— Я отплачу долг, но не гарантирую ей жизни. Я предупредила, что сама представляю огромную угрозу, — напомнила я, старуха побледнела, но не отступилась.
Ну что ж. Мне все равно в ту сторону, так что я многое успею. И улыбка озарила мое лицо.
— Сая… я как-то передумала с тобой родную плоть и кровь-то отправлять, — отшатнулась старушенция.
Остаток ночи мы собирали вещи Ясенки.
Утром пораньше девушку мы разбудили и радостную новость сообщили. Она была сонная и не особенно в смысл слов вникала, Халда специально это время подобрала для объяснений, зная о любви внучки ко сну.
Лошадей нам никто не выдал, так как у простой Знахарки таких средство отродясь не водилось. Так что пошли мы пешком, но при этом изрядной сумой нас все-таки наградили. Таш нас гордо сопровождал, время от времени уходя на охоту вглубь леса. Ясенка вскоре от своего сонного состояния очнулась, и просто задавила меня массой вопросов. Я ее счастливо игнорировала. Испытывая искренне садистское наслаждение, когда Яська бесилась от отсутствия ответов. А шли мы по направлению к ближайшему крупному населенному пункту, это как раз в дне пути.
Но как известно жизнь меня радует сюрпризами.
«Сана, ушасты пес пришел» — сообщил ментально Таш.
Один?
«Нет. С лошадьми» — что-то у него сегодня настроение шибко игривое.
Мы как раз тащились по снежной тропинке сквозь лес, когда я услышала знакомый голос.
— Привет, Сана, — из-за дерева вышла темная фигура. Без лошадей.
— Знаешь, Рин, твои манеры меня все больше разочаровывают, — грустно вздыхаю я. — Даже приветственного подарка не приготовил.
— Как так? — искренне удивился он. — А жизнь старухи и человечки? Я же их не убил.
— Мог бы просто и золотом обойтись, — нервно дергаю плечем.
Тут меня за полушубок дергает Яська, и на ушко тихо шепчет.
— Это взаправду эльф? — и в глазах надежда.
— Ага.
— Сая, вы говорите понятнее, я эльфийского не знаю, — хмурит она ясные очи. — И еще, я кажется влюбилась.
Сказала она это тихо, поглядывая недвусмысленно на эльфа. Щеки у нее заалели ярче чем от мороза, глазки которыми она обстрел эльфа ведет, лихорадочно блестят.
— А как это — влюбиться? — решила я воспользоваться случаем и узнать наконец какого это.
Рин аж ушами шевелить начал, прислушиваясь к нашей беседе. Яська же после такого моего вопроса глазки закатила, и с видом умудренной жизнью женщины принялась объяснять.
— Это когда сердце вместо тук-тук делает БУХ-БУХ-БУХ. В глазах все темнеет и звезды витают. А голова кружится. Колени дрожат, а ноги подкашиваются. А еще кожа от прикосновений огнем горит.
Мдя… то что она мне описала…
— Это же симптомы отравления ядом болотной скархи (змеи такой большой и ооооочень ядовитой), — недоверчиво сообщаю я прописную истину. Что-то я как-то не хочу уже про любовь ничего знать.
Яська некрасиво вылупила глаза. Рин сдавленно застонал.
Глава 2
«Я никуда в таком виде не пойду» — уперся Таш.
Таш, хороший мой, поверь тебе очень идет. Правда! — честно хлопаю глазами, гладя его по белоснежному меху.
«То-то надомной зайцы ржут!» — рыкнул мой метоморф.
Ты бы с зайцами поменьше общался, и вообще со зверьми. Он же завидуют. У них то нет такой прекрасной шубки как у тебя.
Я на мгновение задумалась. А ведь у меня тоже такой шубки нет. Как бы это исправить? Подстричь Таша?
«Даже и не думай!» — и мне заехали лапой по ниже спины. Вот же волчара мимикрирующая.
В общем, лично мне твоя новая белоснежная окраска очень нравится. И удачно с моими волосами гармонирует.
«Да? Спасибо. Тебе тоже эльфийские лопухи идут».
Убью. Долго и мучительно. Кинулась на метоморфа, тот скоростью обладал неимоверной, и убежать от меня ему труда не составило. Пришлось лепить большой ком из снега и при помощи магии посылать его в Таша. Он даже тут увернулся. От первых пяти, а потом все же мое возмездие настигло его.
Зачем он только напомнил? Я ведь уже начала успокаиваться. Я даже забывать начала, что на мне качественный такой морок эльфячиъ ушей висит.
