, то, что у вас было, оно в прошлом. Я смогу его заставить тебя забыть.
Вот как тут не заржать? Хорошо Таш сегодня на охоте, а то его комментарии меня бы до истерики довели. Уж как он над Ясенкой подшутить любит.
— Давно надо было твоим образованием заняться, — проворчала я. — Запоминай внимательно. Сейчас мы пойдем к Рину, и пока мы идти будем, ты ни звука не произнесешь. А если ослушаешься, я тебя изобью, честное слово! И ни каких вопросов!
В каждой деревне Яську принимали за нашу рабыню, и всегда старались отселить от общей компании (в маленьких домах мы не останавливались, мы же эльфы), но тут я вставала за нее грудью, и селили ее со мной. Рина же в другой комнате укладывали. Ну а метоморфа я старалась особо не светить, поэтому он ночью либо охотился, либо спал, где сам захочет, жаль, что не рядом со мной.
Яська моим тоном была слегка напугана, и вообще она перестала, что-либо понимать. Но очень уж ей хотелось к Рину. Так мы взявшись за руки (я применила свой коронный полог невидимости) пошли по дому. Дом большой, добротный. Живет здесь вдова одного зажиточного. Еще молодая, но уже и не девочка, хороша собой и телом и лицом. Женщина во всех отношениях приятная. И мудрая и добрая, а главное не дура. Управляется она со своим обширным хозяйством при помощи наемных рабочих. За ее силу духа и сообразительность, не любят ее в деревне.
Так вот, крадемся мы значит к комнате эльфа, как заправские шпионы. Ни одной половицы не скрипнуло, Яська даже дышала через раз. Я-то сильно не скрывалась, подозревая, что не до нас, сейчас ушастику, а вот девчонка нервничала заметно. Наконец мы уже у заветной дверки стоим. Ясенка руку к ней потянула, я же ее перехватить успела. Я хоть и не могла ее видеть, зато чувствовала любое ее движение.
А я выспаться сегодня надеялась. Ну что ж, начнем ознакомление с жизнью. Сама при помощи магического ветерка толкнула дверь, ты не была заперта и поддалась легко.
А у эльфов хорошая фантазия, надо признать. Да и вдовушка еще та шалунья. Хм… а вот так я не пробовала. А стонут-то как, заслушаешься.
— Ты моя малышка! Да моя кошечка. Так моя сладенькая! — мдя… эльфу, что не чем рот занять?
— Мой повелитель, — стонала ему в ответ вдовушка. — Сильнее! Да, так, да!
В общем я засмотрелась на изгиб новой позы вдовушкиного тела, и про Яську совсем забыла. Что и стало моей ошибкой. Пока эльф наслаждался обществом вдовушки, пока я ими любовалась, сдерживая улыбку умиления (похабщины), Ясенка получает моральный шок. Причем это выливается в душераздирающий стон и мощную огненную волну.
Мне так стыдно еще не было. Да что там, мне вообще еще стыдно не было! Мало того что Рину все веселье обломала, так и просыпающеюся магию знахаркиной внучки проморгала. Радует, только что реакция у меня в последнее время улучшилась, и большую часть удара я загасила. А припаленный обнаженный эльфячий зад, трагедией не является. Правда вдовушка визжала так, что по-моему к ожогам Рин еще и глухоту приобрел. Но как бы стыдно мне не было, эльфячий зад лечить не буду!
Хватаю девицу за холодную руку и тащу в нашу комнату, где запираюсь на все затворы, навешиваю полог тишины и охранок штук пять. А то что-то не хочется мне с неудовлетворенным эльфом общаться.
Усадила бледную девушку на кровать, сама из закромов вытащила настоичку. Хлебнула сама, дала хлебнуть Ясенке. После чего со спокойной совестью легла в свою постель с намерением доспать. Но счастье не длиться долго.
По моим щитам пошла дрожь, это эльф разборок захотел. В комнате начались судорожные всхлипы и завывания — это у Яськи истерика началась. А у меня началась мигрень.
— И чего ты ревешь? — сонно интересуюсь я.
— Он с друуууугооооооооой, — ревет Яська.
— Он каждую ночь с другой, так что хватит выть аки волк на луну, и ложись спать!
— Он меня не лююююююбиииит, — не успокаивается эта истеричка.
— Он никого не любит, — решила я ее слегка подбодрить.
— Лююююбит. Он нас заааамееееетииил, и тоооолько на тбяяяя смотреееееел, — вот же, что ни эльф то извращенец.
— Успокоилась! — рявкнула я. — Слушай и запоминай: мужчина, никогда не останется с той, что досталась ему без боя. Любой мужчина. А эльфы так и подавно с человеческими женщинами только ночи проводят, если повезет, он уйдет и вы больше не встретитесь. А если не повезет, ты понесешь эльфийским отпрыском, который высосет из тебя все соки, потому что его кровь принадлежит старшей расе, и еще не известно сможешь ли ты после этого рожать, а детей не больше не будет. А дальше опять же если повезет, ребенок будет с тобой, хоть и тяжело его воспитывать, а если не повезет, вернется его отец и предъявит право Рода. И уже тогда от твоего сердца не останется ничего. Это что касается эльфов. Про остальные расы тебе в Школе расскажут. А теперь подумай, стоит ли одна единственная ночь сломанной жизни?
На меня посмотрели испуганные ясные глазенки. В них пыталась сформироваться мысля. Формировалась она тщательно и долго, я даже заснуть успела.
— С тобой так же поступили? — пугливо спросила она.
— Нет, просто я Лекарь, и с подобными проблемами сталкивалась не раз.
— А от него ты отказываешься потому, что не хочешь такой участи? — продолжала доставать меня девчонка.
— Замужем я. Отстань! — и второй раз за сегодняшнюю ночь, Ясенка впала в шок. Ну а я успела уснуть, и даже выспаться. Рецидива магического выброса со стороны Ясенки я не боялась. Всю свою силу она уже израсходовала, теперь неделю восстанавливаться будет.
После того случая, Рин тщательно избегал общения с Ясенкой, а на меня вообще обиделся ни за что. И теперь вместо одной молодицы, проводил время с двумя. Ясенке я потихоньку сливала премудрости жизни. А сегодня решила научить ее самому важному, что требуется в студенчестве — искусству пить. Ну и обязательно варить опохмелительное зелье. На этот раз мы остановились в приграничном городке в крайней таверне. Уютно и провинциально.
— Ты этого не сделаешь, — шипел по эльфийски Рин.
— Кто же помешает? — не поверила я.
— Каждая твоя пьянка заканчивается упырь знает чем, — приводит веский довод эльф.
— Вот поэтому ты пьешь с нами, — лучисто улыбаюсь я, и эльфу ничего не остается кроме как смириться.
— Маленькие эльфочки не пьют спиртного! — приводит последний довод Рин.
— Я за них очень рада, — пожимаю плечами и ухожу.
И вот сидим мы втроем и тихо пьем. Музыки нет. Народу мало. И все пялятся на то как я пью.