Я смотрю на него и понимаю, что он сильно, мощно, безоговорочно верит в своё дело. Имеет неуёмное желание быть причастным. Если кто и способен действительно подарить мне ребёнка, то это он.
Как его бывшая невеста вообще могла подумать лишить этого? Неужели не понимала, что в таком ультиматуме он выберет?
— Мне уже пора, — поднимаюсь, обратив внимание на часы. — Спасибо, Захар. И за пирог, и вообще…
Добавить нечего и я в каком-то порыве его просто обнимаю. На несколько секунд, по-дружески. Зачем-то отмечаю, что он пахнет очень приятно, совсем не медициной. Просто… мужчиной.
Это почему-то заставляет смутиться.
Быстро прощаюсь и сбегаю. Теперь надо просто переключиться. Взять набухающую в груди надежду под узды и приструнить. И работать. Скоро квартальный отчёт сдавать.
5
Захар
— Нет, Маша, пока тебе ещё рано в роддом, даже если без ночных дежурств. Ярослав же ещё совсем маленький.
— Моя мама помогает, да и няню можно нанять.
— А что скажет Игорь? Уверена, что согласится?
— Его разрешения я буду спрашивать на все свои действия в специально отведённой комнате, — фыркает Маша, — а за её пределами Котовскому приходится мириться с тем, что у меня тоже есть мнение.
Моя медсестра не так давно вышла замуж за моего друга. Собственно, именно Игорь нас и познакомил. Хорошая девушка, очень хваткая к работе. Медицина это прям её.
Вообще, у них с Котовским сложная история. Когда-то она его бросила, а через много лет пришла устраиваться к нему в клуб на работу. Но не отболело, видимо, у обоих. Снова закрутилось. Игорь увлекается некоторыми экзотическими практиками, и, кажется, жена это с удовльствием разделяет. Хорошо же, когда гармония в семье. Даже если она с таким вот необычным привкусом*.
Мы договариваемся, что Маша дополнительно дважды в неделю будет выходить на три часа в роддом, но в клинике сократим её рабочий день на час.
Сегодня у меня вдруг на редкость образовывается окно между пациентками. Одна позвонила в клинику и предупредила, что на работе возникли некоторые сложности, и попросила перенести приём. Так что у меня выдалось целых сорок пять минут перерыва.
Но отдохнуть мне в них, видимо, совсем не судьба. Потому что едва моя пятая точка касается дивана, звонит телефон.
— Добрый день, Ульяна Денисовна, чем могу быть полезен? — отвечаю на входящий от начмеда роддома.
— Захар Леонидович, добрый день. Знаю, что дежурство у вас завтра, но решила позвонить сразу. Вы же в курсе, что в субботу состоится медфарм-семинар?
— Да, конечно. Интересно будет заслушать отчеты по некоторым препаратам. Я прямо жду прямой эфир.
— Зачем же прямой эфир? — слышу в голосе улыбку. — Можно и воочию. Ваш отчёт о мягком родовспоможении тянет на хорошее выступление, так что вот с ним и поедите.
Да блин, ещё только этого не хватало мне. Отчёт и правда я писал старательно, но для того, что склонить начмеда и комиссию к переоборудованию третьего и четвёртого родзалов.
— Ульяна Денисовна, — предпринимаю попытку, хотя, зная начальницу, надеяться особо не стоит, — у меня жуткая занятость, а к выступлению надо готовиться. Да и дежурство как раз в субботу. Может, отправим Дарину Фёдоровну?
В ответ ожидаемо получаю отказ. Моя маленькая месть Дарине за подколы не удалась.
— Так, Зернов, и чтобы я больше не слышала отмазок. Вам ещё на моё место готовиться. Хоть и не скоро, я ведь женщина молодая.
Начмед отключается, а я откидываюсь затылком на диван, тяжело вздохнув. Эх.
Ну что ж, надо доработать отчёт в полноценный доклад. Ещё полчаса до следующего приёма есть, так что начну. Открываю ноутбук и погружаюсь в работу.
