– Ты приступаешь к делу, Франк? – окликнул Даер.
– Можешь ты.
– Нет уж. Я свою задачу выполнил, и даже вполне успешно: сразу двое. А тебе с ними идти. Объясняй уж сам.
– Ну ладно. Слушай меня внимательно, принцесса. И на этот раз серьезно подумай, прежде чем что-то делать.
Он откинулся на высокую спинку стула и по-птичьи резко повернул голову. Было в нем что-то… величественное?
– История стара. Не скажу, что стара, как мир, потому что она началась, когда мир уже благополучно просуществовал какое-то время. В Сарефии есть Серый хребет. Вижу интерес в твоих глазах, принцесса, ты явно о нем слышала. О Приграничной страже тоже слышала? Хорошо. Скорее поверишь. В глубинах Серого хребта есть место, угрожающее нашему миру. Там Грань. Я не знаю, что находится за ней. Ад, другой мир, страна духов и демонов или что-то еще. Когда в нашем мире накапливается слишком много зла…
– Теории, Франк, – перебил Даер.
– Хорошо. Периодически эта Грань слабеет и пропускает в наш мир чужое зло. Возможно, оно даже не враждебно, возможно, это просто другая форма жизни, но беда в том, что нас оно за форму жизни не принимает и стремится уничтожить. Какое-то время Стражи могут это сдержать, но недолго. Грань становится все тоньше, зла все больше…
– В чем выражается это зло? – перебила Лири. – Будь точнее.
– Монстры. Очень разные. Очень сильные. Уничтожающие все встречное.
– Годы передела?
Франк одобрительно кивнул.
– Образованная девочка. Да, годы передела. Не знаю, какой идиот их так назвал. Подозреваю, что первоначально название было другое – годы предела. Дильмар, ты следишь за моими словами?
– Стражи сообщают о том, что зло прорвалось?
– Сообщают, принцесса. Да толку-то… События начинают разворачиваться, пока какому-то чокнутому…
– Франк!
– Извини, Даер. События начинают разворачиваться, когда какого-нибудь пророка посещает видение. И видит он ни больше, ни меньше, как группу людей, которые должны выполнить миссию по спасению мира. После этого видение посещает уже другого человека, на сей раз сильного мага, – он поклонился Даеру, – и он разыскивает в мире людей для этой миссии. Вполне определенных людей. Если интересуетесь, как он это делает, меня не спрашивайте, я не понимаю. В этот отряд входят рыцарь, воин, вор, бродяга, торговец, ученый и принцесса. Бродяга и принцесса у нас уже есть.
Диль хотел было возразить, мол, он не бродяга, он артист, он акробат, но он промолчал. Бродяга, конечно. Не имеющий ни дома, ни семьи, ни цели.
– Разве я гожусь спасать мир? – спросил он немного севшим голосом. Франк оглядел его критическим взором и согласился:
– Не годишься. А что делать? Приходится работать с тем, что есть.
– А ты кто? – сухо осведомилась Лири. – Ученый?
– Упаси меня боги, – искренне отмахнулся Франк. – Я проводник. Сначала помогаю магу в поисках команды, а потом должен провести эту команду из пункта А в пункт Б с непременным заходом в некое число промежуточных пунктов.
– И что потом? – тихо поинтересовался Диль. Франк пожал плечами.
– Потом моя проблема. Парадокс: запечатать грань может только проводник, но просто прийти туда и все сделать – никак, непременно требуется это глупое путешествие в определенной компании. Да еще отмечаться надо в определенных местах.
– Препятствия? – деловито осведомилась Лири.
– Полно. Нам будут мешать, мы будем идти. Предупреждаю следующий вопрос: дойдут не все. Если я останусь один, все придется начинать заново. Но такое было только однажды, и, слава богам, успели.
– А бывает так, что доходят все?
Франк очень долго смотрел на Диля, и Даер тоже, и принцесса. Потом Франк кивнул:
– Бывало. Очень редко. Чаще всего кто-то гибнет.
– Торговцы и ученые? – Диль заставил себя улыбнуться. Ответил ему Даер:
– Воины и рыцари… потом воры и бродяги. Те, кто защищает остальных. Как раз торговцы, ученые и принцессы доходят почти всегда.
«Из меня защитник, – подумал Диль, – такой, что хуже не придумаешь… Даже драться не умею. А главное, не могу. Не получается даже морду кому-то бить. Духу не хватает. А тут – мир спасать. И кто-то будет защищать меня – и поэтому умрет?»
Он поежился, даже не стараясь приписать озноб сквозняку, хотя в зале было вовсе не жарко. Франк покосился на него и закрыл окно. Лири расспрашивала Даера, демонстративно не обращая внимания на Франка, и следовательно, на Диля. И это правильно. Бродяга-акробат в дороге – это одно, это товарищ, это компаньон и вообще одной страшно. Здесь же он совершенно неуместен. И рядом с принцессой тоже.
В ней ничего общего не было с принцессой Дели, и не только потому, что Диль не видел Дели оборванной, нечесаной, немытой и с грязными ногтями. Дели даже представить в таком виде не получалось. Дели была прекрасна, как и положено принцессе. Вот еще вспомнить бы, как она выглядела, а то ведь сохранился в памяти стандартный образ из сказки – золотые волосы, голубые глаза, прекрасное тело… то есть фигура, в сказках тело не описывалось.
Диль глотал десерт, не понимая, что именно он ест, исправно отвечал на вопросы Франка, не понимая, для чего нужны эти детали его неинтересной жизни и тем более его взгляды. Какие у него могут быть взгляды, кроме простого дожить до завтра? Но он крепко усвоил права сильного и не возмущался.
После ужина Франк, выяснив, есть ли среди оставшихся в «гостинице» вещей нечто, чем бы Диль и Лири особенно дорожили, лично проводил их в комнаты. Лири он поклонился совершенно издевательски и прикрыл за ней дверь, а в отведенную Дилю комнату зашел. Диль растерялся. Он никогда в жизни не жил один, потому что не мог себе позволить отдельного номера, его скудных финансов хватало в лучшем случае на койку в общей комнате, и даже в давние времена работы в цирке делил фургон с Аури.
– Помыться не желаешь? – осведомился Франк, призывно открывая дверь в ванную. – Спасатели мира должны пахнуть не потом, а ветром странствий. Не смущайся. Даже короли потеют. Даже великие маги. Ты чего так смотришь?
– Я не умею с этим обращаться, – смущенно пробормотал Диль и несколько минут слушал объяснения Франка, чувствуя, как пламенеют уши. Ванной он не пользовался тоже ни разу в жизни. Баня, чан с горячей водой в закутке, а обычно просто озеро или ручей. Ванна – это из другой жизни. Погружаясь в горячую воду, Диль на мгновение позавидовал этой другой жизни. А уютное одеяло и вовсе превратило его в мечтателя на целых десять минут, через которые он уснул…
А кошмары снились одинаковые – и на голой земле, и в мягкой постели. Неизменно одни и те же. Посиневшее лицо Аури. Открытые мертвые глаза. Мертвые губы, шепчущие неизменное: «Живи, малыш».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});