Злобно кошусь на Рина. Он мой взгляд почувствовал и улыбнулся мне в ответ. Издевательски так, мстительно. Это ведь он является причиной смены окраса Таша с черного на противоположный белый. И это он навел мне морок столь нелюбимых мной ушей. И волосы заставил распустить. И глаза вновь красить пришлось. Правда теперь с кровью метоморфа, мои декокты имели не только черный и коричневые оттенки, но и любые другие по желанию. Сейчас у меня глаза фиолетовые. Я эльф. Где там мои недруги? Найдите уже меня поскорее и убейте, не хочу я с этим убожеством ходить.
Хуже того. Я эльфийское дитя! А это значит, что права голоса я не имею. А Рин мой опекун, все равно, что хозяин. И при встрече с другими эльфами я буду приравниваться к мебели в их беседе. Радует, только одно. Я дитя, а значит меня будут оберегать, обо мне будут заботиться и в случае смертельной опасности спасать в первую очередь будут опять же меня. И спасать будут не только эльфы, но и другое разумное население. Потому что месть эльфов страшна. Но еще более страшна любовь эльфов к своим чадам. А как же их не любить, если они рождаются всего раз в столетие? Тут волей не волей научишься детские жизни ценить. Жаль у людей подобного нет. Люди размножаются быстро, как вредоносный грибок. И вымирают так же быстро. Но жизнь проживают яркую, чего у них не отнять. А вот детей своих за частую не ценят. Потому что люди не ценят себя. Ведь ребенок это твоя плоть и кровь, это ты сам. Люди не умеют любить себя, и по этому на черном рынке появляются дети, которых продали родители.
Как странно размышлять о себе не как о человеке. Еще страннее не причислять себя ни к одной разумной расе, которую знаю. Кажется я совсем недавно получила доказательство чуждости мне людского рода, но все же я очень быстро свыклась с этой мыслью.
Но я вновь отвлеклась, от столь увлекательного занятия. Какого? Тихо ненавидеть Рина. Этот ушастик, как только понял, что я собираюсь маскироваться одним лишь платком, заявил что я не только сумасшедшая, но и дура в придачу. Потом мы вместе с ним подумали как можно исправить мои промахи в сокрытии совей личности. Сидели мы у костра, Яська кашеварила. Таш тихо мирно дрых у моих ног. А вот эльф… он внимательно рассматривал меня. И на лице его красивом блуждала такая мечтательная улыбка, от которой мне поплохело.
— Хм… Надо попробовать, — и глазки у него маслянистым блеском загорелись.
Он что-то шепнул, щелкнул пальцами и уставился на меня. Я так же продолжала пялиться на него, потому, что большой разницы не ощутила. Морок окутавший мое тело я бы точно не пропустила.
И вот сижу я жду продолжения, потому что знаю, эльфы просто так лишних телодвижений не делают. Как в мозгу взорвался ржач Таша. По нашей связи он кинул мне картинку маленького эльфенка с растрепанными белоснежными волосами, как у меня. Да что там, эльфенок имел такие же белые глаза как у меня, и одежда была та же. А потом до меня дошло, что это я и есть, только с эльфийскими ушами. Причем ушки аристократические. У них по длине и остроте можно ранг аристократии выявить.
— Еще цвет глаз поменять надо. Но это уже ты сама сделай, опыт уже есть, — блаженно оскалился мне Рин.
Я зарычала (и от кого этой дурной привычки набралась?). Но меня нагло проигнорировали.
— Эльфа…, - уронила в котел деревянную ложку Ясенка, усердно пялясь на меня.
— Красивая, — удовлетворенно крякнул Рин. А потом нахмурился. — Но не совершеннолетняя.
Убью гада.
«Он кажется свои эротические фантазии в реальность воплотил. Не порть эльфу удовольствие» — встал на защиту остроухого метоморф.
— Сними немедленно, — взвилась я. — Да меня любой маг по ауре раскусит.
— Это вряд ли. Твоя аура сейчас это что-то с чем-то. Сейчас сквозь слепок человеческой ауры, служивший тебе маской, пробивается что-то другое. И ни один маг не возьмется определить что это. Это явление можно выдать за плохую маскировку эльфийского ребенка, или же за попытку блокировки твоей Силы. У наши такие эксцессы случались. У ребенка сила большая, а вот тело для нее еще не развито, вот и приходилось их ограничивать. Так что и здесь мы найдем объяснение. И потом, никто не додумается тебя искать среди твоих главных врагов.
— Но почему РЕБЕНОК?! — решила я придраться к сему аргументу, так как других не осталось.
— Потому что на взрослую эльфийку ты не тянешь, — был мне гениальный ответ.
А Таш все ржал. И не только в мыслях. Этот волчара копытный преобразовал свои связки под лошадиные. И сейчас огромный саблезубый черный волк (ну или точнее нечисть похожая на санитаров леса) ржал как конь в буквальном смысле. Яська когда это безобразие увидела, рухнула в обморок, так и не до готовив ужин.