После короткого «перерыва» приём пациенток продолжается. Всё ровно и спокойно, даже подозрительно. Трое по беременности, одна с на профилактический. И даже не от предприятия, а по собственной воле. Дамы нас в небеременном состоянии не любят, многие предпочитают годами не посещать, если ничего не беспокоит. А зря. По нашей части когда беспокоит, в ряде случаев, уже может быть серьёзно. Так что я даже хвалю последнюю девушку за заботу о себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Машу, как и условились, отпускаю чуть раньше. Пусть сама свои решения Коту объясняет. С ним, кстати, уже месяц не виделись точно, пора и в гости нагрянуть, зря я что ли крёстный.
Смотрю по системе, на сегодня осталась одна пациентка. Стоит бронь записи без имени. Наверное, оператор забыла вбить. Ну да какая разница.
На часах уже половина пятого, но пока никого нет. Может, опаздывает. На компьютер приходит оповещение с ресепшн о подтверждении приёма. Значит, женщина пришла. Сейчас её администратор проведёт ко мне.
Открываю пока документ с протоколом приёма, как в дверь коротко стучат, после приглашения открывают. Поворачиваюсь, и мои брови ползут вверх от неприятного сюрприза.
— Аня?
— Привет, Захар, — бывшая проходит в кабинет и ставит сумочку на стул для пациентов.
— Здравствуй. Что ты здесь делаешь?
— Пришла на приём.
Тоже поднимаюсь и складываю руки на груди, опираясь бёдрами на стол.
— Я его проводить не буду. Тебе следует выбрать другого врача.
Странно, но Аня, как обычно, если я ей в чём-то отказываю, не кривит губы и не злится. Наоборот, смотрит широко распахнутыми глазами, с просьбой. Кажется, она забыла, что на меня эти манипуляции больше не действуют.
— Захар, пожалуйста, мне нужна твоя помощь!
— Что случилось?
Я всё равно не собираюсь ею заниматься, передам коллеге, но всё же хочу узнать, что стряслось. Мы были дорогими друг другу людьми не так давно.
— Мне нужна справка, что я бесплодна.
Вот так заявочки.
— Но ты, вроде как, не бесплодна, Аня.
— Мне нужна семья, Захар, — начинает нервничать и выхаживать по кабинету. — Я устала быть одна! Ты бросил меня, ты мне должен. Помоги построить отношения! Я хочу забеременеть, тогда мой мужчина женится на мне.
— Аня, ты пьяная? — Бред какой-то несёт. — Ты поставила меня перед жёстким выбором, и я его сделал. Так что я тебе ничего не должен. И прости, но я совершенно не понимаю, как справка о бесплодии поможет тебе забеременеть.
— Мой мужчина не планирует заводить семью, понимаешь? Он осторожен. Его просто надо немного подтолкнуть. Если я перестану втихую пить таблетки, он разозлится. А так…
— А так виноват буду я, — становится так смешно, что я аплодирую. — Браво, Аня! Гениально. Только ты не подумала, что кроме моральной составляющей, получится ещё и огромное пятно на моей профессиональной репутации?
Я в шоке, если честно. Мы ведь даже жили вместе. Неужели я не видел, насколько она гнилой человек? Удумать такое. Ещё и пришла с этим ко мне.
Аня тоже злится. Ставит руки в бока и прищуривается. Красивая, как всегда, но такая отталкивающая сейчас. Столько злобы в лице, во взгляде.
— Лучше маленькое пятнышко, с тебя не убудет, Зернов. Или, может, хочешь жирную точку в карьере, которую ты предпочёл мне? Интересно, а твоё начальство в клинике или в роддоме знает о том аборте?
Стерва. Угораздило же меня когда-то полюбить такую. Как хорошо, что пелена с глаз спала вовремя.
— Ты же знаешь, как всё было, — мрачно отвечаю.
— С твоих слов, Зернов. А там кто ж его знает.
Моё терпение уже на нуле. Я тоже не железный.
— Убирайся, Аня. Я не буду участвовать в этом. Разговор окончен.
Она ещё пару секунд испепеляет меня взглядом. Могла бы, ядом брызнула. А потом хватает сумочку и, бросив напоследок, что я обязательно пожалею, шустро уматывает.
Скатертью дорога.
6
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вика
— Виктория Андреевна, вы подписали документы? — Настя заглядывает в приоткрытую дверь, снова сбивая меня с мысли.
— Я же сказала, что внесу правки и тогда подпишу.
— Просто обед скоро…
Раздраженно поднимаю глаза и смотрю на неё.
— Обед будет по расписанию у тебя, Настя. Закрой дверь.